Владимир Дайнес - Советские танковые армии в бою
Сталин, утвердив план маршала Василевского, подписал директиву № 30076 Ставки ВГК о передаче с 6 часов 16 марта 1943 г. 3-й танковой армии из Воронежского фронта в состав войск Юго-Западного фронта[123].
В ночь на 16 марта соединения 3-й танковой армии начали прорыв к своим войскам. Остатки 253-й стрелковой бригады, 179-й отдельной танковой бригады и один батальон 17-й бригады войск НКВД, будучи отрезаны от основной группировки войск, были объединены под командованием командира 179-й отдельной танковой бригады полковника Рудкина. Они прорвались в северо-восточном направлении и вышли к своим войскам на восточный берег Северского Донца южнее Волчанска. Остальные соединения армии прорывались в общем направлении на Скрипаи. В ходе прорыва погибли командир 17-й бригады войск НКВД полковник Тонкопий и командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Зайцев. К исходу 17 марта выход частей 3-й танковой армии из боя в основном завершился.
18 марта противник овладел Белгородом. Однако его попытки развить наступление на Волчанск и Обоянь были отражены перегруппированными на эти направления 64-й (из-под Сталинграда) и 21-й (с Центрального фронта) армиями. Кроме того, в районе Обояни сосредоточивалась 1-я танковая армия. В результате принятых Ставкой ВГК мер направление на Курск с юга было надежно прикрыто. 25 марта войска Воронежского фронта, отойдя в ходе оборонительных сражений на 100–150 км, остановили противника на рубеже Краснополье, Белгород и далее по р. Северский Донец до Чугуева, образовав здесь южный фас так называемого Курского выступа.
В результате Харьковской оборонительной операции были сорваны планы противника на окружение советских войск в районе Харькова и тем самым разбиты его надежды взять реванш за Сталинград. Он не сумел вернуть стратегическую инициативу и перейти к третьему этапу контрнаступления – совместными действиями групп армий «Юг» и «Центр» окружить и уничтожить советские войска под Курском. На исходе операции отрицательно сказалась ошибочная оценка командующими фронтами замысла противника и переоценка сил и возможностей своих войск. Немаловажное значение имело и то, что западные союзники СССР, несмотря на просьбы советского Верховного Главнокомандования активизировать свои боевые действия, в феврале – марте, по существу, прекратили активные действия в Северной Африке, что позволило противнику перебросить на Восточный фронт силы с других театров военных действий.
В ходе операции 3-я танковая армия понесла тяжелые потери. Вот что по этому поводу отмечалось в документах штаба армии:
«Преодолевая сопротивление противника, части армии вышли в южном направлении до 5000 чел. и в северо-восточном направлении до 3500 чел. 62-я гвардейская стрелковая дивизия вышла, имея без тылов около 2500 чел… 350-я стрелковая дивизия кроме тылов, ранее выведенных из боя, вышла единицами. 17-я бригада войск НКВД вышла в составе свыше 1000 активных штыков и направлена на оборону по восточному берегу р. Северский Донец на участке Старый Салтов, Хотомля. 303-я и 19-я стрелковые дивизии имеют свыше 1000 активных штыков»[124].
В 48-й гвардейской стрелковой дивизии осталось всего 200 активных штыков. Войска армии потеряли 175 45-мм противотанковых пушек, 362 орудия, 845 минометов, 30 37-мм зенитных пушек. Общие безвозвратные потери танков с 14 января по 12 марта 1943 г. составили 293 боевые машины.
Генерал П.С. Рыбалко, оценивая итоги операции, отмечал:
«В ходе напряженных боевых действий, особенно если операции следуют одна за другой, не должно увлекаться «войной до последнего солдата». Необходимо после одной-двух наступательных операций делать на выгодных рубежах и в соответствующей обстановке оперативные паузы для приведения частей в порядок, для их перегруппировки, для отдыха уставших войск, для принятия и освоения вливающегося пополнения, для подтягивания и налаживания службы тыла. Такие паузы с закреплением на достигнутых рубежах необходимы и для организации активной обороны против новых и свежих контратакующих сил противника, уничтожая их авиацией на дальних подступах. В необходимых случаях, исходя из обстановки, продолжать преследование противника незначительными резервами.
С выходом на рубеж Валки, Новая Водолага все элементы обстановки настоятельно диктовали переход армии к обороне, хотя бы временно, так как противник показал свою стойкость и упорство, подбросил свежие силы, а войска армии в беспрерывных упорных боях были ослаблены. Став на оборону, армия имела бы время сделать оборонительные рубежи неприступными, во-вторых, измотав контратакующего противника, перейти к дальнейшему наступлению и выполнению дальнейшей операции. В этом случае вряд ли и Харьков был бы сдан противнику обратно»[125].
