Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах
Но после убийства Боголюбского северная Русь, Владимиро-Суздальская, тоже обвалилась в полосу междоусобиц. Напомним, победителем стал молодой брат Боголюбского Всеволод III – в историю он войдет как Всеволод Большое Гнездо. Его поддержало население Владимирщины. Ему оказал помощь князь Святослав Святославич Черниговский (когда-то его отца спасал Юрий Долгорукий, и он сам вместе с отцом выбирался через леса от врагов, нашел убежище в Москве). Эти встряски в значительной мере подорвали авторитет Владимирской державы. Всеволоду пришлось утверждать его заново.
Между тем продолжались драки за власть и в Южной Руси. За Киев сцепились Святослав Черниговский, Ярослав Луцкий и сыновья Ростислава Набожного – Давыд Смоленский и Рюрик Овручский. Пролив немало кровушки, кое-как достигли примирения. Черниговский князь и Ростиславичи совместными усилиями прогнали Ярослава Луцкого. А между собой договорились, что столица достанется Святославу, но он будет владеть Киевом с согласия Рюрика и Давыда, и только лично, а не наследственно.
Ну а когда Святослав Святославич Черниговский уселся в столице, он стал рассуждать по-своему. Он великий князь. Другие обязаны повиноваться ему. В том числе владимирский Всеволод. При Боголюбском было иначе, но его больше нет, и это время ушло. Теперь восстанавливается прежняя традиция. Центр русской державы будет один, он возвращается в Киев…
Вот только Всеволод отнюдь не спешил признавать главенство Святослава. И не спешил признавать первенство Киева. Наоборот, он осознал правоту Боголюбского: будущее принадлежит Северной Руси, а не Южной! Именно ее надо возвышать и укреплять, она станет собирать вокруг себя рассыпавшиеся и разобщенные княжества. Именно этим и занялся Всеволод. Вмешался в свары в Рязани, рассудил здешних князей, братьев Глебовичей – они признали владимирского государя своим покровителем. Прижал своевольных новгородцев. Перехватывал дорогу, по которой к ним поступал хлеб. Заставлял приглашать на княжение своих ставленников. Такая политика разозлила киевского властителя. Надо же, мальчишка вздумал стать новым Боголюбским! Если не хочет считаться со старшим, надо заставить. Святослав принялся действовать в пику Всеволоду. Подстрекал против него и рязанцев, и новгородцев. Завелся до того, что организовал поход.
Поднял и киевлян, и черниговцев, и северских, полоцких князей, зазвал половцев, новгородцев. Рать собралась огромная. Святослав настолько воодушевился, что вздумал заодно разделаться с другими конкурентами. Сдуру напал на Давыда Ростиславича Смоленского. С ним-то никакой войны не было, он просто выехал на охоту с семьей, и вдруг налетели воины Святослава! Давыд успел вскочить в лодку и удрать, но государь не слишком расстроился. Не получилось – так в следующий раз получится. По зимнему пути он повел свои полчища на север. Сожгли Дмитров и еще несколько городков по Верхней Волге.
Но Всеволод перехитрил, он сумел выиграть войну вообще без боев и без крови. Его армия встретила пришельцев на притоке Дубны реке Веле и позицию выбрала неприступную. Встала на горе, над отвесным обрывом, прикрытая глубокой долиной речки. Атаковать было самоубийством, переправляться и карабкаться по склонам под ливнями стрел. Владимирцы укрепились палисадами, засеками. Стояли-стояли и дождались оттепели. Киевляне, черниговцы, новгородцы и прочие их союзники завязли в морях грязи и талых сугробах, среди вскрывшихся и разлившихся речек. Бросили обозы, потеряли все имущество, ели лошадей. Промокли, измучились, болели, умирали, добрались до Новгорода в жалком виде…
А тем временем аукнулось глупое нападение на Давыда Смоленского. Пока барахтались в распутице, брат Давыда Рюрик захватил Киев. Ну а Всеволод III связался с Рюриком и Давыдом, заключил с ними союз. Святослав очутился в безвыходном положении, между молотом и наковальней. Ему ничего не оставалось делать, кроме как вступить в переговоры. И вот тут Всеволод сыграл мудро и дальновидно. Он не стал мстить за нашествие на свои владения. Не принял сторону Рюрика и Давыда Ростиславичей. Он занял позицию посредника между обеими враждующими группировками.
Свергнуть Святослава он не позволил, отблагодарил его за прошлую помощь. Настоял, чтобы ему возвратили Киев, титул великого князя. Но за такие уступки Святослав обязался ни на что больше не претендовать и даже города Киевского княжества отдавал Рюрику. В общем, Всеволод III рассудил всех и поставил себя выше всех. Отныне он выступал гарантом мира. Как Ростиславичи, так и Святослав с черниговскими и северскими родичами должны были уважать его. Негласно признавали высшей инстанцией, старались заручиться его расположением.
