Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 08

В многочисленных трудах Ленина мне удалось отметить лишь пять случаев, где Ленин затрагивает мельком вопрос о диктатуре партии.

Первый случай — это полемика с эсерами и меньшевиками, где он говорит:

“Когда нас упрекают в диктатуре одной партии и предлагают, как вы слышали, единый социалистический фронт, мы говорим “Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем, потому что это та партия, которая в течение десятилетий завоевала положение авангарда всею фабрично-заводского и промышленною пролетариат”” (см. т. XXIV, стр. 423).

Второй случай — это “Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком”, где он говорит:

“Крестьян пугают (особенно меньшевики и эсеры, все, даже “левые” из них) пугалом “диктатуры одной партии”, партии большевиков-коммунистов.

На примере Колчака крестьяне научились не бояться пугала.

Либо диктатура (т. е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо диктатура рабочего класса” (см. т. XXIV, стр. 436).

Третий случай — это речь Ленина на II конгрессе Коминтерна в полемике с Теннером. Эту речь я процитировал выше.

Четвертый случай — это несколько строчек в брошюре “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”. Соответствующие цитаты уже приведены выше.

И пятый случай — это набросок схемы о диктатуре пролетариата, опубликованный в III Ленинском сборнике, где имеется подзаголовок под названием “Диктатура одной партии” (см. Ленинский сборник III, стр. 497).

Следует отметить, что в двух случаях из пяти, в последнем и во втором случаях, слова “диктатура одной партии” Ленин берёт в кавычки, явно подчёркивая неточный, переносный смысл этой формулы.

Следует также отметить, что во всех этих случаях под “диктатурой партии” Ленин понимал диктатуру (“железная власть”) над “помещиками и капиталистами”, а не над рабочим классом, вопреки клеветническим измышлениям Каутского и компании.

Характерно, что ни в одном из своих трудов, основных и второстепенных, где Ленин трактует или просто упоминает о диктатуре пролетариата и о роли партии в системе диктатуры пролетариата, нет и намека на то, что “диктатура пролетариата есть диктатура нашей партии”. Наоборот, каждая страница, каждая строчка этих трудов вопиет против такой формулы (см. “Государство и революция”, “Пролетарская революция и ренегат Каутский”, “Детская болезнь “левизны” в коммунизме” и т. д.).

Ещё более характерно, что в тезисах II конгресса Коминтерна о роли политической партии, выработанных под непосредственным руководством Ленина, на которые Ленин неоднократно ссылался в своих речах, как на образец правильной формулировки роли и задач партии, —мы не находим ни одного, буквально ни одного слова о диктатуре партии.

О чём всё это говорит?

О том, что:

а) Ленин не считал формулу “диктатура партии” безупречной, точной, ввиду чего она употребляется в трудах Ленина крайне редко и берётся иногда в кавычки;

б) в тех немногих случаях, когда Ленин был вынужден, в полемике с противниками, говорить о диктатуре партии, он говорил обычно о “диктатуре одной партии”, т. е. о том, что партия наша стоит у власти одна, что она не делит власть с другими партиями, причем он всегда разъяснял, что под диктатурой партии в отношении рабочего класса нужно понимать руководство партии, её руководящую роль;

в) во всех тех случаях, когда Ленин находил нужным определить научно роль партии в системе диктатуры пролетариата, он говорил исключительно о руководящей роли партии (а таких случаев — тысячи) в отношении рабочего класса;

г) именно поэтому Ленин не “догадался” включить в основную резолюцию о роли партии — я имею в виду резолюцию II конгресса Коминтерна — формулу “диктатура партии”;

д) не правы с точки зрения ленинизма и политически близоруки те товарищи, которые отождествляют или пытаются отождествить “диктатуру” партии, а значит, и “диктатуру вождей”, с диктатурой пролетариата, ибо они нарушают этим условия правильного взаимоотношения между авангардом и классом.

Я уже не говорю о том, что формула “диктатура партии”, взятая без указанных выше оговорок, может создать целый ряд опасностей и политических минусов в нашей практической работе. Этой формулой, взятой без оговорок, как бы подсказывают:

а) беспартийным массам: не смейте противоречить, не смейте рассуждать, ибо партия всё может, ибо у нас диктатура партии;

б) партийным кадрам: действуйте посмелее, нажимайте покрепче, можно и не прислушиваться к голосу беспартийных масс, — у нас диктатура партии;

в) партийным верхам: можно позволить себе роскошь некоторого самодовольства, пожалуй, можно даже зазнаться, ибо у нас диктатура партии, а “значит”, и диктатура вождей.

Об этих опасностях уместно напомнить именно теперь, в период подъёма политической активности масс, когда готовность партии внимательно прислушиваться к голосу масс представляет для нас особую ценность, когда чуткость к запросам масс является основной заповедью нашей партии, когда от партии требуется особая осмотрительность и особая гибкость в политике, когда опасность зазнаться является одной из самых серьёзных опасностей, стоящих перед партией в деле правильного руководства массами.

Нельзя не вспомнить золотых слов Ленина, сказанных им на XI съезде нашей партии:

“В народной массе мы (коммунисты. И. Ст.) всё же капля в море, и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознаёт. Без этого коммунистическая партия не будет вести пролетариата, а пролетариат не будет вести за собою масс, и вся машина развалится” (см. т. XXVII, стр. 256).

“Правильно выражать то, что народ сознаёт” — это именно и есть то необходимое условие, которое обеспечивает за партией почётную роль основной руководящей силы в системе диктатуры пролетариата.

В брошюре “Об основах ленинизма” (май 1924 г., первое издание) имеются две формулировки по вопросу о победе социализма в одной стране. Первая формулировка гласит:

“Раньше считали победу революции в одной стране невозможной, полагая, что для победы над буржуазией необходимо совместное выступление пролетариев всех передовых стран или, во всяком случае, большинства таких стран. Теперь эта точка зрения уже не соответствует действительности. Теперь нужно исходить из возможности такой победы, ибо неравномерный и скачкообразный характер развития различных капиталистических стран в обстановке империализма, развитие катастрофических противоречий внутри империализма, ведущих к неизбежным войнам, рост революционного движения во всех странах мира, — всё это ведет не только к возможности, но и к необходимости победы пролетариата в отдельных странах” (см. “Об основах ленинизма”).

Это положение совершенно правильно, и оно не нуждается в комментариях. Оно направлено против теории социал-демократов, считающих взятие власти пролетариатом в одной стране, без одновременной победоносной революции в других странах, — утопией.

Но в брошюре “Об основах ленинизма” имеется ещё вторая формулировка. Там сказано:

“Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране, еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма — организация социалистического производства — остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилии пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, — об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, — для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран” (см. “Об основах ленинизма”, первое издание).

Эта вторая формулировка была направлена против утверждения критиков ленинизма, против троцкистов, заявлявших, что диктатура пролетариата в одной стране, при отсутствии победы в других странах, не может “устоять против консервативной Европы”.

Постольку, — но только постольку, — эта формулировка являлась тогда (май 1924 г.) достаточной, и она, несомненно, сослужила известную пользу.

Но впоследствии, когда критика ленинизма в этой части была уже преодолена в партии и когда на очередь стал новый вопрос, вопрос о возможности построения полного социалистического общества силами нашей страны, без помощи извне, — вторая формулировка оказалась уже явно недостаточной и, потому, неправильной.