17 марта Военный совет 3-й танковой армии направил Военному совету бронетанковых и механизированных войск Красной Армии рапорт, в котором говорилось:
«3-я танковая армия в составе 12-го, 15-го танковых корпусов, 179-й отдельной танковой бригады, 48-й гвардейской стрелковой дивизии, 184-й стрелковой дивизии и других штатных частей и соединений в составе Воронежского фронта участвует в боевых операциях с 8 января 1943 г. беспрерывно.
За этот период армия в целом прошла от станции выгрузки до района сосредоточения 200 км и, ведя наступательные бои, 800 км. Всего армия прошла 1000 км по кривой, освободила территорию страны с востока на запад на глубину 300 км в полосе шириной 50–90 км.
Армия успешно провела Россошанско-Валуйскую и Харьковскую операции. За время обеих операций армией освобождены города Харьков, Россошь, Чугуев, Валуйки, Люботин, Валки, Мерефа, до 35 районных центров и несколько тысяч населенных пунктов Воронежской области и УССР. За время обеих операций армия захватила 54 000 пленных солдат и офицеров противника, уничтожила более 65 000 солдат и офицеров противника, разгромила не менее 13 дивизий противника.
На протяжении всех боевых действий все части и соединения армии дрались с исключительным упорством и успешно выполняли поставленные боевые задачи с значительно меньшими потерями по сравнению с противником.
Военный совет армии не знает ни одного случая, который бы порочил в бою какую-либо часть или соединение армии»[126].
Далее отмечалось, что части и соединения армии «естественным ходом событий сильно истощились и в настоящее время по своему составу и укомплектованности не способны к дальнейшим боевым действиям». В 15-м танковом корпусе насчитывалось всего около 1 тыс. человек, в 12-м танковом корпусе – около 3 тыс., из них 85 % призванных в освобожденных районах, без оружия, необученных и необмундированных. В корпусах не было ни одного боеспособного танка. В целях сохранения, быстрейшего восстановления и доукомплектования армии Военный совет просил возбудить ходатайство перед наркомом обороны Маршалом Советского Союза И.В. Сталиным о немедленном выводе армии в резерв Ставки ВГК.
Командование 3-й танковой армии можно понять, ведь она просуществовала почти 11 месяцев, накопив значительный боевой опыт. Несмотря на это ее участь была предрешена. Приказом № 46125 Ставки ВГК она с 24 часов 26 апреля 1943 г. была переименована в 57-ю армию[127]. Это было обусловлено следующими причинами. Во-первых, армия по своему составу уже не отвечала своему наименованию и предназначению. Во-вторых, стало очевидным, что танковые армии смешанного состава себя не оправдывают. В-третьих, в конце января 1943 г. было принято принципиальное решение о создании танковых армий однородного состава, о чем речь пойдет во втором разделе данного труда.
Четвертая танковая армия
Рождение 4-й танковой армии, как и 1-й, было обусловлено тяжелой обстановкой, сложившейся в июле 1942 г. на сталинградском направлении. По решению А. Гитлера от 23 июля войска 6-й армии генерал-полковника Ф. Паулюса должны были овладеть Сталинградским промышленным районом и выйти к Волге. Для того чтобы остановить противника, Ставка ВГК, как уже говорилось, приняла решение нанести по нему контрудар силами танковых объединений. В соответствии с директивой № 994125 Ставки ВГК от 22 июля в составе Сталинградского фронта предстояло к 28 июля сформировать 1-ю танковую армию, а по директиве № 994124 – к 1 августа 4-ю танковую армию. В ее состав включались: управления 28-й армии со всеми армейскими частями, учреждениями и тылами, переименовав управление этой армии в управление 4-й танковой армии; два танковых корпуса (22-й и 23-й); три стрелковых дивизии из числа прибывающих с Дальневосточного фронта; два полка ПТО 76-мм калибра; два полка ПВО; один гвардейский минометный полк.
Командующим 4-й танковой армией назначался генерал-майор В.Д. Крюченкин с освобождением его от обязанностей командующего 28-й армией. Он, как и генералы К.С. Москаленко и П.С. Рыбалко, не был танкистом по образованию (см. приложение № 3). Заместителем командующего 4-й танковой армией по танковым войскам стал генерал-майор танковых войск Новиков[128]. Членом Военного совета армии был назначен бригадный комиссар Ф.П. Лучко, а начальником штаба – полковник Е.С. Полозов.
