Максим Кустов - Кто и когда купил Российскую империю
Так что когда в начале 1918 года началось крупное немецкое наступление, поддержанное финнами на Севере, предложение западных союзников Мурманскому совету военной помощи в охране хранившегося там военного снаряжения выглядело вполне логично. К тому же было заявлено, что необходимо исключить возможность захвата финнами русских портов на Севере и превращения их в базы для германских подводных лодок.
Бывший тогда народным комиссаром по иностранным делам Лев Троцкий, считая сложившуюся ситуацию критической, даже не согласовав решение с другими членами правительства и Центральным Комитетом партии, послал Мурманскому совету телеграмму с указанием принять помощь бывших союзников (англичан, американцев и французов), хотя это фактически могло означать военную оккупацию западными интервентами Кольского полуострова. Едва получив официальное согласие, Антанта начала действовать.
Уже 6 марта 1918 года с английского корабля «Глори» высадился отряд морской пехоты численностью в 170 человек. Затем в Мурманске появился английский крейсер «Кокрен», 18 марта прибыл французский крейсер «Адмирал Об», 27 мая – американский крейсер «Олимпия» [46] , и так далее, и так далее, включая все увеличивавшееся количество сухопутных войск. Спохватившись, советское правительство потребовало от Мурманского совета добиться удаления войск интервентов с полуострова. Однако Мурманский совет принял резолюцию о разрыве отношений с Москвой и обратился к странам Антанты с просьбой о предоставлении помощи. Под этим предлогом интервенты начали расправу над революционно настроенными матросами и рабочими. Войска интервентов в июле заняли всю северную часть Мурманской железной дороги до станции Сорока и захватили Онегу. Так локальная операция по охране военных складов переросла в полномасштабную интервенцию с далеко идущими планами.
Советские северные деньги
Следует отметить, что уже за первую половину 1918 г. на северных территориях успели выпустить первые местные советские деньги. Одним из таких примеров стало печатание «олонецких бонов», ставших впоследствии нумизматической редкостью (как писал известный советский бонист П. Буткевич: «Мне в мою бытность в Карельской республике в 1924–1927 гг. члены Карельского правительства рассказывали о многочисленных письменных запросах из различных углов мира с просьбой о высылке им за бешеные суммы этого кредитного билета. Тогда же, будучи председателем Карельского (отдела) ВОФ, я очень часто получал письма с аналогичными просьбами с предложениями не только от коллекционеров СССP, но и из-за рубежа» [47] .
Выпускали их по вполне понятной причине – из-за острого недостатка денежных знаков в местном отделении Государственного банка и казначействах губернии. Логическим выходом из денежного голода было принятие Олонецким губернским исполнительным комитетом на заседании от 12 января (191)8 г. следующего решения:
«Исполнительный комитет Олонецкого губернского Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов устанавливает, что положение по снабжению денежными знаками продолжает оставаться угрожающим, и сообразно с этим вновь подтверждает решение общего собрания о создании запасного фонда путем выпуска бон. Исполнительный комитет:
1. Поручает финансовой комиссии совершить все подготовительные действия, вплоть до приступа к печатанию бон.
2. Имея в виду телеграммы… от Совета Народных Комиссаров, поручает президиуму изложить письменно свои соображения и послать их с делегатом от финансовой комиссии.
3. Поручает финансовой комиссии подготовить обращение к населению, разъясняющее причины и цель выпуска бон. Послать от финансовой комиссии одного делегата в Петроград… с выдачей ему соответствующего заключения от Совета».Буткевич в своей статье так описывал историю этих экзотических северных «денег»: «Во исполне-ние этого постановления финансовая комиссия уже 14 января 1918 г. на заседании Олонецкого губисполкома делает “Заявление о посылке делегата в Петроград”… 22 марта на заседании Олонецкого Губисполкома снова обсуждался этот вопрос и принята следующая резолюция:
“1) Финансовую комиссию по выпуску денежных знаков Олонецкой губернии распустить…
6) Принять меры к скорейшему выпуску знаков от имени Олонецкого губернского Совета депутатов и на условиях, указанных 22 января с. г. Главным комиссаром Госбанка…
7) Для этой цели немедленно войти в переговоры с приглашенными в Петрозаводск специалистами и принять все другие меры, обеспечивающие выпуск знаков не только как мероприятие определенного финансового свойства, но и как средство политической зафиксировки на знаках пропаганды в пользу укрепления Советской власти”.
