Жоффруа Виллардуэн - Завоевание Константинополя

Император Бодуэн скакал от одного места к другому, пока не встретил выехавших ему навстречу послов, которых отправили к нему те, кто был в Константинополе. Одним из послов был рыцарь из земли Луи Блуаского и его вассал и звался Бэгом де Франсюр, он был мудрым и красноречивым; и он очень живо выложил то, что его сеньор и другие бароны поручили ему, сказав:

«Сеньор, дож Венеции и граф Луи, мой сеньор, и другие бароны, которые пребывают в Константинополе, шлют вам привет как своему сеньору; и они сокрушаются перед Богом и перед вами о том, что те, которые внесли раздор между вами и маркизом Монферратским, чуть не погубили — немного недоставало — христианство и что вы, к великому несчастью, поверили им. Теперь они уведомляют вас, что маркиз передал на их суд несогласие, которое получилось между вами и им; и они просят вас как своего сеньора, чтобы вы тоже положились на них и чтобы вы поручились сдержать это обещание{549}. И они сообщают вам, знайте это, что не потерпят войны ни в коем случае».

Император Бодуэн пошел и собрал свой совет, и сказал, что даст им ответ. Много нашлось в этом совете императора таких, которые были не прочь раздувать распрю{550} и которые сочли великой дерзостью поручение, переданное от тех, кто был в Константинополе, и они ему сказали: «Сеньор, вы только послушайте, что они вам передают: что они не потерпят, чтобы вы отомстили своему врагу. Сдается, что, коли вы не сделаете того, что они требуют от вас, они встанут против вас».

Много было сказано резких слов. Но конец совета был таков, что император не захотел терять ни дожа Венеции, ни графа Луи, ни других, которые были в Константинополе, и он ответил послу: «Я не поручусь, что отдамся на их суд; но я отправлюсь в Константинополь, не причинив никакого вреда маркизу»{551}. Так император Бодуэн отправился в Константинополь; а бароны и другие люди вышли ему навстречу и приняли его с великим почетом как своего сеньора.

На четвертый день император ясно понял, что он внял дурному совету, рассорившись с маркизом. И тогда дож Венеции и граф Луи поговорили с ним и сказали ему: «Государь, мы хотим просить вас положиться на нас, как это сделал маркиз». И император сказал, что весьма охотно сделает это. И тогда были избраны послы, чтобы отправиться за маркизом и доставить его{552}. Одним из этих послов был Жервэ дю Шатель, другим Ренье де Трит{553}, а Жоффруа, маршал Шампанский, третьим; и дож Венеции послал двух своих людей.

Послы ехали от одного места к другому, пока не прибыли в Димот; и они нашли маркиза и его супругу, императрицу, со множеством добрых ратников; и сказали ему, зачем пришли. Тогда Жоффруа, маршал, просил его поехать в Константинополь, поелику тот обещал ему{554}, чтобы установить мир и согласие тому, что постановят те, на чей суд он отдастся; и сказал, что они доставят его, ручаясь за его безопасность, его и всех, кто отправится вместе с ним.

Маркиз держал совет со своими людьми. И там были такие, которые советовали ему отправиться туда, и другие, которые советовали ему не отправляться туда. Но конец совета был таков, что он поехал вместе с послами в Константинополь и повел с собою около сотни рыцарей. И они ехали верхами от одного места к другому, пока не прибыли в Константинополь. Они были весьма хорошо приняты в городе; и навстречу ему выехали граф Луи Блуаский и Шартрский и дож Венеции, так же как и много других добрых людей, которыми он в войске был очень любим.

И тогда собрались они на совет; и здесь припомнили соглашение императора Бодуэна и маркиза Монферратского: и ему отдали Салоники и их земли с тем, что он передает Димот, который захватил, в руки Жоффруа де Виллардуэна, маршала Шампанского{555}. А тот поручился ему, что будет держать Димот в своих руках до того времени, пока не прибудет от него посол, облеченный доверием, или висячая грамота, уведомляющая его, что маркиз овладел Салониками: и тогда он передаст Димот императору по его распоряжению. Таким вот образом, как вы слышали, был заключен мир между императором и маркизом, и великая радость была от этого в войске, потому что то было дело, из-за которого могли бы произойти великие несчастья.

