Питер Браун - Стоунхендж. Загадки мегалитов
В последующие три года из своего дома в Йоркшире он много раз посещал Стоунхендж, и всегда вместе со своим старым теодолитом. С течением времени его практические знания о Стоунхендже расширялись. Затем, в один прекрасный день, он стал подозревать, что ориентировка базового камня 92 к дислокации G положительно была направлена на экстремальную северную точку восхода Луны (одна из четырех экстремальных позиций Луны). И опять в эту историю вмешалась насмешница судьба. Поскольку его идеи и расчеты были лишь предположительными, он написал письмо своему другу, профессиональному астроному, работавшему в обсерватории Лондонского университета, с просьбой проверить его расчеты данных позиций. Ньюхэм, в письме спрашивал, каким должен быть истинный азимут Луны для этой конкретной ориентировки. В ответ на этот запрос он получил цифру –45°. Ньюхэм расстроился, так как эта цифра на несколько градусов отличалась от той, которую он сам считал правильной. Но, будучи астрономом-любителем, как он мог спорить с профессионалом? Тогда он временно отложил в сторону идеи о лунной ориентировке и занялся возможными ориентировками на Солнце и звезды.
В ноябре 1962 года он получил список возможных восходов звезд, Солнца и Луны от своего друга, тоже астронома-любителя, Ф. Адди, в то время директора секции Солнца Британской астрономической ассоциации, который знал об интересе Ньюхэма к Стоунхенджу. В списке перечислялось время восходов, которые можно было наблюдать в прежние времена над Пяточным камнем. Был уже поздний вечер, когда Ньюхэм бросил мимолетный взгляд на этот список перед тем, как отправиться спать. Но по какой-то необъяснимой причине он не смог уснуть в эту ночь, подсознательно его мозг продолжал работать. Расположение цифр почему-то показалось ему знакомым, но каким-то неуловимым. Затем туман сомнений неожиданно рассеялся, и примерно к полуночи проблема с его прошлой аномальной ориентировкой на Луну была решена – цифра, присланная ему другом из Лондонского университета, означала 40,5°, а не 45,0°. Из-за явно глупой, непроверенной опечатки вся его последующая работа пошла в неверном направлении. Он был так возбужден, что все мысли о сне в ту ночь покинули его. К четырем часам утра он не только проверил и перепроверил ориентировку 92 – G, но также и две новые ориентировки на Солнце.
Ньюхэм, находившийся в ходе своей работы под сильным влиянием выводов, сделанных Аткинсоном в его книге о Стоунхендже, а также заслуг Ньюволла в довоенных раскопках, незамедлительно написал им обоим и рассказал о своих открытиях. Сам Ньюволл всегда внимательно следил за новыми свидетельствами возможного астрономического значения Стоунхенджа. Ранее он предполагал, что наиболее значимой может быть ориентировка на точку зимнего солнцестояния, и скептически относился ко всем идеям, за исключением новой теории Ньюхэма об ориентировке монумента на точку равноденствия. Аткинсон же был согласен со всеми его идеями и советовал Ньюхэму обнародовать их в журнале Antiquity.
Краткое описание полученных Ньюхэмом результатов было переслано Глину Даниэлю, редактору Antiquity, вместе с предложением в случае необходимости предоставить более широкий обзор. Ньюхэм стал ждать ответа, но в течение двух месяцев его послание, похоже, пылилось на столе редактора. И вот, наконец, в марте Ньюхэм получил письмо с отказом. В своем ответе Даниэль писал, что, не будучи сам астрономом, он ничего не понял, но в любом случае не считал этот материал подходящим для его журнала. До сих пор не ясно, давал ли Даниэль эту работу на рецензию понимающему человеку после того, как храбро признал свою собственную неспособность оценить ее астрономические заслуги. Сам же Ньюхэм всегда считал, что его работа была отвергнута потому, что он был простым астрономом-любителем.
Между тем Ньюхэм, будучи директором университетского Астрономического общества в Лидсе, поделился своими идеями с друзьями-астрономами. Один из них, научный корреспондент Yorkshire Post, почувствовал, что Ньюхэм был на пути к чему-то очень оригинальному, и опубликовал 16 марта 1963 года популярный обзор работы Ньюхэма в статье из трех колонок, появившейся на страницах этого влиятельного, но провинциального периодического издания – на целых семь месяцев раньше собственной оригинальной работы Хокинса, появившейся в журнале Nature. Работа Ньюхэма, в соответствии с журналистским стилем, вышла под броским заголовком: «Загадка ямы G». Во многом название этой темы все еще актуально, так как археологи, и в частности Ньюволл, имели прочные основания сомневаться в том, что именно эта яма (среди прочих других) является делом рук человека. Однако яма G не являлась главной темой этой статьи. Ее задачей было доказать, что базовые камни могли использоваться для составления нескольких ориентировок, особенно лунных.
