Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 3. (1967-1968)
Потом я занимался тренажером «Луна-1». Спускаемый аппарат и навесной отсек корабля Л-1, обе вычислительные машины МН-17, имитаторы и другое оборудование уже на месте. Заводские бригады под общим руководством Даревского приступили к монтажу тренажера. Через 3–4 недели тренажер будет в основном готов. Но на корабле Л-1 не решены еще вопросы автономной навигации. Даревский и руководство ВВС неоднократно просили Тюлина и Мишина дать нам исходные данные по навигации корабля, но до сих пор мы ничего не получили.
2 мая.
Все три праздничных дня провел на даче в кругу семьи, много работал в саду, гулял с внуками, возился с автомашиной. Ездили на кладбище на могилу Михаила Николаевича (тесть Н. П. Каманина — Ред.).
Муся и Люда прожужжали мне уши об упаднеческих настроениях Левы. Я говорил с Левой. Старая история: он недооценивает свои способности, считает, что научная работа, на которую он потратил более трех лет, недостаточно хороша. Короче, он занимается самобичеванием. Он работает по 16–18 часов в сутки, мало спит, плохо ест, забросил спорт и редко бывает на воздухе. При таком «режиме» самый крепкий организм можно подорвать за несколько месяцев. Я пытался внушить Леве побольше веры в себя и настоятельно рекомендовал решительно изменить распорядок дня: работать не более 8-10 часов, спать 8 часов, побольше есть, заниматься физическим трудом, спортом и бывать чаще на свежем воздухе. Лева обещал попробовать придерживаться моих рецептов.
3 мая.
Состоялось второе заседание аварийной подкомиссии Уткина (подкомиссия, занимавшаяся парашютной системой корабля «Союз» — Ред.). В работе подкомиссии принимали участие Тюлин, Бушуев, Казаков, Попович, Смирнов, Фролов и другие. Утвердили планы работ специальных подгрупп, предусматривающие продувки парашютной системы в аэродинамической трубе и три натурных сброса с самолета макетов корабля с парашютами. До 13–14 мая наша подкомиссия закончит свою работу. Пока ничего нового о причинах происшествия не выявлено.
Сегодня Лева вернулся с работы в 7 часов вечера, повозился с ребятами и лег спать в 22 часа. За последние два года он первый раз так рано возвратился с работы.
4 мая.
Сегодня было много звонков из ЦК (Савинкин, Сербин, Карионов, Попов и другие). Начальство обеспокоено очередной «уткой» американской прессы: по сообщениям ТАСС, в одной из американских газет появилась клеветническая статья, утверждающая, что в СССР погиб не один космонавт Комаров, а якобы уже погибло одиннадцать космонавтов. В сообщениях перечисляются фамилии: Долгов, Михайлов, Грачев и другие. Все перечисленные товарищи никакого отношения к космонавтам не имели и не имеют. Парашютист Долгов действительно погиб при попытке установить новый рекорд высоты парашютного прыжка, об этом событии подробно писали наши газеты. Все остальные перечисленные товарищи в 1961–1963 годах работали испытателями в Институте авиационной и космической медицины. После окончания сроков службы в армии все они демобилизовались и в данное время работают в гражданских учреждениях — у нас есть точные адреса их теперешнего местожительства. Я бы не обращал внимания на эту очередную клевету продажных писак, но от нас требуют справки и материалы, опровергающие ложь американцев. Волей-неволей приходится заниматься и этим делом. Владимир Комаров — первая жертва среди космонавтов СССР. Мы все больно переживаем эту потерю и не хотим в эти дни скорби заниматься «перевоспитанием» американских лжецов.
Вчера Главком подписал приказ о зачислении в ЦПК новой группы слушателей-космонавтов. Зачислены 12 человек: шесть летчиков-инженеров, три инженера и три штурмана-инженера. Вот их фамилии: старшие лейтенанты Белобородов В. М., Малышев Ю. В., Козельский В. С., Коваленок В. В., Ляхов В. А., Исаков В. Т., лейтенант Писарев В. М., капитаны Гайдуков С. Н., Сологуб М. В., инженер-майоры Порваткин Н. С., Алексеев В. Б., Бурдаев М. Н. Таким образом, сейчас в Центре имеется 72 космонавта (включая слушателей-космонавтов).
5 мая.
Заходили ко мне Гагарин и Леонов. Гагарин работает в подкомиссии по управлению, а Леонов — по поиску. Мы договорились об их позиции на заседаниях комиссии. У нас сложилось единое мнение, что надо обязательно отметить все личные недостатки Мишина (торопливость, горячность, грубость, плохое знание корабля «Союз» и его оборудования, незнание условий работы космонавта в полете и недооценка сложности подготовки космонавтов) и плохую работу промышленности по доводке кораблей «Союз».
