Вячеслав Оргиш - Древняя Русь: Образование Киевского государства и введение христианства
Восточные славяне, подвинутые историческими обстоятельствами к освоению христианства, как и многие другие народы, сделались носителями очень влиятельной в средние века идейной доктрины и мировоззренческой модели решения наиболее важных дилемм, относящихся к смыслу и целям человеческого существования. Однако в отличие от зашедшей в тупик античности Древняя Русь, ставшая полем постепенного широкого приложения христианских идеалов, не находилась в кризисном состоянии. Она двигалась по пути социально-экономических и культурных преобразований, решала конкретные государственные задачи, и вопрос о принятии новой веры был для нее вопросом государственной необходимости [51, 10]. Многобожие, соответствовавшее исчезавшим родоплеменным отношениям, не могло обеспечить идеологическую поддержку набиравшего силу феодализма, не способствовало упрочению единовластия киевского князя. Объединенное Владимиром государство включало многие народности, каждая из которых жила своими верованиями. Чтобы политика объединения имела успех, силового давления было мало, требовалась интернациональная религия.
Христианский монотеизм выступил в роли своего рода возмутителя идеологического спокойствия, посеявшего в народных массах веру в бытие запредельной эмпирическому миру универсальной сущности (личного бога) и связанных с ней значений. Но поддерживать собственную жизнеспособность на Руси эта религия могла только ценой приноравливания своих идейных схем к местным условиям, путем сотрудничества с доминировавшими в русском обществе силами. Христианский комплекс пришел на Русь, когда языческие верования еще господствовали в массовом сознании, были для него доступнее. В 80-е годы X в. греческое христианство застало здесь значительно развитую языческую культуру [91, 5], заключавшую в себе определенные ценности, отбросить которые оказалось не так-то легко. Простого отрицания их было явно недостаточно. Ряд элементов языческого наследия пришлось сохранить, подняв их до уровня монотеистического мироотношения.
Тем не менее христианство обнаружило для себя на Руси немало благоприятных предпосылок, среди которых одной из главных была потребность в гуманизации отношений между людьми. Его историю здесь, как, впрочем, и его специфические «здешние» черты, проявившиеся в конфессиональных особенностях русского православия, надо рассматривать в свете компромисса, возникшего между монотеистической религией и специфическими условиями древнерусской жизни. Во всяком случае современное русское православие выступает преимущественно в том облике, которым наделила его древнерусская история.
Для многих прохристиански настроенных деятелей история христианства на Руси – отнюдь не идеал воплощения данного учения в жизнь. Как социально адаптированная модель религии Евангелий русская церковь, по их мнению, не может служить вдохновляющим примером для тех, кто озабочен ее будущим. Такой крупный религиозный философ и ревнитель христианства, как В. С. Соловьев, рассматривая положение религии в России и на христианском Востоке, писал: «Восточный человек молится, западный молится и работает. Кто из двух прав?… Можно ли допустить, чтобы это душевное занятие составляло все в христианской жизни?… У нас есть на Востоке молящаяся церковь, но где у нас церковь действующая, которая бы выступала в качестве духовной силы, безусловно независимой от земных властей?… Где церковь, работающая над преобразованием социальной жизни наций согласно христианскому идеалу… В ту минуту, когда Россия приняла крещение от Константинополя…, русский народ в лице святого Владимира купил евангельскую жемчужину, всю покрытую византийской пылью… Это лже-православие нашей богословской школы, не имеющее ничего общего ни с верою Вселенской церкви, ни с благочестием русского народа, не содержит в себе никакого положительного начала…» [99, 175-176, 182- 183].
На протяжении тысячелетия русское православие было одним из центральных действующих лиц русской истории. Православная церковь зачастую отождествлялась с государственной политикой, с конкретными шагами, направленными на осуществление тех или иных программ светской власти. Поскольку институты русской православной церкви создавались в ходе широкомасштабной исторической трансформации социального и культурного бытия древнерусского народа, в идейном обеспечении которой принимала участие сама эта церковь, ее духовенство, глубоко и критически осмыслить роль православной идеологии и практики в жизни восточного славянства можно только при условии знания того, какими были ее первые шаги, почему и как произошло ее введение на Руси.
