Империя свободы: История ранней республики, 1789–1815 - Гордон С. Вуд
Ободрённый этим успехом, Джефферсон отправил в Средиземное море ещё более крупную эскадру под командованием старшего Пребла, Сэмюэла Баррона, с целью наказать Триполи. Экспедиция должна была быть оплачена специальным налогом на купцов, торгующих в Средиземноморье, что, по мнению федералистов, было нечестной схемой, чтобы заставить купцов Новой Англии заплатить за покупку Луизианы. По совету Уильяма Итона, бывшего армейского капитана и бывшего консула в Тунисе, правительство Соединённых Штатов разрешило заключить непрочный союз со старшим братом паши Триполи, Хаметом Караманли, который надеялся вернуть себе трон, отнятый у него младшим братом Юсефом. По словам одного историка, это была «первая тайная операция правительства США за рубежом».
В 1805 году, пока военно-морская эскадра осаждала Триполи, Итон, имевший неоднозначный статус военно-морского агента, и брат паши Хамет отправились на запад из Египта за пятьсот миль через Ливийскую пустыню с разношёрстным отрядом из пятисот греческих, албанских и арабских наёмников и горстки морских пехотинцев. Их целью было соединиться с капитаном Айзеком Халлом и тремя американскими крейсерами в Дерне, стратегически важном триполитанском порту к востоку от Триполи. После успешной бомбардировки морские пехотинцы Итона и Халла взяли форт в Дерне. (Эта акция впоследствии послужила вдохновением для припева гимна морской пехоты США «К берегам Триполи»). Однако прежде чем Итон смог двинуть свои силы на Триполи, он узнал, что в июне 1805 года Тобиас Лир, генеральный консул в Алжире, подписал мирный и торговый договор с Триполи, положив конец необъявленной войне.
Итон чувствовал себя преданным правительством США, а война и её преждевременное, по мнению Итона, окончание оказались втянуты в партийную политику. Федералисты использовали любую возможность, чтобы упрекнуть администрацию Джефферсона в нерешительности вступить в войну против Барбарийских государств без объявления войны конгрессом и в несвоевременном заключении мира. Хамет не получил свой трон обратно, но его семья, находившаяся в заложниках, была возвращена ему. Соединённые Штаты отказались платить дань Триполи, но заплатили небольшой выкуп в размере шестидесяти тысяч долларов, чтобы освободить своих заключённых моряков. Хотя циничные европейские державы преуменьшили победу Америки в этой триполитанской войне, совершенно правильно полагая, что пираты проигнорируют любой договор и вскоре снова примутся за дело, многие американцы праздновали её как подтверждение своей политики распространения свободной торговли по всему миру и как великую победу свободы над тиранией.
В то же время многие американцы не могли игнорировать противоречие между порабощением семисот белых моряков в Барбарийских государствах и порабощением сотен тысяч чернокожих африканцев в их собственной стране. Ещё в 1790 году Бенджамин Франклин сатирически высмеял это лицемерие, а поэты и драматурги сопоставляли две формы рабства в своих произведениях. Уильям Итон, уроженец Коннектикута и получивший образование в Дартмуте, сразу же увидел это противоречие по прибытии в Тунис в 1799 году в качестве американского консула. «Барбария — это ад», — записал он в своём дневнике. «И, увы, вся Америка к югу от Пенсильвании; ибо там царят угнетение, рабство и несчастье».
Но это противостояние с Барбарийскими государствами было лишь побочным шоу; главное действо всегда было связано с отношениями Америки с Великобританией. Однако заставить британцев подписать либеральный договор о свободной торговле, подобный тому, что был заключён с Триполи, было крайне маловероятно. Как показали события 1805–1806 годов, Джефферсон не только не смог бы добиться заключения такого договора, но и не хотел этого.
Джефферсон знал, что процветающая трансатлантическая торговля французскими и испанскими колониальными товарами потребует государственной защиты, как только война между Великобританией и Францией возобновится, что и произошло в 1803 году. Поначалу Британия, казалось, более или менее охотно соглашалась на юридическую фикцию «прерванного плавания», и американская торговля продолжала процветать, даже несмотря на периодические захваты американских судов.
Внезапно летом 1805 года Королевский флот начал захватывать десятки американских торговых судов, которые полагали, что соблюдают принцип «прерванного плавания». Хотя Британия не предупреждала Соединённые Штаты об изменении политики, она уже давно собиралась ужесточить своё отношение к нейтральной перевозной торговле. В решении по делу Эссекса, принятом весной 1805 года, британский апелляционный адмиралтейский суд одобрил изменение политики и вновь ввёл в действие правило 1756 года, запрещавшее нейтралам во время войны торговать в пределах торговой империи, закрытой для них в мирное время. Согласно новой доктрине «непрерывного плавания», американские купцы теперь должны были доказывать, что они действительно намеревались завершить своё плавание из воюющих портов в Соединённых Штатах; в противном случае перевозимые ими вражеские товары подлежали конфискации.
Это единственное решение подорвало прибыльную торговлю, которая велась годами с незначительными перебоями. К сентябрю 1805 года государственный секретарь Мэдисон сообщил, что американские купцы «сильно встревожены» очевидным изменением британской политики, поскольку у них «несколько миллионов имущества… на плаву, подлежащего захвату в соответствии с доктриной, которая теперь применяется». Страховые тарифы выросли в четыре раза, и американские купцы столкнулись с большими потерями. Во второй половине 1805 года купцы в Филадельфии пожаловались на более чем сотню конфискаций на сумму 500.000 долларов.
Многие вице-адмиралтейские суды воюющих сторон, которые решали вопросы законности захватов, были удивительно беспристрастны, но не все. Некоторые из британских призовых судов в Вест-Индии были коррумпированы и некомпетентны, и многие из их решений, направленных против американских судовладельцев, были впоследствии отменены Высоким апелляционным судом Англии. Из-за этих отменённых решений фактическое число осуждений, возможно, составляло не более 10 или 20 процентов от числа конфискаций. Джеймс Монро, американский министр в Лондоне, сообщил государственному секретарю Мэдисону в сентябре 1805 года, что Британия «стремится успокоить нас, конфискуя наши суда во всех случаях, когда это возможно». Но апелляции занимали много времени, обычно четыре или пять лет, и всё это время захваченные американские корабли стояли на приколе в британских портах.
Американцев больше всего раздражало не фактическое количество конфискаций, а британское предположение, что правительство Его Величества имеет право решать, какая американская торговля должна быть разрешена или запрещена. Казалось, что это вновь низводит Америку до статуса колониального иждивенца. Это был фундаментальный вопрос, который лежал в основе неспокойных отношений Америки с Британией на протяжении всего периода европейских войн. Редактор журнала «Аврора» Уильям Дуэйн дошёл до самой сути вопроса, когда в марте 1807 года спросил своих читателей: «Откажетесь ли вы от своих прав? Откажетесь ли вы от своей независимости? Готовы ли вы стать