Сегодня разбирался со специалистами в состоянии трех самолетов Ту-104, предназначенных для полетов на невесомость. Генерал-полковник Пономарев более пяти месяцев не может закончить приемку двух самолетов от Логинова (ГВФ) и передачу их на переоборудование Туполеву. Действующий самолет имеет ресурс только на 23 полета и 10 августа должен уйти в капитальный ремонт. Такое положение с самолетами Ту-104 может сорвать подготовку экипажей для экспедиции на Луну. Придется настоятельно просить Главкома лично переговорить с Логиновым и дать строгий приказ генерал-полковнику Пономареву о его личной ответственности за переоборудование двух самолетов Ту-104.
6 мая.
Звонил Тюлин. Он сообщил, что у них созрело решение отказаться от подсадочного варианта облета Луны (стыковка Л-1 и «Союза» на орбите, переход через открытый космос экипажа из «Союза» в Л-1 и старт Л-1 с орбиты к Луне), сосредоточить все усилия на прямом варианте (старт Л-1 с экипажем с Земли на орбиту и с орбиты к Луне) и просить ЦК КПСС осуществить не два, а четыре технологических пуска. Прежде чем обратиться в ЦК от имени Государственной комиссии, Тюлин опрашивает всех членов Госкомиссии. Я дал согласие поддержать предложения МОМ.
Был в ЦПК. Долго беседовал с генералом Кузнецовым. Настроения у Кузнецова мрачные: он боится, что Гагарин в любой момент может быть назначен на его место, не видит для себя перспективы, болезненно переживает «задержку» в присвоении ему очередного воинского звания. Я пытался настроить Николая Федоровича на деловой лад и обращал его внимание на необходимость более глубокого изучения космической техники, на повышение его требовательности ко всем космонавтам.
Отменил начатые работы по переоборудованию стыковочного тренажера «Волга» для тренировок экипажей Л-1. Приказал до 20 мая подготовить этот тренажер для тренировки экипажей «Союзов». Приказал до 10 мая отработать три программы подготовки экипажей «Союзов». Первая программа — для совершенствования подготовки Николаева, Быковского, Хрунова, Елисеева, Горбатко и Кубасова — рассчитана на 30 суток. Вторая и третья программы рассчитываются на два месяца и имеют целью завершение подготовки экипажа в составе Берегового, Шаталова, Колодина, Волкова и подготовку командирами кораблей Волынова и Шонина.
Беседовал с Николаевым. Он настоятельно просит послать его в очередной полет на «Союзе», уверяет, что все космонавты рвутся в полет, и считает, что смерть Комарова не должна помешать нашим усилиям в освоении космоса.
7 мая.
Был у Мишина. Василий Павлович ознакомил меня с планом работ по «Союзам». Принято решение запустить еще два технологических корабля «Союз» без экипажа на борту. На подготовку этих двух кораблей потребуется минимум два месяца, пуск их возможен во второй половине июля. Программа полета технологических кораблей упрощена: стыковки не будет, предусматривается лишь несколько сближений кораблей до расстояния 50–70 метров. В августе, по мнению Мишина, возможен полет первой пары пилотируемых кораблей «Союз» со стыковкой их на орбите и переходом двух космонавтов из одного корабля в другой. Всего до ноября 1967 года будут подготовлены к пускам шесть пилотируемых кораблей «Союз». Для выполнения этой программы полетов нужно готовить четыре экипажа (8 командиров кораблей и 8 «выходящих»). Мишин согласился отпустить в месячный отпуск с 20 мая уже подготовленных к полету на «Союзе» космонавтов (Гагарин, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Елисеев и Кубасов).
На вопрос Мишина: «Кого будем посылать в первый полет на активном корабле?» — я ответил: «К полету будут готовы Николаев, Береговой, Волынов и Шаталов — любой из них отлично справится со стыковкой кораблей». Мишин показал мне адресованное ему письмо от Феоктистова, в котором тот просит послать его в очередной космический полет на «Союзе». Я сказал Мишину, что меня беспокоит работоспособность Феоктистова в невесомости (в первом полете у него были иллюзии перевернутого состояния) и ограниченность времени на его подготовку (2–3 месяца).
С 10 до 13 часов провели заседание аварийной подкомиссии по парашютным системам. Решили до 14 мая провести три сброса с самолета двух ФАБ (фугасная авиабомба — Ред.) и одного натурного корабля «Союз» с целью проверки влияния тормозного парашюта на работу запасного парашюта корабля.
