Джеймс Брандедж - Крестовые походы. Священные войны Средневековья
Когда эти вопросы были урегулированы обеими сторонами, планы, которые мавры предложили накануне для сдачи города, были приняты. Среди нас было решено, что сто и сорок наших рыцарей, а также сто и шестьдесят человек из кельнского и фламандского контингента войдут в город раньше, чем все остальные, и мирно займут фортификационные сооружения верхней крепости, чтобы враг принес туда все свое имущество и деньги и предоставил гарантию, принеся клятву перед нашими людьми. После того как все было собрано, город должны были обыскать наши люди. Если обнаруживалось какое-нибудь имущество, человек, в доме которого его находили, должен был поплатиться головой. Когда все имущество у жителей будет изъято, их выпустят за стены города и позволят уйти. Ворота были открыты, и тем, кто был избран, позволили войти. Но люди из Кельна и фламандцы захотели пойти на хитрость, чтобы обмануть нас. Они попросили наших людей, чтобы те позволили им войти первыми – из соображений чести. Получив разрешение и войдя внутрь, они впустили еще более двух сотен человек в дополнение к тем, кто был избран. Это число дополнилось теми, кто уже проник в город сквозь проломы в стенах. В то же время никто из наших людей, кроме тех, кто был избран, не вошли.
Архиепископ и епископы шли перед нами, неся Божий крест, и потом наши лидеры вошли вместе с королем и теми, кто был избран. Как все ликовали! Какое было торжество для всех! Какая великая радость и какое изобилие благочестивых слез, когда во славу Всевышнего и Пресвятой Девы Марии на вершине самой высокой башни был установлен крест, который был виден всем, как символ покорения города. А епископ и архиепископ, вместе с клиром и всеми, с ликованием распевали Te Deum Laudamus (Тебя, Бога, хвалим) и Asperges Me (Помилуй меня), а также читали самые горячие молитвы.
А король тем временем обошел вокруг крепких стен города пешком. Люди из Кельна и фламандцы, увидев в городе так много добра и воспылав алчностью, не выполнили клятвы и нарушили свой религиозный долг. Они рыскали повсюду. Они грабили. Они вламывались в двери. Они выгоняли жителей и творили с ними несправедливости. Они уничтожали одежду и кухонную утварь. Они постыдно обращались с девственницами. Они вели себя так, словно правильно или неправильно – все едино. Они тайно унесли все, что могло быть общей собственностью. Они даже перерезали горло престарелому городскому епископу, убили его, вопреки справедливости. <…> Однако норманны и англичане, для которых вера и религия были намного важнее, недоумевая, как можно творить такие бесчинства, спокойно оставались в предписанных им местах, стараясь держаться вдали от грабежей и не нарушать своих обязательств. Такое поведение покрыло графа Аэршота, Христиана и других лидеров несмываемым позором. Ведь пока их люди попирали свои клятвы, наши оставались в стороне, что делало жадность прочих еще более очевидной. В конце концов они взяли себя в руки и стали молить наших людей занять оставшиеся части города вместе с ними, так чтобы после раздела добычи весь ущерб и кражи обсуждались мирно, и они были готовы искупить злодеяния, которые, по общему мнению, совершили. Враг, пока они бесчинствовали в городе, покидал его через трое ворот непрерывно начиная с субботнего утра до следующей среды [138] . Там было столько народу, что казалось, вся Испания находится в этой толпе.
Потом разнеслась весть о чуде, достойном всяческого восхищения: за 15 дней перед взятием города запасы продовольствия у противника стали несъедобными из-за нестерпимой вони. Впоследствии мы испробовали их и нашли вполне приемлемыми и для себя, и для противника. Когда вся добыча в городе была собрана, в погребах обнаружилось около 8 тысяч симов [139] пшеницы и ячменя и около 12 тысяч пинт масла. <…> В храме, который стоит на семи рядах колонн с арками вверху, было найдено две тысячи трупов, а также восемь сотен живых, но больных людей, лежавших там в своих нечистотах.
II
Когда англо-норманнские силы начали атаки на Лиссабон, немецкие силы, которые должны были принять участие в экспедиции против славян, все еще пытались, довольно-таки активно, собраться и организоваться. Крестовый поход против славян был следствием почти двухсотлетних военных действий, в которых немецкие солдаты и колонисты постепенно прокладывали себе путь на восток, в центральную и северо-восточную части Германии. Покорение и колонизация этой территории шли рука об руку в течение поколений. Крестовый поход против славян в 1147 году был осложнен тем фактом, что некоторые из его лидеров были заинтересованы более в сохранении славянской территории в пригодном для сельскохозяйственной обработки земли состоянии, чем в уничтожении и обращении самих славян. Ситуация осложнялась и тем, что в окрестностях Бремена славяне знали о планируемой против них кампании и воспользовались этим знанием для нанесения ударов по крестоносцам раньше, чем крестоносные армии были готовы выступить.
