Ярослав Голованов - Правда о программе Apollo
Испытательные полеты программы «Аполлон» окончились. «Теперь мы летом — на Луну, — сказал Томас Пейн. — И мы полетим на Луну. Стаффорд, Янг и Сернан нам дали силы и уверенность совершить этот отважный шаг». Пейн несправедлив. Силы и уверенность дал не только полет «Аполлона-10». Правильнее будет сказать: экипажи Ширры, Бормана, Макдивитта и Стаффорда вбили четыре сваи моста на Луну, открыв дорогу идущим за ними. Все три астронавта продолжали работу в космонавтике, и, как вы увидите, весьма успешно.
Глава VI
Следы на Луне
Поздно вечером 21 июля 1969 года по Центральному телевидению, если мне не изменяет память, демонстрировали кинокомедию «Свинарка и пастух». В это время все человечество, затаив дыхание, следило за первой высадкой землян на Луну. Мы проявили тогда неуважение не к астронавтам, не к стране их пославшей, а к себе...
В один из самых первых дней января нового 1969 года Дик Слейтон, который формировал в Хьюстоне космические экипажи и назначал на полеты, сказал Нейлу Армстронгу, Эдвину Олдрину и Майклу Коллинзу:
— Ваш экипаж мы предложили для полета на Луну...
Нейл улыбнулся и промолчал. Молчаливый всегда, он, кажется, вообще лишился голоса в тот день. Даже не позвонил домой Жоан, терпел до вечера.
Олдрин весь светился счастьем и не скрывал этого. Коллинз кричал, хлопал в ладоши и прыгал до самого потолка. «Я так боялся, что меня не выберут», — говорил он потом, вспоминая свою болезнь, которая помешала ему лететь на «Аполлоне-8».
Их радость можно понять: назначение было неожиданным. Ведь большинство обозревателей утверждали, что на Луну полетят Чарльз Конрад, Ричард Гордон и Алан Бин. Называли и Бормана с Ловеллом. 9 января НАСА официально объявило состав первой лунной экспедиции.
Через несколько месяцев в Звездном городке я спрашивал Фрэнка Бормана: «Почему именно они?» Вопрос ему не нравился. Он отвечал небрежно и раздраженно: «Очередь подошла...» Никакой очереди не было, но, удивительное дело, в американской прессе, нередко падкой на безапелляционные и нескромные комментарии как раз тогда, когда дело касается человеческой личности, мне не удалось найти никаких объяснений именно такому назначению, хотя поверить в то, что экипаж этот выпал, как игральная кость, трудно. Столь ответственный выбор, когда чисто административный параграф вписывает человека в историю мира, всегда представляется случайным и случайность эту при желании можно доказать без труда. Стремительно годы все дальше и дальше отодвигают от нас «Аполлон-11», и все яснее становится, что первый посол человечества на Луне оказался достоин этой высокой миссии. Нейл Армстронг, избежав бездны дьявольских соблазнов, не уронил чести и достоинства своей родины и всех нас, выдержав чудовищный гнет вселенской славы.
Этот стройный спокойный, улыбчивый и застенчивый человек в молодые годы прославился рекордом среди любителей пива, что очень озадачило потом его биографов. Во всем остальном история жизни Нейла Армстронга довольно традиционна. Это типичный американец, помните, как писали у нас о Гагарине — «один из миллионов».
Он родился 5 августа 1930 года в скромной семье в более чем скромном городке Вапаконете (Огайо), который не на каждой карте найдешь и который знаменит только тем, что он там родился. Как и полагается «типичному американцу», в детстве Нейл был примерным бойскаутом и играл на трубе в самодеятельном оркестре. Как и полагается «типичному американцу», уже в семь лет он начал зарабатывать деньги, подстригая газон на городском кладбище. Потом поступил рассыльным в аптеку, деньги были очень нужны: он задумал летать.
Ему было всего два года, когда на аэродроме в Кливленде он увидел самолет. Это было потрясение. Подобные яркие впечатления бывают наверняка у каждого человека, потом они тушуются временем, забываются, а эта детская страсть горела в нем ровно и упрямо всю жизнь. Деньги, которые он зарабатывал в аптеке, он тратил в авиашколе: 9 долларов за час полета. Удостоверение пилота Нейл получил раньше шоферских прав.
Мама астронавта рассказывала, что комната его всегда была завалена книгами по авиации и рисунками самолетов. Потом, когда Армстронг уже стал Армстронгом, журналисты разыскали Якоба Зинта с его подзорной трубой, в которую маленький Нейл так любил разглядывать Луну, и отвели душу на этой трубе.
Вот так рос этот славный, чистый провинциальный паренек, без особых талантов, но и небездарный, обладающий, к радости родителей, почти полным набором хрестоматийных добродетелей: не курит, редко и мало пьет, а если чем и отличается от других, то только скромностью и молчаливостью. Его жена Жоан рассказывает:
— Нейл — великий молчальник. Молчание — это его обычный стиль беседы. Если он кивает головой или просто улыбается, это уже оживленная беседа. Если он говорит «да» — значит, беседа приняла бурный характер. Если же он говорит «нет», это значит, что он ожесточенно спорит. Три года понадобилось ему, чтобы пригласить меня на первое свидание. Когда он сделал предложение, я сразу согласилась, ибо опасалась, что повторения этой фразы придется ждать еще несколько лет...
