Александр Шевякин - Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"
НЕЙРО-ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ (НЛП)
Пожалуй, самый успешный прорыв произошел в области непосредственного воздействия на подсознание объекта. Человек, попавший под такое воздействие, становится загипнотизированным в легкой форме, он вполне отдает отчет своим действиям, но считает, что все это он делает по собственной воле.
Чтобы заставить человека принять угодное решение, его надо обмануть. Именно этому учат методики опытного специалиста Д. Карнеги, которые на Западе использовались давно и были доведены до совершенства. Если книги Д. Карнеги в т. н. свободном мире были изданы массовыми тиражами, то в СССР книга «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей» впервые появилась в 1978 г. тиражом 600 экземпляров. Впрочем, с тех пор как Д. Карнеги написал свои книги, а умер он в 1955 г., наука ушла далеко вперед. Против СССР использовались уже другие технологии, одной из которых и стало НЛП. НЛП широко применяется в разведке, там где речь идет о человеческом факторе [3.14],
Суть НЛП в том, что ученые-первооткрыватели (в их ряду такие апологеты НЛП, как Д. Гриндер и Р. Бэндлер) обнаружили прямую жесткую взаимосвязь между жестами, мимикой человека и структурой его речи. Стоит только выявить эту связь, как ею можно будет пользоваться в качестве кода, скрытым образом управляющего поведением человека. Первыми НЛП использовали спецслужбы США. В СССР в одной из лабораторий КГБ также велись исследования в этом направлении, но их результаты до сих пор засекречены. Воздействие может быть как непосредственным — при обычном человеческом контакте так и опосредованным — через СМИ, которые навязывают свои представления, вкладывая мысли непосредственно в подсознание. Человек, находясь в таком информационном поле, может жить в виртуальном мире и неадекватно воспринимать реальность. И то и другое, повторяю, происходит для объекта воздействия в неявной форме — человек не осознает того, что им манипулируют.
Одним из частных, но широко применяемых приемов была т. н. подмена понятий: «Качественное изменение в вопросах воздействия на противника произошло в середине XX в. Была разработана стратегия информационно-психологической войны, направленная в будущее и рассчитанная на длительный срок, причем конкретные действия определялись долгосрочным сценарием. В основе этой стратегии лежало крупное научное открытие, сделанное сотрудниками ЦРУ под руководством Аллена Даллеса (1893–1966). Суть открытия заключается в использовании объективных закономерностей общественных процессов, встраивании в эти процессы, модификации их и достижения на этой основе своих целей. Для необходимой модификации протекания общественных процессов при сохранении их общей направленности требуются сравнительно малые усилия и финансовые затраты. Так, борьба против колониализма путем определенной модификации и подмены понятий превращается в борьбу за расчленение государств, противников США. Процесс как бы сохраняется, но превращается в орудие разрушения крупных держав. Борьба за демократию (власть народа) в России превращается в 90-е годы в установление тоталитарного режима, когда Президент страны обладает правами самодержца» [41. С. 165]. В самом деле, методы подмены понятий по-своему очень своеобразны и очень качественны: по их «логике», например, в декабре 1991 г. не развалили Советский Союз, а строго наоборот — создали СНГ.
Истоком всех информационно-психологических технологий был ряд проектов. «Один из таких самых засекреченных спецпроектов носил название «Гарвардский». С.П. Новиков, профессор Стратфордского университета, составил его довольно подробное описание:
«Об этом Гарвардском проекте известно, что в нем содержится обширное психологическое исследование новой эмиграции из СССР, так сказать, гомо советикус, что над ним работали лучшие американские советологи, что на этот проект было ассигновано несколько миллионов долларов и что он подготовлен в 1949–1951 годах, в основном в Мюнхене. В процессе работы над этим проектом сотни советских беженцев подверглись специальным психологическим исследованиям вплоть до интимнейших интервью на сексуальные темы, где каждое слово записывалось на магнитофон. Давались и другие тесты, где с помощью психоанализа выясняли различные психологически комплексы. Одним из таких комплексов был «комплекс Ленина».
