Сергей Мельгунов - "Красный террор" в Россiи 1918 - 1923

Были разстрeлы, до нельзя возмущавшiе моральное чувство, напр., разстрeл по процессу 27 гимназистов в Орлe — разстрeлены были в сущности дeти (5 человeк).[155] В Одессe послe ликвидацiи всероссiйскато комитета помощи голодавшим было разстрeлено 12 человeк, причастных по словам одесских «Извeстiй» к этой организацiи.[156]

Из концентрацiоннаго лагеря в Екатеринбургe бeжало 6 человeк. Прieзжает завeдующiй отдeлом принудительных работ Уранов, выстраивает офицеров, содержащихся в лагерe, и «выбирает» 25 человeк для разстрeла — в назиданiе остальным.[157]

Осенью в Петроградe разстрeлено 61 человeк по дeлу Таганцевскаго «заговора».[158] В перiод грознаго для большевиков возстанiя матросов в Кронштадт были разстрeлены тысячи: по сообщенiю «Frankfurter Zeitung» в одних войсках Петроградскаго гарнизона с 28-го февраля по 6 марта погибло 2500 человeк. По словам матросов, бeжавших из Кронштадта в Финляндiю, разстрeлы производятся на льду перед крeпостью. Разстрeленных в Оранiенбаумe насчитывается 1400.[159] Имeются свeдeнiя о разстрeлe 6 священников за участiе в этом возстанiи.

«Эсэровско-меньшевицкiй заговор» в Саратовe в мартe или вeрнeе «бунт» в связи с продразверсткой хлeбнаго налога вызывает массовые аресты и массовые разстрeлы. В оффицiальном сообщенiи опубликовывается 27 разстрeлов, в дeйствительности… Мы не знаем этой цыфры. Но знаем, что в ожиданiи крестьянскаго возстанiя по тюрьмам идут разстрeлы «заложников» — учителей, инженеров, офицеров, чиновников царскаго времени и т. д.[160] В связи с этим «заговором» или другим разстрeливается в Саратова 58 лeвых с.-р. за «бандитизм», т. е. по настоящей терминологiи за участiе в повстанческом движенiи.[161]

Возстанiе желeзнодорожников в Екатеринославe влечет за собой 51 человeческую жертву. А, может быть, и больше. З. Ю. Арбатов в своих воспоминанiях «Екатеринослав 1917–1922 гг.»[162] свидeтельствует, что число арестованных рабочих простиралось до 200. Из них пятьдесят один были приговорены к немедленному разстрeлу. «Ночью второго iюня осужденные на двух грузовиках были доставлены к крутому берегу Днeпра и за их спинами был поставлен пулемет. Как подкошенные, падали разстрeленные в воду… Трупы относило теченiем… Нeкоторые трупы оставались на „берегу“. Остальных рабочих потребовала для расправы Всеукраинская Чека в Харьковe… Так был подавлен по отзывам большевиков, „маленькiй Кронштадт“».

«Заговор» в Бiйскe вызывает болeе 300 арестов и 18 разстрeлов; «заговор» в Семирeченской области 48 разстрeлов среди «офицеров» и «кулаков». «Заговор» в Елисаветградe (декабрь) из 85 арестованных 55 разстрeленных и т. д. и т. д.