* * *Введение христианства на Руси происходило в весьма сложной исторической обстановке. Одна из особенностей данного мероприятия – его связь с культурно-политическими явлениями не только древнерусской, но и византийской государственной жизни. Сложившиеся в 80-х годах X в. русско-византийские отношения, сопровождавшая их борьба интересов составили важную подоплеку этого существенного момента древнерусской истории, что дало богословам повод утверждать, будто в «борьбе человеческих устремлений воля божия определила вхождение Руси в благодатное лоно церкви Вселенской» [63, 578].
Однако причины одного из крупнейших событий древнерусской истории носили социальный характер. Поскольку древнерусское раннефеодальное общество нуждалось в религии, которая бы освящала его порядки, а возможности религиозного производства внутри страны оказались в значительной мере исчерпанными, то вполне естественно, что взоры социальной общности обратились к соседним странам. В средние века, замечает по данному поводу А. Д. Сухов, потребность в адекватной идеологии нередко реализовывалась как за счет внутренних возможностей, так и за счет внешних [11, 15-18]. Ставшие анахронизмом языческие представления зачастую заменялись новыми, более адекватными религиозными комплексами, заимствованными у располагавших ими соседей.
В конце X в. в такого рода ситуации оказалась и Киевская Русь. Принятие ею наднациональной религии, какой было христианство, имело смысл необходимого идейного контекста осуществления шедшего полным ходом процесса феодализации. Там, где такой процесс отсутствовал или где феодальные отношения еще только зарождались, «борьба человеческих устремлений» мало к чему приводила, попытки интенсивного внедрения религии монотеистического типа чаще всего оканчивались безрезультатно.
Чтобы полнее и глубже понять естественноисторические корни такого крупного события, каким было введение христианства на Руси, необходимо хотя бы коротко коснуться социально-политических процессов в самой Византии накануне так называемого крещения ее северного соседа. В 976 г. Византийской империей начал править Василий II. Как и его предшественники из македонской династии, он отличался суровым и энергичным характером, способностью к решительным и жестоким действиям. Его помыслы были направлены на укрепление величия и могущества империи. Жаждущий славы, честолюбивый Василий стремился сделать империю могущественным оплотом восточного мира, эллинизма и православия одновременно. Благодаря военной силе, дипломатическим уловкам, умелому администрированию цель во многом оказалась достигнутой. Византийское влияние простерлось далеко за пределы империи. В X в. Константинополь являл собой центр европейской культуры.
Раскинувшись от Дуная до Сирии, от берегов Италии до Армении, Византия окружила себя многочисленными вассальными государствами, которые были своего рода ее оборонительным рубежом и одновременно передавали остальному миру ее политическое и культурное влияние. На востоке, на берегу Черного моря, таким рубежом был Херсонес (Корсунь), служивший удобным наблюдательным пунктом, проводником политического и культурного влияния Византии на хазаров, печенегов, русских.
Несмотря на старания, македонским императорам не удалось до конца устранить серьезную внешнюю опасность, разрешить внутренние трудности. В 986 г. Василий II, пытаясь одолеть давних противников – болгар, вступил в их страну, но был разгромлен при проходе Траяновых ворот на Балканах. Ранее империю стали тревожить социальные конфликты. Сформировавшаяся крупная феодальная аристократия начала занимать административные и военные посты. Постепенно армия переходила в ее руки. Богатая, могущественная аристократия обнаружила стремление к полному захвату политической власти и абсолютному социальному доминированию. Осознав опасность, императоры повели решительную борьбу против непокорных феодалов.
В 971 г. вспыхнуло первое феодальное восстание под руководством Варды Фоки. Подавленное, оно возобновилось в еще больших размерах. В 976 г. крупный феодал Варда Склир собрал вокруг себя всех недовольных.
