Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
58
Например, Юлий Фирмик Матерн, автор трактата De errore profanarum religionum, написанного около 348 г. и посвященного императорам Констанцию и Константу.
59
Песн. 5:2.
60
Так считал Григорий Назианзин, и Тиллемон справедливо замечает, Mem. vii. 322: «Значительное количество грехов, в которых было виновно большинство христиан, стало причиной того, что Бог даровал этому князю императорскую власть, дабы наказать христиан, — а его злоба стала подобна бичу в руках Божьих, дабы их исправить».
61
Юлиан ad Athen., p. 271; Сократ, iii, 1; Созомен, ν, 2; Феодорит, iii, 2.
62
См. т. I, §61.
63
Либаний говорит о нем, Epit., р. 582: …μάντεων τε τοίς αρίστοίς χρώμενος, αυτός те ών ουδαμών èv τη τέχνπ δεύτερος. Аммиан Марцеллин называет его praesagiorum sciscitationi nimiae deditus, superstitiosus magis quam sacrorum legitimus observator (xxv. 4). См. также: Созомен, v. 2.
64
См. его четвертую Oratio, посвященную восхвалению Гелиоса.
65
См. Orat., i. In Constantii laudes; Epist. ad Athenienses, p. 270; Caesares, p. 335 sq. Даже языческие авторы признают его притворство, например, Аммиан Марцеллин, xxi. 2, xxii. 5, и Либаний, оправдывающий его тем, что это было необходимо для его же безопасности, Орр. р. 528, ed. Reiske.
66
Его старший брат Галл, в течение какого‑то времени бывший императором в Антиохии, справедливо был смещен Констанцием в 354 г. и обезглавлен за полную бездарность и беспощадную жестокость.
67
В своем Misopogon (от μισέω и πώγων, обращении к ненавистникам бород, то есть к ненавидящим бородатых философов), остроумной апологии к утонченным антиохийцам в защиту своей бороды философа, он хвастается собственной грубостью киника (р. 338 sq.) и с большим удовольствием описывает свои длинные ногти, руки в пятнах чернил, нечесаную и нестриженую бороду, в которой обитают (horribile dictu) некие θηρία. Но вместе с тем не следует забывать, что авторы того времени славили его строгость и целомудрие, возвышавшее его над большинством языческих правителей и еще раз доказывающее невольное влияние христианского аскетизма на его жизнь. Либаний утверждает в своем панегирике, что Юлиан до своей короткой семейной жизни и после смерти своей жены, сестры Констанция, никогда не знал женщины; Мамертин называет свой lectulus «Vestalium toris purior». Добавим сюда свидетельство честного Аммиана Марцеллина и молчание антагонистов–христиан на этот счет. См. Gibbon, с. xxii, note 50; Carwithen and Lyall: Hist, of the Chr. Ch., etc., p. 54. С другой стороны, христиане обвиняли его во всякого рода тайных преступлениях, например, в убийстве детей (Григорий, Orat. iii, p. 91; Феодорит, iii, 26, 27); вероятно, это подозрения, сделанные лишь на основании того, что Юлиан с фанатическим рвением относился к принесению кровавых жертв и прорицаниям.
68
Ammianus Marc, xxv, 4: «…innumeras sine parsimonia pecudes mactans ut aestemaretur, si revertisset de Parthis, boves jam defuturos».
69
Misopog., р. 362 sq., где Юлиан сам описывает эту смехотворную сцену и с гневом обрушивается на антиохийцев, которые растратили богатства храма на христианство и мирские удовольствия. Доктор Баур (l. с, р. 17) делает справедливое замечание о ревностном идолопоклонстве Юлиана: «Seine ganze persönliche Erscheinung, der Mangel an innere Haltung in seinem Benehmen gegen Heiden und Christen, die stete Unruhe und schwärmerische Aufregung, in welcher er sich befand, wenn er von Tempel zu Tempel eilte, auf alle Altären opferte und nichts unversucht Hess, um den heidnischen Cultus, dessen höchste Vorbild er selbst als Pontifex maximus sein wollte, in seinem vollen Glanz und Gepränge, mi alten seinen Ceremonien und Mysterien wieder herzustellen, macht einen Eindruck, der e kaum verkennen lässt, wie wenig er sich selbst das Unnatürliche und Erfolglose eines solche Strebens verbergen konnte».
70
Взгляды Юлиана на языческих жрецов особенно подробно изложены в его 49–м послt нии к Урсацию, верховному жрецу Галлии (р. 429, и фрагменте речи, р. 300 sqq., еc Spanh.). Ульман в работе о Григории Назианзине, р. 527 sqq., проводит интересную параллель между представлениями Григория о священстве и Юлиана о жречестве.
71
Επιεικώς έβίάζετο, как выражается Григорий Назианзин, Orat. iv.
72
Сократ, Н. E. iii, 12.
73
Гиббон справедливо говорит, гл. xxiii: «Он притворялся, что ему жаль несчастных христиан… но его жалость была смешана с презрением, а его презрение было ожесточен< ненавистью; свои чувства Юлиан выражает с саркастическим остроумием, которое на носит глубокие и ужасные раны, если исходит из уст правителя».
