А Мишулин - Спартак
То обстоятельство, что совершенно точно указывается направление, в котором стремительно отступали рабы, означает, что события разыгрывались, несомненно, вблизи Брундизия. О том, что события эти происходили именно неподалеку от Брундизия, говорит и то, что Спартак уже был поставлен в известность о прибытии в Брундизий Лукулла. Едва ли это могло стать известным так быстро при тогдашних условиях связи, если бы Спартак находился далеко от Брундизия, например в Лукании. Именно то обстоятельство, что Спартак находился как раз под Брундизием и оказался там под перекрёстным огнём, с одной стороны — прибывшего Лукулла, и с другой — преследовавшего Спартака по пятам Красса, заставило вождя рабов принять бой раньше, чем он сумел к этому подготовиться. Прежде чем могли соединиться обе вражеские армии, Спартак начал бой. Таким образом, бой должен был произойти, безусловно, под Брундизием. Поэтому прав не Орозий, а Евтропий, который свидетельствует, что роковая для рабов битва произошла в Апулии. Здесь именно и пал Спартак.
Обратимся к другому вопросу: при каких обстоятельствах был убит сам Спартак? К сожалению, и по данному вопросу также существуют разногласия в источниках.
Фреска с изображением Спартака, открытая при раскопках в Помпеях в 1927 г.
Все источники единодушно свидетельствуют лишь о героической смерти Спартака. Так, например, Аппиан говорит о необычайном героизме вождя рабов в последние минуты его жизни. Раненный в бедро, Спартак опустился на колено, выставил щит вперёд и продолжал драться с нападавшими, пока не пал вместе с окружавшими его. Героизм Спартака отмечает и Плутарх. По его свидетельству, неустрашимый фракиец «устремился на самого Красса, но из-за массы сражавшихся и раненых ему не удалось добраться до него. Зато он убил двух вступивших с ним в бой центурионов». Даже Флор, описывавший всеиталийское восстание с нескрываемой злобой и горечью за перенесённый Римом позор постоянных неудач в борьбе с гладиаторами, вынужден был отдать дань уважения исключительному героизму Спартака. Вот что он говорит: «Сделав вылазку, рабы погибли смертью, достойной храбрых людей, сражаясь не на жизнь, а на смерть, что было вполне естественно в войсках под начальством гладиатора. Сам Спартак, сражаясь в первом ряду с изумительной отвагой, погиб, как подобало бы только великому полководцу» (quasi imperator).
Если так писали о смерти «великого полководца»-раба греческие и римские авторы, которых отнюдь нельзя было заподозрить в каких-либо симпатиях к Спартаку, то, следовательно, геройство это являлось столь очевидным, что оно не могло быть ни в малейшей степени подвергнуто сомнению. Единодушное свидетельство мы имеем относительно самого характера этого последнего боя. Все авторы подтверждают, что инициатива боя была на стороне Спартака и что рабы дрались с необычайным ожесточением.
О последних минутах жизни Спартака Плутарх рассказывает: «Подскакав к римскому лагерю, рабы завязали бой… Спартак вынужден был построить всё войско в боевом порядке. К нему подвели коня. Вытащив меч и сказав, что в случае победы у него будет много прекрасных вражеских коней, а в случае поражения он не будет? в них нуждаться, Спартак заколол коня. Затем он устремился на самого Красса, но из-за массы сражавшихся и раненых ему не удалось добраться до него. Зато он убил двух вступивших с ним в бой центурионов. Наконец, свита Спартака бежала, а он, окружённый большим количеством врагов и мужественно отражая их удары, в конце концов был изрублен».
Эпизод с конём Плутарх вводит, очевидно, для литературного оживления описания этого последнего для Спартака боя. Расставание с конём как бы подчёркивает обречённость Спартака. Такова версия Плутарха. Но литературные украшения скрывают от нас реальную картину битвы и последние минуты великого полководца. Кажется весьма странным, что в то время как рабы выстраиваются в боевом порядке и вступают в бой «правильным строем», к тому же ещё при наличии достаточной конницы, Спартак закалывает своего коня и во главе армии сражается пешим. Это заставляет сомневаться в правильности изображённого эпизода.