А главный-то выигрыш достался не только Всеволоду. Нет, выиграла и вздохнула с облегчением Русская земля. В княжеских раздорах на нее уже лезли все кому не лень. Половцы, литовцы, эстонцы, шведы. А по владимирским и муромским лесам шастали болгары с мордвой. Совместными усилиями всех врагов проучили, разогнали. Организовали походы и на половцев, и на эстонцев, и на болгар. Оставили крепкие зарубки: Русь сильна, и трогать ее не стоит. А поддерживали страну теперь два могущественных столпа. Владимирский государь Всеволод и Галицкий – Ярослав Осмомысл.
Но в 1187 г. установившееся было равновесие нарушилось. Ярослав Осмомысл скончался. А на его великолепное княжество нашлось сразу несколько претендентов. Сам Осмомысл назначил наследником Олега, сына от сожженной Анастасии. Но был еще Владимир, сын от первой жены. Был и родственник Роман Волынский, правивший по соседству. И вот здесь-то подняли голоса галицкие бояре. Почуяли волюшку и выступили на первый план. Вопрос, кому княжить, они вознамерились решать сами.
Роман Волынский их никак не устраивал. Он был таким же крутым, как Осмомысл, заставлял знать безоговорочно повиноваться себе. Абсолютно не устраивал их и Олег. Отцы и деды тех же бояр казнили его мать! Чего хорошего приходилось ожидать им от такого властителя. Аристократы закрутили заговор и устроили переворот. Олега свергли, а через некоторое время отравили. Посадили на престол Владимира Ярославича. Того самого, которого и прежде надеялись превратить в собственное послушное орудие. Сейчас опять принялись играть на его слабостях, усаживали за хмельные столы. Ко всему прочему, князь овдовел. Бояре вдохновились окрутить его, начали подсовывать в невесты собственных родственниц.
Однако даже Владимир не оправдал расчетов. В политике стал проявлять самостоятельность, не спешил идти на поводу у советников. Да и в личной жизни повел себя наперекор знати. Полюбил вдову священника и женился на ней. Аристократы чрезвычайно рассердились. Задумали проучить князя, как когда-то его отца. Явились вооруженной делегацией, предъявили ультиматум: Владимир должен выдать жену для сожжения, а себе выбрать другую, которую ему предложат. Однако князь с супругой и двумя детьми предпочел сбежать. Он поехал просить помощи у венгерского короля Белы III.
Что ж, сосед вошел в положение, охотно откликнулся. Лично возглавил рыцарей, повел через Карпаты вроде бы восстанавливать справедливость. Подошли к Галичу. Население не стало вооружаться против собственного князя. А с боярами король каким-то образом договорился. Город без боя открыл ворота. Но тут же выяснилось, что искренностью Бела III совершенно не отличался. На переговорах с боярами, судя по всему, обе стороны нашли общий язык. Когда войско вошло в Галич, король неожиданно сменил тон – Владимира с семьей арестовал, отправил в Венгрию и заточил в башню. А сам Бела принял титул «короля Галицкого». Венгры оккупировали княжество и хозяйничали совершенно бесцеремонно. Превращали православные храмы в конюшни, занимали дома, обчищали погреба, хватали прямо на улицах чьих-то жен себе в наложницы.
Нет, такого на Руси давно не бывало! Чужеземцы шутя отхватили солидный кусок русской земли. Да еще и какой жирный кусок! Князья всколыхнулись, заговорили, что надо бы идти освобождать. Но… пошел только Роман Волынский, и у него сил не хватило, он был разбит. А старшие князья, Святослав Киевский и Рюрик Белгородский, уперлись в вопрос: если Галич освободят, кому он достанется? Святослав соглашался, чтобы его взял Рюрик, но за это пускай отдаст Белгород, Овруч и еще ряд городов. Тот отказывался. Увязли в спорах, поход так и не состоялся.
Но в 1189 г. злосчастный узник Владимир Галицкий все-таки сумел удрать от венгров. Летом в башне было душно, ему сделали поблажку, поставили на верхней площадке шатер. Князь изрезал его, связал лоскуты, ночью спустился с башни и скрылся. Он объявился у германского императора Фридриха Барбароссы. Молил о помощи, а до принципиальности Владимиру Ярославичу оказалось ох как далеко! Он раздавал обещания расплатиться чем угодно. Выражал готовность признать себя вассалом Фридриха, платить ему дань в 2 тыс. гривен серебра, если подсобит вернуть княжество.