В Гарвардском проекте были изложены научные планы и соображения по подготовке соответствующих кадров для начинавшейся в то время психологической войны между Западом и Востоком. Этот проект стал ее отправной точкой» [61. С. 78–79]. Последним элементом этого проекта являлись допросы военнопленных и перебежчиков в Афганистане.
ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ВОЙНА: КАДРЫ И СТРУКТУРЫ
КАДРОВЫЙ ПОДХОДРанее нами говорилось о внедрении одной системы в другую в достаточно общем плане, поскольку этой темой, по многим причинам, широкий читатель не избалован. Теперь же мы поговорим о внедрении противника в контур управления. Начало этой части многоходовой операции положили заморские высококачественные исследования московской верхушки, как оказалось впоследствии, сугубо прикладные:
1. Для изучения индивидуальных особенностей и потенциальных возможностей «базовых элементов» СССР на Западе была создана целая наука со своими служителями— кремленология.
2. Кремленологи самым дотошным образом изучали аппарат ЦК. И не только изучали, а оказывали на партийных руководителей влияние. Как? Через средства массовой информации. Через помощников, советников. Через дипломатов, журналистов, агентов КГБ. Можно признать как факт, что Запад в восьмидесятые годы начал во все усиливающейся степени манипулировать высшим советским руководством.
3. Кремленологи изучили ситуацию при Брежневе. Андропов и Черненко были больны, долго протянуть не могли. Так что главную роль, так или иначе, предстояло сыграть кому-то из двух — Романову или Горбачеву. Изучив досконально качества того и другого (а возможно, уже как-то «подцепив на крючок» Горбачева ранее), в соответствующих службах Запада решили устранить Романова и расчистить путь Горбачеву.
4. В средствах массовой информации была изобретена и пущена в ход клевета на Романова (будто он на свадьбу дочери приказал принести драгоценный сервис из Зимнего дворца), и началась его всяческая дискредитация. Причем изобретатели клеветы были уверены, что «соратники» Романова его не защитят. Так оно и случилось. Даже Андропов, считавшийся другом Романова, не принял мер, чтобы опровергнуть клевету. Мол, не стоит на такой пустяк реагировать. А между тем это был не пустяк, а начало крупномасштабной операции с далеко идущими последствиями.
5. Возьмем теперь сами выборы Генсека! То, что они были явно частью операции соответствующих служб США, даже на Западе многие хорошо понимали. Все было подстроено умышленно так, что выбирало всего 8 человек. Задержали под каким-то предлогом вылет из США члена Политбюро Щербицкого, который проголосовал бы против Горбачева. Не сообщили о выборах другому члену Политбюро, находившемуся в отпуске. Это был сам Романов, который тоже наверняка проголосовал бы против Горбачева. Если бы хотя бы эти двое голосовали, Горбачев не стал бы Генсеком, — он прошел с перевесом в один голос!» (Цит. по: [41. С. 170–171].)
Если о кремленологии, как об области политических исследований в США, слышали если не все, то по крайней мере большинство, то тема применения организационно-информационного оружия для литературы сверхновая. «Первой ласточкой» стала статья «Существует ли «организационное оружие»? [3.15. С. 3], написанная полковником внешней разведки, в которой ответ на вынесенный заголовок дается вполне положительный. Несмотря на новизну темы, для широкой публики это было достаточно обыденно: мало ли существует закрытых методов спецслужб, периодически раскрываемых печатью? Но то, что управленческая элита союзного уровня накануне грандиозных по своей преобразовательной сути событий оказалась вне этих информационных потоков, это совершенно ненормально и обернулось катастрофой.
Та, действительно все еще советская часть партийной элиты просто не сообразила, что она давно уже ведома и управляема, а уровень общей подготовки ее представителей был таков, что и после факта их использования они с чистой совестью утверждали, что действовали исключительно самостоятельно. Для этой части элиты — во всех отношениях не подготовленной — был задан такой ритм, что она не могла попасть в общий такт: «Перестройка» обладала еще одной характеристикой, на которую никто не обратил внимания. Это кардинальное увеличение скорости принятия решений. Наши стандартные механизмы не позволяли этого делать. <…> То есть скорость изменений была такова, что система была вынуждена децентрализоваться» [3.16. С. 40].