Еще в 1846 году преподобный Е. Дюк обнаружил, что Северный курган (94) находится на одной линии с камнем 93 в последних лучах заходящего Солнца в самый короткий день. Дюк отмечал, что в противоположном направлении линия, проведенная из Южного кургана (92) до камня 91, ориентирована на восходящее Солнце в самый продолжительный день года. Открытие Дюка можно считать первым реальным шагом к решению астрономических проблем Стоунхенджа.
Ньюхэм открыл ориентировку на точку равноденствия, от кургана 94 к яме для камня С, но также отметил, что линия, проведенная от кургана 94 к 91, явно совпадает с точкой горизонта, где Луна восходит в своей самой южной точке во время ее девятнадцатилетнего цикла. В противоположном направлении линия от 92 к 93 отмечала заход Луны в ее самой северной закатной точке. Ньюхэм посчитал, что эти две ориентировки имеют большое значение и связаны с любопытным фактом – основной круг сарсенов смещен примерно на 1 м (3 фута) от истинного центра ям Обри. Если бы они были концентричны, то заслоняли бы линию наблюдения 92 – 93. Эта загадка смещенного центра монумента долго являлась темой жарких дискуссий среди археологов.
Точка зрения Ньюхэма о противоречивой яме G (возможно, естественного происхождения, либо яма, оставленная после извлечения сгнившего корня давно умершего куста или дерева) заключалась в том, что она может считаться очень важной, поскольку ориентировка от 94 к G указывает на восход Солнца в самый короткий день года. Линия же от кургана 92 к G направлена на восход Луны в ее самой северной точке.
Таким образом, с точки зрения Ньюхэма, эта теория может объяснить шесть из восьми основных солнечных и лунных событий года. Рассуждая далее, Ньюхэм ввел гипотетическую маркерную яму в нераскопанной части объекта, примерно в 10,5 м (35 футов) к югу от 93, которую он предварительно обозначил как G2. Отсюда гипотетическая ориентировка от 92 к G2 будет указывать на заход Солнца в самый продолжительный день, в то время как предполагаемая ориентировка от 94 к G2 – на заход Луны в ее самой южной точке. Ньюхэм считал, что если гипотетическая G2 была бы открыта позже при раскопках, то шанс чистого совпадения в отношении структуры ориентировок Стоунхенджа был бы почти исключен.
После обсуждения этой проблемы с Ньюхэмом Аткинсон занялся поисками G2, используя примитивный, но эффективный метод поверхностного простукивания («выстукивания»), но безрезультатно. Однако интуитивно Ньюхэм был прав в его поисках самой южной точки захода Луны. Хотя до сих пор кажется, что он ошибался относительно данной гипотетической линии от 92 к G2, поскольку такой истинный азимут существует где-то еще в монументе, что подтвердили последующие находки (см. ниже).
Эта призрачная яма G2 привлекла внимание к тому, что раскопки охватывали лишь половину объекта. Остальная его часть оставалась неисследованной под поверхностью земли, и только в исключительных обстоятельствах министерство общественных работ, в ведении которого находился монумент, могло снять эмбарго на продолжение раскопок. После Второй мировой войны полевые археологи были глубоко обескуражены работой своих коллег XIX века и довоенного периода, чьи методы раскопок довольно часто были достойны порицания. Некоторые считают, что в будущем традиционные полевые раскопки будут заменены, и новейшие субповерхностные методы исследований смогут решать эти проблемы, не тревожа ценные и невосполнимые остатки, находящиеся под поверхностью земли уже четыре тысячи лет.
На той же неделе, когда были опубликованы находки Ньюхэма, из Стоунхенджа пришло сообщение об обрушении под порывами сильного ветра одного из вертикально стоявших сарсенов. Реакция публики на это обрушение была довольно бурной, в то время как работа Ньюхэма не вызвала почти никакой реакции. Сенсационное сообщение о том, что эти сарсены, вероятно, формировали часть каменного комплекса продвинутой доисторической культуры, возможно уникальной для Британии, не дошло до глухих провинциальных ушей.
И снова Ньюхэм был сильно огорчен, но остался убежденным в том, что его идеи правильны, что он сделал то, что ни один профессиональный литературный советчик не рекомендовал ему делать, и тогда он решил за свой собственный счет опубликовать полный отчет о своих открытиях.
