Анатолий Белов - Через костры и пытки
Кальвин вздохнул. Многие не понимали его, не понимали, как ему трудно, сколько сил он отдал для того, чтобы реформировать церковь, дать людям истинную веру, которую завещал им Христос и которую извратили католики. Всю жизнь свою он посвятил этой цели, работая не покладая рук, почти без сна, без отдыха. Адским трудом ему, сыну бедного ремесленника, удалось выбиться в люди, стать главой новой церкви, которой, как он верил, принадлежит будущее. Он знал, что его считали черствым, жестоким человеком, но он не мог быть иным, когда речь шла о реформе церкви во имя восстановления истинного христианства. Его сердце принадлежало богу, а не людям.
Когда речь шла о вере, Кальвин не знал компромиссов. Он выступил против католической церкви, обвинив ее в извращении принципов христианства, в стремлении к обогащению, в отступлении от заветов Христа. Решительно отвергая католицизм, он объявил, что все земное должно отступить там, где речь заходит о божественном. Бог, учил Кальвин, заранее предопределил участь всех людей. Одним после смерти предопределил райское блаженство, а другим — место в аду, где грешников ожидают страшные мучения. И это божественное предначертание людям изменить не дано.
Католики же учили иному. Они говорили, что если человек горячо верит в бога, выполняет предписания церкви и материально ее поддерживает, он может рассчитывать на то, что после смерти попадет в рай, а не в ад. Получалось, что загробное счастье люди получают с помощью церкви. «Нет, не церковь, а бог дарует людям спасение», — провозгласил Кальвин.
Человек — раб божий и таковым останется всегда. Его жизнь, судьба в руках господа. Правда, люди могут и при жизни определить, какую участь уготовил им господь. Если дела их идут успешно, если они богаты, удачливы, значит, они могут предполагать, что удостоились внимания господа. Если же человек не может выкарабкаться из бедности, терпит в жизни неудачи, то, видимо, ему суждена худшая участь.
Кальвин создал свою церковь, совсем непохожую на католическую. Прежде всего он заявил, что его церковь — это церковь без духовенства. Служители католической церкви объявили себя посредниками между богом и людьми. А Кальвин учил, что для обращения к богу не нужны никакие посредники. Порядок же в церкви должны поддерживать ее служители, избранные из среды верующих.
В кальвинистской церкви была установлена строжайшая дисциплина. В одном из своих сочинений Кальвин писал:
«Если ни одно общество, даже сама семья, не может существовать без дисциплины, тем менее может обойтись без нее церковь, которой приличествует самый строгий порядок. Если учение составляет душу церкви, то дисциплина должна считаться тем нервом, посредством которого соединены отдельные члены тела. Кто желает отменить церковную дисциплину, тот разрушает церковь».
Кальвин был тверд в своих убеждениях. Обнародовав свои мысли, он знал, что подвергнется преследованиям инквизиции, которая вела охоту за всеми, кто выступал против римской церкви. Ему пришлось долго скитаться, чтобы ускользнуть от охотившихся за ним шпионов инквизиции. Он менял города и страны, из Италии переезжал во Францию, из Франции в Германию. А между тем его учение получало все большую известность среди протестантов, выступавших против засилья католической церкви. И неожиданно, когда пути скитания привели Кальвина в Женеву, женевские протестанты предложили ему возглавить реформационное движение в этом швейцарском городе. Кальвин согласился.
В те годы Женева была одним из самых богатых и роскошных городов Европы. Она лежала на перекрещении торговых путей Германии, Франции и Италии, и это ее местоположение привело к бурному росту города, который к началу XVI столетия превратился в крупный торговый и культурный европейский центр. Жизнь в Женеве била ключом, но только до той поры, пока в городе не появился Жан Кальвин.
Он словно набросил плащ на солнечный диск, светивший над Женевой. Казалось, город окутал мрак. Строжайшие порядки, введенные Кальвином, коснулись всех жителей города. Требование думать прежде всего о небесном, а затем о земном парализовало жизнь еще недавно веселой Женевы.
«Истинный христианин должен вести строгую жизнь», — объявил Кальвин. Он запретил все увеселения, которые могли отвлечь людей от дум о божественном. «Истинный христианин должен получать удовольствие не в земных делах, а в общении с богом», — заявил он и призвал верующих вести аскетический образ жизни. Были запрещены ярмарки, всякого рода зрелища, в том числе театр, игры, гулянья. Даже улыбка на лице человека считалась недостойной истинного христианина, которому не подобало увлекаться мирскими делами, а следовало думать о вечности. Человек, улыбнувшийся на улице, рисковал быть строго наказанным.
