Олег Ивик - История сексуальных запретов и предписаний
Но и внутри своей варны жениться было не так-то просто. Законы Ману сообщают, что при заключении брака надо избегать целого ряда семейств, «даже если они большие и богаты коровами, козами, овцами, деньгами и зерном». Среди них: «семейство, пренебрегающее исполнением обрядов, лишенное мужчин, в котором не изучается Веда, члены которого волосаты, подвержены геморрою, чахотке, плохому пищеварению, падучей, белой или черной проказе». Кроме того, законодатели предостерегали индийцев от женщин, «имеющих лишний член» (к примеру, шестой палец), болезненных, безволосых, слишком волосатых, болтливых и красноглазых. В этот же список, к удивлению авторов настоящей книги, как и у китайцев, попали рыжие невесты.
Ватсьяяна отдельно предупреждает о женщинах, с которыми он не рекомендует вступать не только в брачную, но даже и в любовную связь: «Вот женщины, с которыми не следует вступать в близость: прокаженная, безумная, изгнанная из своей касты, не хранящая тайн, соблазняющая на людях, та, чья молодость уже позади, слишком светлая, слишком темная, дурно пахнущая, родственница, подруга, странствующая монахиня, жена родственника, друга, просвещенного брахмана или царя». Кроме того, «Камасутра» предлагает избегать «носатых, сутулых и потливых» и, разумеется, тех, которые младше жениха «меньше, чем на три года», а также тех невест, чьи имена оканчиваются на «л» или «р».
В законах Ману тоже перечисляются не подходящие для невест имена: не рекомендовалось брать в жены девушку, «носящую имя созвездия, дерева, реки, название низшей касты, горы, птицы, змеи, слуги или устрашающее имя».
Под строжайшим запретом находились браки с родственниками, даже и достаточно дальними. Как и в случае с запретами кастовыми, в ведические времена на это смотрели проще — в одном из «дополнительных» гимнов «Ригведы» разрешается брак с дочерьми дяди по материнской линии и тетки по отцовской. Но законы Ману уже требуют покаяния от имевшего «сношение с дочерью сестры отца…. дочерью сестры матери и родного брата матери». Закон говорит: «Благоразумному человеку не следует брать в качестве жены этих трех; они не должны браться в жены вследствие родства, ибо сочетающийся с ними низвергается в ад». Позднее индийская традиция запретила мужчине «жениться на девушке, которая является ему родственницей по мужской линии до седьмого колена, а по женской — до пятого». А жених из воинского сословия раджпутов к тому же не может брать жену из своего клана, из клана своей матери, из клана, в который он отдал замуж дочь, и т. д.
Отбраковав таким образом изрядное количество женщин, законодатели сообщают о том, какими качествами должна обладать подобающая невеста (естественно, подходящая по варне): «Надо брать в жены женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены».
Вероятно, авторы законов Ману наблюдали слонов несколько чаще, чем авторы настоящей книги, поэтому им виднее. Тем не менее последнее требование (в том, что касается походки) вызывает некоторое недоумение. И уже совсем трудно представить себе невесту, переваливающуюся с ноги на ногу, подобно лебедю (впрочем, встречаются же в европейской иконографии гусиные ноги царицы Савской!). Но если подобные сомнения и мучили когда-то индийских женихов, то со временем они исчезли по очень простой причине: невест стали сватать в том возрасте, когда они еще не могли ходить ни подобно лебедю, ни подобно слону — только ползать (а иногда и этого еще не умели).
Дело в том, что индийские брахманы были вообще склонны к написанию разного рода рекомендаций, в том числе брачных. Возможно, каждая из этих рекомендаций была хороша и полезна, но их количество росло, а требования ужесточались. Примерно на рубеже эр наступил момент, когда выполнить все запреты, касающиеся вступления в брак, стало почти невозможно. Особенно это сказывалось на судьбе невест: ведь если родители не успевали подыскать для них подходящего жениха, время уходило, и они рисковали остаться старыми девами. Теперь, когда в семье рождалась девочка, отец начинал искать для нее жениха немедленно, поскольку эта задача могла растянуться на многие годы. И если в поле зрения вдруг оказывался жених, чья семья подходила по касте и степени родства и к тому же была, как это требовалось, «известна в пяти поколениях с отцовской и с материнской стороны и славна своей ученостью и поведением», этого жениха упускать было нельзя, поскольку второго такого могло в будущем не найтись. И брачный возраст невест, а потом и женихов стал стремительно падать.