Во исполнение этого постановления был приглашен гравер-литограф Королев, которым и были наполнены рисунки (бон) на литографских камнях. Ему было уплачено 1710 рублей, что видно из следующего документа:
“В Олонецкий губернский комиссариат финансов.
В ответ на Ваше письмо от 1-го августа за № 1597 сообщаю, что расходы, связанные с выпуском бон Олонецкой губернии, были выданы 2 ассигновки: одна 17-го мая за № 49/46 на руб. 1710 для уплаты за изготовление гравюры литографу Королеву, а вторая 18-го мая за № 501/47 на руб. 6 000 – комиссару финансов Алмазову на поездку в Москву в связи с этим выпуском”.
Олонецкие кредитные билеты печатались в типографии Мурманской (железной) дороги, где для этой работы было отведено особое помещение… Процесс печатания требовал очень большого количества времени, так как печатание производилось не листами, а каждая кредитка печаталась отдельно в несколько приемов: сперва сетка, затем рисунки одной краской, и наконец текст другой краской.
17 мая Алмазов возбуждает вопрос об ассигновании 6000 руб. на поездку в Москву “по делам печатания кредиток”. Губисполком постановил: “Выдать 6000 руб.”. К сожалению, не найдены документы, которые могли бы пролить какой-либо свет (на вопрос), зачем ездил Алмазов в Москву… и с какими результатами он вернулся обратно. Ясно одно, что поездка Алмазова в Москву не перерешала вопроса о печатании кредитных билетов, так как 24 июля он на заседании Олонецкого Губисполкома заявляет о необходимости “выбора двух представителей и двух кандидатов к ним для постоянного наблюдения за печатанием олонецких кредитных билетов (бон)”. Губисполком постановил:
“Предложить партии коммунистов-большевиков назначить двух представителей от партии и одного кандидата к ним для постоянного наблюдения за печатанием олонецких губернских кредитных билетов (бон); представителем от Олонецкого губернского революционного исполнительного комитета на ту же должность назначить тов. Малышева”.
Пока происходили вышеописанные события, острый недостаток общегосударственных денежных знаков в Петрозаводске уже миновал. 29 июля олонецкий губернский комиссар финансов тов. Яковлев докладывает Губисполкому “о приостановлении печатания специальных олонецких губернских кредитных билетов – бон”. Губисполком выносит следующее решение:
“Ввиду того, что в данное время в Петрозаводском отделении народного банка имеется достаточное количество общереспубликанских денежных знаков, удовлетворяющих нужды губернии, печатание специальных олонецких билетов – бон приостановить; все материалы, изготовляемые для печатания таковых знаков, передаются на хранение в губернское казначейство; пробные оттиски гравировок и т. д. должны быть в присутствии представителей Олонецкого Губернского исполнительного комитета уничтожены; камни со стертой гравировкой передаются обратно в ведение железнодорожной типографии. Представителем от Олонецкого Губисполкома, наблюдающим за исполнением постановления, избрать тов. Пухова”» [48] .Архангельский переворот
Уже в начале лета, когда антисоветские восстания охватили практически всю территорию России, базирующиеся в России представители союзных правительств перестали скрывать свои намерения. На Севере тогда оставался всего один неоккупированный крупный порт – Архангельск. И 23 июня 1918 года союзные посольства, находившиеся тогда в Вологде, практически одновременно переезжают в Архангельск, выпустив и широко распространив воззвание, в котором уже откровенно изложили свои планы, касающиеся Русского Севера:
«1) необходимость охраны края и его богатств от захватных намерений германцев и финнов, в руки которых могла попасть Мурманская жел. дорога, ведущая к единственному незамерзающему порту России;
2) защита России от дальнейших оккупационных намерений германцев;
3) искоренение власти насильников и предоставление русскому народу путем установления правового порядка возможности в нормальных условиях решить свои общественно-политические задачи» [49] .