За всеми горожанами была установлена слежка. Кальвинистские пасторы могли зайти в любой дом; они следили за поведением каждого человека. Нарушение церковных предписаний строго каралось. Кальвин был непреклонен и жесток.
Как-то соглядатаи увидели человека, игравшего в карты, тут же последовало наказание: нарушителя городских законов поставили к позорному столбу, и он целый день под палящим солнцем стоял на центральной площади в назидание тем, кто думал нарушить установленные порядки. Во время одной свадебной церемонии они обратили внимание на то, что невеста была одета в слишком яркое платье. Свадьба окончилась плачевно. Невеста и портниха, сшившая это платье, были брошены на несколько дней в тюрьму, о чем было громогласно оповещено население Женевы.
Порядки Кальвина вызвали ропот среди женевцев, и спустя два года после его восхождения на женевский престол он был изгнан из города. Однако начавшиеся распри, борьба за господство в церкви, брожение среди верующих вынудили «отцов» города вновь обратиться к реформатору с просьбой вернуться в Женеву. 13 сентября 1341 года, два года спустя после своего изгнания, он возвратился в город. «Я отдал в жертву богу свое сердце, и я возвращаюсь», — торжественно провозгласил он.
И снова мрак деспотизма и тирании окутал Женеву.
Кальвин не отказался от тех порядков, которые считал необходимым условием для того, чтобы церковь была сильна и могущественна. Напротив, эти порядки стали еще строже. Каждый шаг жителей города тщательно контролировался церковью. Каждый преступник наказывался. Особенно суровому наказанию подвергались еретики, позволившие себе не согласиться с учением Кальвина. Для них были уготованы костры на холме Шампель. Только за четыре года, с 1542 по 1546, женевцы были свидетелями пятидесяти восьми казней.
Таков был Кальвин, человек, фанатически веривший в свое призвание восстановить христианство в его первоначальном виде, создать новую, истинно христианскую церковь, в лоне которой праведники могут рассчитывать на спасение.
К Кальвину и попал труд Сервета. Более того, его автор сам прислал свое сочинение «женевскому папе». Кальвин был возмущен и в одном из своих писем писал, что если Сервет когда-либо попадет в Женеву, то живым из нее не выберется. Такой ереси терпеть нельзя. Но еще больше возмутило Кальвина, что Сервет не обратил ровно никакого внимания на его оценку этого писания. Он выпустил новый тираж книги и направил еще несколько экземпляров в Женеву. Кальвин был вне себя от гнева. Всего одна ночь понадобилась женевскому реформатору, чтобы прочитать книгу, всего несколько минут, чтобы прийти в ярость.
…Он все стоял у окна, обдумывая, какое принять решение. Сервет со всей страстностью обрушивается на католическую церковь. Это на руку протестантам. Но тот же Сервет подвергает нападкам и протестантские церкви, и самого Кальвина, да еще высказывает сомнение в богодухновенности христианских догматов. Нет, за всякую ересь нужно нести наказание.
Решение было принято. А Кальвин не менял своих решений.
6Французская инквизиция вела розыск автора книги «Восстановление христианства». Кто он, скрывшийся под тремя буквами М. S. V.? Церковные власти дали распоряжение найти его во что бы то ни стало. Его следовало наказать в назидание другим. Никому не дозволено критиковать церковные догматы, нападать на церковь, обвиняя ее чуть ли не в том, что она исказила учение Христа.
И неожиданно — удача.
Архиепископ лионский, кардинал Турнон, получил от жителя Женевы купца Вильгельма Три донос, пересланный в Лион на имя некоего Арнейса. В доносе говорилось, что автор крамольной книги «Восстановление христианства» — испанец Мигель Сервет, пребывающий во Вьенне, что книга напечатана в типографии Вьенна наборщиком Балтазаром Арнолле.
Турнон, прочитав донос, улыбнулся. Для него не составляло труда узнать в полученном письме руку Жана Кальвина. Его стиль был хорошо знаком кардиналу, который считал Кальвина своим злейшим врагом. Но и Кальвин не мог сдержаться, прочитав эту возмутительную книгу. Он нашел способ, как оповестить католические власти о том, кто ее автор.