В этом смысле показательны составленные в третьем веке до н. э. законы Каутильи (Каутальи) — мудреца и политика, написавшего знаменитый политический трактат «Артхашастра», что в переводе означает «наука о достижении полезного». Каутилья предлагает своему другу и государю, основателю династии Маурьев императору Чандрагупте, а также и тем государям, которые придут после него, свод законов, в котором, помимо всего прочего, подробно рассмотрены преступления против нравственности: изнасилования и лишение девственности. Сластолюбцы, лишившие девственности маленьких девочек, караются достаточно строго:
«За лишение девственности девочки одинаковой касты, у которой не начались месячные, отрубается рука или же следует штраф в 400 пана…»
Если у девушки уже начались месячные, то наказание резко уменьшается и правонарушителю предлагается жениться на потерпевшей, заплатив отцу соответствующий выкуп:
«Тому, кто лишает девственности такую, у которой начались месячные, отрубаются средний и указательный пальцы, или же с него взыскивается штраф в 200 пана, и он обязан уплатить отцу откупную сумму. Если это произошло против желания девицы, то лишивший девственности не должен получить права за нее свататься. Если девица желала этого, то с него взыскивается штраф в 54 пана, а с девицы в половинном размере».
Кары для тех, кто лишил девственности зрелых невест, не предусмотрено. Если девушка уже целых семь месяцев, как созрела для брака, но до сих пор не нашла себе жениха, от правонарушителя хотят лишь одного: чтобы он женился (ибо в этом возрасте ни девушке, ни ее отцу уже не до шуток). Ну а что касается тех «старых дев», которые созрели больше трех лет назад и которым соответственно уже исполнилось тринадцать, а то и пятнадцать лет, мудрый Каутилья предлагает не только не карать их соблазнителей, но даже и не обращать внимания на их социальный статус: «Лишивший девственности такую, которая имела 7 периодов месячных и после этого не нашла жениха, получает естественным образом право за нее свататься и не должен платить возместительной суммы отцу. Ибо в таких случаях девица выходит из-под власти тех, кто препятствует ее оплодотворению. Если девица имела периоды месячных в течение 3 лет, то не возбраняется равному с ней по положению жить с ней. В случае если она не выходит замуж после указанного срока, хотя и сделалась невестой, то с ней может жить и неравный».
Уже законы Ману предписывают: «Тридцатилетний мужчина пусть берет нравящуюся ему двенадцатилетнюю девушку, двадцатичетырехлетний — восьмилетнюю». Примерно в это же время в «Махабхарате» появилась вставка, гласившая: «Отец пусть выдает дочь замуж подходящему мужу сразу после рождения. Выдавая дочь замуж в соответствующее время, он обретает религиозную заслугу». Позднее невест стали подразделять на пять классов: 1) нагника (буквально «голая»), 2) гаури (восьмилетняя), 3) рохини (девятилетняя), 4) канья (десятилетняя), 5) раджасвала (после десяти лет). Лучшей невестой считалась нагника, а шансы раджасвалы были невелики.
Конечно, новорожденных девочек никто не укладывал в постель к их мужьям, тем более что сами мужья нередко были ненамного старше. Обычно после свадьбы дети отправлялись обратно, каждый к своим родителям, чтобы дорасти до подобающего возраста. Но этот подобающий, с точки зрения индийцев, возраст оставался, по нашим меркам, очень невысоким, тем более что мужья, как правило, все-таки были постарше жен и зрелость у них наступала раньше.
Только под давлением английских завоевателей в 1860 году в Индии был законодательно ограничен возраст для вступления в половую связь (будь то в браке или вне его). Для женщин минимальным «возрастом согласия на половую связь» сочли десять лет. Десятилетних девочек можно было укладывать в постель, не опасаясь преследования закона. Потом этот возраст последовательно повышали до двенадцати и четырнадцати лет, хотя на практике никто, конечно, не контролировал половые связи «законных супругов». А поскольку обязательной регистрации брака не существовало (и не существует по сей день) и все обряды совершались в кругу родственников и близких, то ограничить возраст «молодых» тоже было невозможно, как бы ни старались законодатели.