Саксонские и датские силы, участвовавшие в этой экспедиции, медлили с подготовкой, разделились в соответствии со своими точными целями и были слабы в ведении кампании. Результат оказался, как и следовало ожидать при сложившихся обстоятельствах, невпечатляющим. Осада вендской крепости Добин велась урывками и без всякого энтузиазма, пока наконец не было заключено мирное соглашение, требовавшее от славян отказа от языческой религии, возврата захваченных ими в плен крестоносцев и признания союза с графом Гольштейнским. Первые два условия так никогда и не были выполнены.
Осада Деммина, крепости лютичей, также окончилась провалом, и ее результатом стало только разграбление окрестностей города. Другая группа крестоносцев атаковала христианский город Штеттин (Щецин) по причинам, не имевшим прямой связи с очевидными целями Крестовых походов. Эта группа тоже вернулась домой, так и не достигнув никаких результатов.
Иными словами, этот этап Крестовых походов должен быть признан полностью неудачным; его результатом стало усиление и без того существовавшего напряжения между германцами и славянами. И еще был подброшен хворост в костер взаимного недоверия между христианами и язычниками в Германии.
III
Тем временем армии, призванные разрядить ситуацию вокруг латинских государств на Востоке, собрались и вышли в поход. В этом этапе похода принимали участие две главные армии крестоносцев: германская, возглавляемая германским императором и королем Конрадом III, и французская, которую вел Людовик VII. Обе группы двигались на восток примерно одним маршрутом, тем, по которому шел Петр Пустынник и Крестьянский крестовый поход пятьюдесятью годами ранее. Немецкая армия собралась в Нюрнберге в мае 1147 года, без серьезных инцидентов прошла через Венгрию и вышла к византийской границе в районе Браница 20 июля. Там германцев встретили уже знакомым требованием клятвы, гарантирующей, что крестоносцы не нанесут ущерба византийской территории и ее интересам. Клятва была дана, и крестоносцы мирно прошествовали в болгарскую провинцию Византии. Некоторые трения появились между германскими войсками и византийцами, когда германцы направились в Константинополь. Утверждают, что в какой-то момент Конрад пригрозил напасть на Константинополь. Однако угроза так и осталась на словах, и в середине сентября германские силы пересекли пролив в Малую Азию. Из Халкидона, где крестоносцы высадились, они решили двигаться в глубь Анатолии, не ожидая подхода французов. Неосмотрительность такого решения стала очевидна в конце октября, потому что, когда германцы подошли к Дорилею, они подверглись нападению из засады сельджукской армии. Германская армия была почти полностью уничтожена, и сам император едва избежал кровавой бойни. Конрад и уцелевшие остатки его войска поспешно вернулись в Никею, где остались ждать французов.
Пока германцы беззаботно шли навстречу поражению, французская армия, которую вел Людовик VII, двигалась следом с отставанием примерно в месяц. История их путешествия рассказана Одоном Дейльским.
Французская армия в Центральной Европе
В этом труде описания выдающихся действий даны в качестве примеров, названия городов – чтобы показать маршрут путешествия, описания характера местности – чтобы подчеркнуть, какая необходима подготовка. Поскольку всегда будут паломники ко Гробу Господню, есть надежда, что они проявят больше осторожности, учитывая наш опыт.
Богатые города Мец, Вормс, Вюрцбург, Ратисбон и Пассау тогда находились на расстоянии трех дней пути один от другого. От названного последним города пять дней пути до Винер-Нойштадта, а уже оттуда один день пути до венгерской границы. Местность между этими городами заросла густым лесом, и продовольствие приходится везти из городов, потому что в сельской местности его недостаточно для армии. Там много рек, ручьев и лугов. Когда я ехал через эту территорию, горы показались мне труднопроходимыми. Однако теперь, сравнивая ту местность с Романией [140] , я мог бы назвать ее равниной. Эта часть Венгрии ограничена мутными водами. По другую сторону она отделена от Болгарии чистым потоком. Река Драва протекает в центральной части Венгрии. Один берег реки крутой, другой имеет пологий спуск. В результате, когда идут даже небольшие дожди и в расположенных вблизи болотах поднимается уровень воды, затопляются даже весьма удаленные места. Мы слышали, что многие германцы, нам предшествовавшие, были внезапно застигнуты там наводнением. Когда мы подошли к месту, где был их лагерь, его пришлось переходить вброд. У нас было только несколько небольших лодок, поэтому пришлось заставить лошадей плыть. Им было легко войти в воду, но трудно выбраться из нее, но, приложив немало усилий, с Божьей помощью мы переправились без потерь.