74
Возможно, за этим скрывался тайный страх перед именем Христа, как предполагает Уарбертон (Warburton, р. 35); неоплатоники верили в таинственную силу имен.
75
Aσεßείς, δυσσεβείς, άθεοί. Их веру он называет μωρία или άπόνοια. См. Ер., 7 (ар. Heyler р. 190).
76
Άθρωπίσκος εΰτελής.
77
Мф. 5:39,40.
78
Григорий Назианзин, Orat. iv, строго критикует императора за то, что он запретил христианам занятия, являющиеся общим правом любого разумного человека — как будто права эти были исключительной собственностью греков. Даже язычник Аммиан Марцеллин, xxii, 10, осуждает эту меру: «Illud autem erat inclemens, obruendum perenni silentio, quod arcebat docere magistros rhetoricos et grammaticos, ritus Christiani cultores». Гиббон придерживается такого же мнения. Непосредственно Юлиан запретил христианам только преподавать, но опосредованно — и изучать классическую литературу, ведь им, конечно же, не очень хотелось посещать языческие школы.
79
Epist. 42.
80
Доктор Баур (l. с, р. 42) несправедливо обвиняет отцов церкви в противоречии: они считали классическую литературу обязательной для образования, однако осуждали язычество как сатанинское дело. Но в такой постановке вопроса отражена лишь одна сторона дела, касающаяся только языческой религии; с другой же стороны, отцы церкви (как Иустин Мученик, Климент и Ориген) признавали, что Божественный Логос действовал в эллинистической философии и поэзии, подготавливая путь христианству. Огульно осуждать классическую литературу начали позже, со времен Григория I.
81
См. ниже, §9.
82
Юлиан, Epist. 25, адресованное иудеям, упоминается и Созоменом, v. 22.
83
Гиббон, гл. xxiii: «Восстановление иудейского храма было мистически увязано с погибелью христианской церкви».
84
Сам Юлиан, похоже, признал свою неудачу, но был осторожен и ничего не сообщил о ее причине во фрагменте послания или речи (р. 295, ed. Spanh.), согласно распространенному толкованию этого места. Он спрашивает: Τί περί τοϋ νεω φησουσί, του παρ αύτοίς, τρίτον άνατραπέντος, έγειρομένου δέ οΰδέ νύν: «Что они [иудейские пророки] скажут о собственном храме, который был разрушен трижды и до сих пор не восстановлен?» — «Я сказал это, — продолжает он, — не из желания упрекнуть их, ибо я сам в последнее время намеревался восстановить его из уважения к тому, кому там поклонялись». Должно быть, он усматривал в событии знак недовольства Бога иудейской религией или случайную неудачу, но собирался по возвращении с персидской войны заново довершить это дело. Мы не знаем точно, имеет ли в виду Юлиан свое собственное правление, говоря о троекратном разрушении храма. Возможно, и даже скорее всего, он говорит здесь о разрушении храма ассирийцами и римлянами; что же касается третьего раза, то это может быть просто преувеличение или же речь идет об осквернении храма Антиохом или в его собственное правление. (См. по этому поводу Уарбертона и Ларднера.) Беспристрастный Аммиан Марцеллин, сам убежденный язычник, друг и соратник Юлиана, более конкретно сообщает нам, lib. xxiii, 1, что Юлиан, желая увековечить память о своем правлении каким‑нибудь великим делом, решил восстановить за свой счет великолепный храм в Иерусалиме и доверил это предприятие Алипию из Антиохии; далее он пишет: «Quum itaque rei fortiter instaret Alypius, juvaretque provinciae rector, metuendi globi flammarum prope fundamenta crebris assultibus erumpentes fecere locum exustis aliquoties operantibus inaccessum; hocque modo clemento destinatius repellente, cessavit inceptum». («Итак, Алипий усердно принялся за дело, и ему помогал губернатор провинции, когда устрашающие огненные шары вырвались рядом с фундаментом и продолжали появляться, пока место не стало недоступным для рабочих, неоднократно обожженных; видя, что неукротимая стихия упорно сопротивляется, он отказался от своих попыток»). Микелис, Ларднер (который, однако, сомневается в правдивости этой истории), Гиббон, Гизо, Милмен (примечание к Гиббону), Гизелер и другие стараются объяснить это явление естественными причинами, битумным составом почвы и подземными пустотами и пещерами под Храмовой горой, о которых говорят Иосиф Флавий и Тацит. Когда Ирод при строительстве храма пожелал проникнуть в гробницу Давида и забрать его сокровища, из‑под земли также вырвался огонь, поглотивший работников, — сообщает Иосиф Флавий, Antiqu. Jud., xvi, 7, §1. Но, когда Тит разрушал храм в 70 г. по Р. X., когда Адриан строил там Элию–Капитолину в 135 г., когда Омар воздвигал там турецкую мечеть в 644 г., насколько мы знаем, таких разрушительных явлений не наблюдалось. Поэтому мы склонны полагать, что само Провидение с помощью естественных природных сил мешало восстанавливать национальное святилище иудеев.