Другую версию последних минут жизни героя мы находим у Аппиана. Последний передаёт следующее: «Спартак решил пойти на риск, и, так как у него было уже достаточно всадников, он бросился со всем войском через окопы и бежал по направлению к Брундизию… Но, когда Спартак узнал, что в Брундизии находится Лукулл… он двинулся на Красса со своей большой ещё тогда армией. Произошла грандиозная битва, чрезвычайно ожесточённая… Спартак был ранен в бедро копьём; опустившись на колено и выставив щит вперёд, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим количеством окружавших его… Тело Спартака не было найдено». Так заканчивается рассказ Аппиана. Аппиан не упоминает прямо о том, что Спартак был на коне, но это отчасти подтверждается термином, употреблённым Аппианом для обозначения копья противника Спартака — «доратион». Дело в том, что доратионом в позднюю эпоху в Греции, а потом и в Риме пользовались главным образом всадники, ибо по длине и весу такое копьё было удобно для конницы, но не для пехотинцев. В борьбе Спартака с поразившим его противником оба, очевидно, находились на конях.
Однако несколько неясным у Аппиана остаётся то место, где говорится, что поражённый копьём в бедро Спартак опускается на колено. Дело в том, что на колено опуститься он мог лишь сойдя с коня, но об этом у Аппиана ничего не сказано. Таким образом, если версии Плутарха мы не можем доверять как маловероятной, то более естественная и близкая к реальной картине версия Аппиана всё же остаётся неясной.
Едва ли мы смогли бы разрешить этот вопрос, если бы в 1927 г. у нас в руках не оказался интересный археологический документ, пока что единственный для истории спартаковского движения. Это уже упомянутый фрагмент стенной живописи в Помпеях, найденных при раскопках учёным Майури, директором Неаполитанского музея.
Что он собой представляет? Позволим себе остановиться на нём несколько подробнее. Прежде всего эта находка представляет интерес не художественностью исполнения, а своею древностью, своим содержанием и своеобразием композиции. С этой точки зрения подойдём и мы, подчеркнув только, что для нас этот документ интересен и как единственный археологический памятник о Спартаке. К сожалению, бн дошёл до нас в плохом состоянии.
В каштановых тонах одноцветно набросанными мазками изображена боевая схватка. Эта картина была нарисована на- светлой облицовке стены одного дома в Помпеях. Учёные полагают, что фрагмент изображает одну сцену. С нашей точки зрения, здесь налицо две сцены. Первая сцена — на правой половине картины, вторая — на левой. Действие протекает справа налево, точно так же следует читать и надпись над правой частью, ибо она написана по-оскски, как это и установил Майури. Древние оски, туземцы Кампании, писали справа налево; очевидно, таким образом они располагали и предметы в перспективе. Возможно, что у осков в изображениях вообще отсутствовала перспектива, как это можно наблюдать на рисунках у многих народов древности (например у египтян).
С правой стороны видна слабо сохранившаяся фигура трубача, который даёт сигнал. Наличие здесь трубача должно подчёркивать собой или начало битвы всадников, или же опасность для одной из сражающихся сторон, вероятнее всего, для всадников справа. Основной интерес в этой сцене представляют, конечно, два сражающихся всадника. Над головой одного (справа) сделана надпись «Спартаке», над головой второго всадника, преследующего первого, — не сохранившаяся целиком надпись (она сделана, как уже отмечалось, в обратном порядке — справа налево). Итальянский археолог Майури расшифровал её — «Felice Pompejans», т. е. Феликс из Помпей (или помпеянец).
По видимому сцена изображает битву Спартака с каким-то Феликсом из Помпей, возможно, центурионом римской армии. Это подтверждается рядом соображений. Прежде всего совершенно невероятно, чтобы имя покрывшего себя славой вождя рабов могли приписать кому-нибудь другому. Кроме того, фракийское имя Спартака едва ли встречалось в Италии. Бросается в глаза и то, что, в то время как Спартак называется только по имени, подчёркивается, что его противник — уроженец Помпей или происходит из какого-то рода помпеянцев. Из этого можно сделать следующий вывод. Перед нами изображены знаменитый вождь рабов Спартак и некий Феликс из Помпей как победитель Спартака. Эта сцена подчёркивает содержание картины, которая в целом должна изображать гибель Спартака. Едва ли преследовалась какая-либо другая цель при изображении на картине свободного римского гражданина рядом с рабом-фракийцем. Да и изображение достаточно ясно показывает это. Ударом копья Феликс из Помпей ранит Спартака в бедро. Это изображение вполне согласуется с тем местом у Аппиана, в котором последний говорит о том, что Спартак был поражён именно в бедро. Вождь рабов продолжает, по видимому, драться с противником и щитом, как это видно на картине, защищается от удара, который наносится ему сзади.