В Вапаконете старички вспоминали, каким скромным парнем был их Нейл, никаких юношеских проказ за ним припомнить невозможно и даже за девушками не ухаживал, во всяком случае, пока не ушел в армию.
Он был совсем молоденьким, худеньким, когда привезли его в Корею и посадили в самолет. Армстронг никогда нигде и никому не рассказывал о своих военных подвигах. Документы фиксируют 78 боевых вылетов — и все. Только одно осталось от тех лет — еще больше укрепилась в нем любовь к авиации. Он осознал свое призвание, и оторвать его от неба было уже невозможно.
В Калифорнии семь лет он работал летчиком-испытателем. Летает хорошо, умно, настолько хорошо, что ему доверяют драгоценный опытный экземпляр «сверхистребителя» «Х-15», который мог подниматься так высоко, что небо над головой было совсем черным.
Он жил тогда с Жоан в уютном домике лесника у подножия горы Сан-Габриэль, и все летчики льюсского исследовательского центра пожимали плечами и недоумевали, что заставляет его забираться в такую глушь. Там он похоронил маленькую дочку и еще больше полюбил своих мальчишек. Ловил рыбу, слушал музыку, был как-то очень свободен внутренне и доволен жизнью, жажда славы никогда не преследовала его, и заявление, написанное в НАСА, было неожиданностью для всех и для него самого тоже: вдруг захотелось попробовать.
Сначала Армстронг числился просто гражданским инструктором, потом стал тренироваться сам. Во время одной из тренировок он чудом остался жив, выбросившись из потерявшего управление самолета. Все отмечали тогда удивительное хладнокровие Армстронга. Однако главный «космический» врач Чарльз Берри говорил о нем:
— Он только кажется бесстрастным. Чем ближе вы узнаете Нейла, тем лучше понимаете, какой это теплый человек...
В августе 1965 года Армстронг дублирует Гордона Купера, командира «Джемини-5», а в середине марта следующего года летит на «Джемини-8» вместе с Дэвидом Скоттом. Они впервые состыковались на пятом витке с непилотируемой ракетой «Аджена», но еле сумели расцепиться. Корабль потерял управление, и Хьюстон дал команду на аварийную посадку. Скотт был особенно раздосадован, так как собирался выходить в открытый космос, а теперь прогулка отменялась. Эсминец «Леонард Мейсон» подобрал их через три часа после приводнения и доставил на Окинаву. Это была самая большая неудача программы «Джемини». Через полгода он назначается дублером Чарльза Конрада, командира «Джемини-11», потом дублирует Фрэнка Бормана, которому предстояло облететь Луну.
Еще до этого, в мае 1968 года, Армстронг попал в серьезную аварию во время работы на модели лунного модуля на базе ВВС Эллингтон. Утлая кабинка тренажера потеряла управление и начала падать. Нейл катапультировался в каких-нибудь 60-70 метрах от Земли, но все-таки парашют успел раскрыться и, спустя несколько минут, он, по словам очевидцев, вернулся в ангар НАСА «явно в полном порядке, ходил вокруг и обсуждал этот инцидент». Тренажер стоимостью в 2,5 миллиона долларов разбился на куски.
Вот этому человеку и сообщил Дональд Слейтон, что он будет первым землянином на Луне.
Высаживаться на Луну Армстронг должен был с Базом Олдрином. Имя Олдрина — Эдвин, но никто его так не звал: Баз прилепилось к нему навсегда. Когда его сестра Фэй была совсем маленькая, она не выговаривала «бразер» — «брат» говорила «базер», так и стал он Базером. Олдрин — ровесник Армстронга, но в отряд астронавтов он пришел позднее. Это был кадровый военный, более того — единственный сын кадрового военного полковника Эдвина Юджина Олдрина-первого. Военная карьера Эдвина-второго была предначертана с младенчества. Воспитание суровое, спартанское, почти жестокое. Семь лет подряд он ездил каждое лето в специальный лагерь бойскаутов. «Это во многом сформировало мою личность», — говорит Олдрин. Вильям Филас, учитель математики, вспоминает: «Он великолепно учился был честолюбив и иногда тщеславен». В 21 год он уже окончил военную академию, потом — офицерскую школу авиационного университета, а потом защитил докторскую диссертацию по космонавтике в Массачусетсом технологическом институте. Он слыл в НАСА «Ученым летником», даже прозвище у него было «Доктор Рандеву» — «доктор Стыковка», и действительно был очень грамотным специалистом, привлекался к разработкам программы «Джемини», но сам полетел лишь в последнем корабле этой серии вместе с ветераном Джеймсом Ловеллом. Более 5 часов работал в открытом космосе. Когда узнал о «лунном» назначении, сказал спокойно: «Надеюсь, у меня хватит адреналина11 в крови, чтобы выполнить эту миссию».
