Невская битва - Александр Якимович Дегтярев
Но любое оружие касалось доспеха лишь в том случае, если его не успевал отразить щит, очень важная часть вооружения. Щит выставлялся против копий, отводил удары мечей, прикрывал лицо, плечи и грудь. В таранной сшибке он превращался в оружие, которым теснили, а иногда и оглушали врага. Формы русских щитов были самые разные — встречались и круглые, и треугольные, и овальные. В XII веке господствовали миндалевидные щиты, закрывавшие всадника от подбородка до колен. С распространением таранных конных сшибок стали появляться треугольные двускатные щиты, по плоскостям которых соскальзывали в сторону от оборонявшегося выставленные вперед копья.
Чуть не у каждого воина имелся лук с разнообразным набором стрел. Хороший лучник мог их выпустить за минуту до десятка. Такой смертельный дождь нередко решительно обессиливал вражеское войско еще до начала рукопашной схватки. Правда, легкие стрелы были бессильны против хорошего рыцарского доспеха. Поэтому, чтобы преодолеть такую защиту, стали новгородцы закупать за морем и сами мастерили самострелы-арбалеты, стрелявшие короткими и мощными бронебойными стрелами.
Действия войск в боевых походах и сражениях отличались разнообразием тактических приемов. Суровая жизнь заставляла полководца быть изобретательным. Уже в XII веке полк стал делиться на мелкие тактические подразделения-стяги, которые в бою нередко решали самостоятельные задачи. Заходили с флангов, увлекали врага в нужном направлении на заранее поставленную засаду, вступали в бой в точно назначенный час и в определенном месте.
Основным ядром войска являлась дружинная конница. Она была основательно вооружена и выступала как главная ударная сила в любом сражении. Вступая в дело сразу после массированных лучных обстрелов, конница первой завязывала тесный бой. Ее удары дополнялись пехотными «соступами». Отряды «пешцев», набиравшиеся обычно из «черных людей», дополняли усилия конной дружины и, довершая начатый натиск, закрепляли успех.
Приемы ведения боя множились от десятилетия к десятилетию. Но рукопашные схватки оставались главным видом борьбы в полевых сражениях. Битва нередко распадалась на несколько «соступов» — боевых сшибок, самой упорной и кровопролитной из которых обычно бывала первая. В ней по древней боевой традиции участвовали и предводители войска. Иногда «соступы» носили скорый, почти молниеносный характер. «Набегая большими вереницами, — свидетельствовал средневековый историк, — они бросают копья и ударяют мечами, и вскоре отступают назад».
Если первый «соступ» не решал исхода боя, то случался второй, третий. Подчас сражение длилось целый день и подобных схваток было много. Такая тактика требовала высокой стойкости и выносливости. И не случайно, эти качества русских воинов почти единодушно отмечали иностранцы-путешественники на протяжении многих веков.
Древняя летопись рассказывает, что князь-воин Святослав в походах спал прямо на земле, подложив под голову седло. И так бывало не только в теплые летние месяцы. «Наибольшая их защита от непогоды, — писал о русских воинах изумленный иностранец, — это войлок, который они выставляют против ветра, а если пойдет снег, то воин отгребает его, разводит огонь и ложится около… Однако такая их жизнь в поле не столько удивительна, как их выносливость, ибо каждый из них должен добыть и нести провизию для себя и своего коня на месяц или на два, что достойно удивления. Сам он живет овсяной мукой, смешанной с холодной водой, и пьет воду. Его конь ест ветки, стоит в открытом холодном поле без крова и все-таки работает и служит ему хорошо».
Новгородцы не были исключением из общерусского правила. В жизнь феодальной республики то и дело вторгалась военная струя. То срочно требовалось выступить на защиту своих владений, то затевался поход против давних противников, то ввязывались новгородцы в междоусобную борьбу русских князей.
Александра Ярославича с детства готовили идти по трудной стезе ратного служения. И теперь, на излете тяжелых для Руси 30-х годов XIII века, будучи уже самостоятельным правителем, он, чувствуя, что приходят грозные времена, готовил к ним Новгородскую землю — укреплял рубежи и дозорную службу, готовил дружину: закупал оружие, снаряжение, лошадей. Готовился и сам, постоянно обдумывал варианты и способы военных действий, советовался с ближней дружиной.
Скоро жизнь подтвердила, что приготовления Александра были как нельзя более своевременными.
В первой половине июля 1240 года дозоры, выставленные ижорским старейшиной Пелгусием, которому была поручена Александром балтийская «стража морская», заметили идущий по заливу флот.
Приблизившись к устью Невы, он выстроился нескончаемой чередой и стал втягиваться в невский фарватер.
Навстречу ворогу
В тот же час ижорский старейшина Пелгусий послал в Новгород первого гонца. Путь от Невы до Новгорода занял у всадника целый день, но уже к ночи в Новгороде знали о вторжении.
Молодой и порывистый Александр начал действовать немедленно. Он понимал, что в распоряжении его имеются считанные дни. Собрать большое ополчение со всех новгородских волостей за такой срок было делом невозможным. Еще более немыслимо было бы ожидать помощи от других княжеств, посылать гонцов к отцу, князю Ярославу. Пока обернутся гонцы, враг уж будет под стенами города.
Единственной реальной военной надеждой был быстрый сбор княжеской дружины, усиленной, насколько получится, ополчением из рядовых и знатных новгородцев. Кроме того, Александр срочно послал вестников в Ладогу — с приказом, чтоб и там начали собирать ополчение.
Начались лихорадочно поспешные сборы. Не прошло и двух дней, как все было готово к походу: люди, корабли, кони… Летопись сообщает нам — выступил князь из города «в мале дружине». С ним шло несколько сотен воинов. Большого войска собрать не удалось: времени не было. Но войско княжеское состояло в основном из бывалых воинов, для которых военное дело давно стало привычным. Опыт, приобретенный в многочисленных походах, воинское искусство, мужество и дерзость были у каждого. Это делало немногочисленную дружину Александра мощной, опасной для любого, пусть и очень многочисленного, врага.
Князь с полным основанием полагал, что вражеский флот пойдет вверх по Неве в сторону Ладоги-крепости. Таким был не только традиционный торговый путь, но и повторяющийся маршрут многочисленных вторжений — и древних викингов, и шведских феодалов — в пределы Руси.
Новгородская дружина на судах по Волхову (а конная ее часть — берегом) быстро двинулась в сторону Ладоги. При попутном ветре волховское течение быстро донесло корабли до крепости. Здесь Александр получил новые известия о противнике. Ижорская стража сообщала, что шнеки шведские поднялись до устья впадавшей в Неву Ижоры-реки, почти до невских порогов. Там армия остановилась,