Потом маркиз отбыл и направился оттуда к Салоникам со всеми своими людьми и со своей женой; и с ним поехали послы императора; и пока он переезжал из одной крепости в другую, они сдавались ему от лица императора со всеми владениями. И он прибыл в Салоники; и те, кто охранял город, сдали его от лица императора. А командир по имени Ренье де Монс умер, и он был весьма доблестным человеком, и смерть его была великой утратой.

[РАЗДЕЛ И ОККУПАЦИЯ ЗЕМЕЛЬ (октябрь 1204 — февраль 1205 г.)]

Тогда земля и страна стали отдаваться маркизу, и большая часть людей стала вступать под его власть, кроме одного грека, знатного человека, которого звали Асгур{556}. Он не хотел отдаваться под его власть, поскольку захватил Коринф и Напль, два города, расположенные на море, самые могущественные в поднебесном мире. И он не захотел подчиниться маркизу, а начал воевать против него, и множество людей взяли его сторону. И еще один грек по имени Михалис{557}, который прибыл с маркизом из Константинополя и кого тот считал очень привязанным к себе, отделился от него, однако так, что тот ничего об этом не знал; и он уехал в город, который назывался Артой{558}, и взял в жены дочь некоего могущественного грека, который держал землю от императора{559}, и овладел землей, и начал воевать против маркиза.

А земля от Константинополя до Салоник была в столь добром мире, что дорога была вполне безопасной для всякого, так что любой, кто хотел бы отправиться по ней, мог бы проехать{560}; а между тем от одного города до другого было двенадцать дней больших переходов{561}. И тогда уже прошло столько времени, что сентябрь был на исходе{562}. И император Бодуэн пребывал в Константинополе, и земля была в мире и в его власти. Тогда скончались в Константинополе два добрых рыцаря: Эсташ де Кантелэ и Эмери де Вильруа, и это было большой потерей для их друзей.

Тогда приступили к разделу земель. Венецианцы получили свою долю, а воинство пилигримов — остальную{563}. И когда каждый узнавал, какая земля ему назначена, то жадность, царящая в мире, которая причиняла столько зла, не давала им покоя; и каждый принялся творить зло в своей земле, один — больше, другой — меньше, и греки начали ненавидеть их и вынашивать злобные чувства к ним.

Тогда император Бодуэн дал графу Луи герцогство Никею{564}, которое было одним из наиболее знатных фьефов в земле Романии и находилось по другую сторону Рукава, в направлении к Тюркии; а вся земля по другую сторону Рукава нисколько не подчинилась императору, но была против него. Потом он дал герцогство Финепополь{565} Ренье Тритскому.

И тогда{566} послал граф Луи около 120 рыцарей из своих людей, чтобы завоевать свою землю. Их командирами были Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский; и они выехали из Константинополя в праздник Всех Святых{567}, и пересекли Рукав св. Георгия у Ави{568}, и прибыли в Эспигаль{569}, город, расположенный на море и населенный латинянами; и тогда они начали войну против греков.

В это самое время случилось так, что император Морчуфль, у которого были выколоты глаза, тот Морчуфль, кто убил своего сеньора, императора Алексея (сына императора Сюрсака, которого паломники возвратили в его страну), тайно бежал через Рукав и притом с малым числом людей. И Тьерри Лоосский, которому донесли, узнал об этом; и он схватил его и привез его к императору Бодуэну в Константинополь{570}. И император Бодуэн весьма тому обрадовался, и держал совет со своими людьми насчет того, как поступить с человеком, который совершил такое убийство своего сеньора{571}.

Совет согласился вот с чем: была в Константинополе колонна{572}, почти посреди города, одна из самых высоких и украшенных, выложенных по мрамору лепными изображениями столь хорошо, что такого никогда не видывал глаз человека; и решили возвести его туда и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа, ибо весь свет должен видеть столь знатный суд{573}. Таким образом, император Морчуфль был подведен к колонне; и был возведен наверх, и весь город сбежался поглядеть на чудо. Тогда его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда коснулся земли, то весь разбился вдребезги.