Возвращаются казаки, бeжавшiе с родины. Их ждет не амнистiя, а кары. Казак Чувилло, вновь бeжавшiй из Ейска, передает в русских заграничных газетах, что из партiи в 3500 человeк разстрeлено 894.[163] И вновь я заранeе готов согласиться, что в этом возможно случайном сообщенiи есть большая доза преувеличенiя. Тeм не менeе самый факт многочисленных разстрeлов легально и нелегально возвращавшихся на родину офицеров и солдат не подлежит никакому сомнeнiю — зарегистрированы такiе случаи и в этом году. Корреспондент Русскаго Нацiональнаго Комитета[164] в очеркe, озаглавленном «Возвращенiе на родину» собрал множество подобных фактов. Он утверждает, что «по свeдeнiям из разных источников, в том числe одесских совeтских газет, было разстрeлено до 30 проц. прибывших из Константинополя в Новороссiйск в апрeлe 1921 г. на пароходe „Решид-Паша“». На пароходe было 2500 возвращавшихся на родину. Первым своим рейсом в февралe пароход привез 1500 человeк. «Как общее правило — утверждает автор — всe офицеры и военные чиновники разстрeливались немедленно в Новороссiйскe». Всего из этой партiи было разстрeлено около 500. Остальные отправлены были в концентрацiонные лагеря, и многiе на Сeвер, т. е. почти на вeрную смерть. Избавленiе от немедленной расправы отнюдь не является гарантiей послeдующей безопасности. Подтвержденiе мы найдем в письмах, относящихся даже к ноябрю и декабрю 1923 г. и напечатанных в «Казачьих Думах» (№ 10). Каждый прieзжающiй в Новороссiйскe может услышать условную фразу: «принять на службу в Могилевскую губернiю». Нечего говорить уже о высылках так называемых репатрiантов. Только наивностью иностранца, слишком еще вeрующаго в право, можно объяснить категоричность д-ра Нансена, заявившаго в своем докладe 21 апрeля 1923 г.[165] о репатрiацiях казаков, находящихся на Балканах, что «совeтское правительство лояльно выполняет взятыя им на себя обязательства». Среди этих обязательств, как извeстно, было, между прочим, два пункта: совeтское правительство обязуется распространить амнистiю 3 и 10 ноября 1921 г. на всeх русских бeженцев, которые будут репатрiироваться при посредничествe Верховнаго Комиссарiата, и совeтское правительство обязуется предоставить возможность Джону Горвину и другим оффицiальным представителям д-ра Нансена свободно (?!) общаться в предeлах Россiи с возвратившимися бeженцами в цeлях провeрки, что ко всeм этим бeженцам вышеозначенная амнистiя примeняется без каких бы то ни было ограниченiй. «Правда, — замeчает д-р Нансен в своем докладe, судя по отчету — был случай (?) ареста двух возвратившихся бeженцев за какiя то маловажныя преступленiя, но мои делегаты ведут с совeтским правительством переговоры о судьбe арестованных». Надо имeть большую вeру в писанный «документ» и никакого представленiя о сущности россiйской дeйствительности, чтобы гласно это утверждать. Каким путем могут контролировать дeйствiя совeтской власти частныя лица, являющiяся представителями верховнаго комиссара по дeлам русских бeженцев при Лигe Нацiй? Пожалуй, им придется в этих цeлях создать особое государство в государствe или во всяком случаe завести свою тайную полицiю. Не надо упускать из вида и той тактики, которая вошла в большевицкiй обиход: месть приходит с значительным запозданiем во времени. Люди пропадают «без вeсти», идут в ссылку, попадают в долгое тюремное заключенiе много времени спустя послe полученiя оффицiальных гарантiй. Нужны ли доказательства? Они найдутся едва ли не на каждой страницe этой книги. Характернeйшiй процесс разсматривался совсeм еще недавно в московском военном трибуналe.[166] Судили офицера Чугунова, дезертировавшаго в 1919 г. из красной армiи и добровольно возвратившагося в 1923 г. и принесшаго «чистосердечное раскаянiе». Вернулся подсудимый из Польши в Россiю с разрeшенiя русско-украинской делегацiи по дeлам репатрiацiи. Согласно ходатайству в ВЦПК он был возстановлен в правах гражданства. 18-го мая был арестован и привлечен к отвeтственности. Принимая во вниманiе «чистосердечное раскаянiе», «добровольное возвращенiе», «классовое происхожденiе» (сын крестьянина), суд приговорил Чугунова к 10 годам тюремнаго заключенiя «со строгой изоляцiей».

Были утвержденiя, и особенно со стороны иностранцев, побывавших за послeднее время в Россiи и лишь поверхностно познакомившихся с жизнью страны (напр., Эррiо), что будто бы террор в Россiи отошел в прошлое. Такiя утвержденiя очень мало соотвeтствуют истинe. Если, живя в Россiи, совершенно невозможно было подчас провeрить тe или иныя свeдeнiя, получить точныя цифры, то еще труднeе это сдeлать для меня теперь. Допустим заранeе, что всe цифры, появляющiяся в заграничной печати, сильно преувеличены. Напр., всe газеты обошло сообщенiе, взятое яко-бы из отчета комиссарiата внутренних дeл, которое гласило, что за май 1922 г. было разстрeлено 2372 чел. При таком сообщенiи можно придти в безумное отчаянiе — вeдь политической жизни в Россiи просто нeт — это поле, усeянное лишь мертвыми костями: нeт ни протеста, ни возмущенiя. Все устало, все принижено и подавлено. И мнe хотeлось бы вeрить, что в приведенной цифрe какая-нибудь ошибка. Пусть преувеличены будут и другiя отдeльныя свeдeнiя, проникающiя в свободную заграничную печать: напр., за январь и февраль, по свeдeнiям будто бы Политическаго Государственнаго Управленiя, т. е. Всер. Чрез. Комиссiи, разстрeлено 262, в Москвe в апрeлe 348, в ночь с 7 на 8 мая в Москвe 164 (из них 17 духовных лиц), в Харьковe за май 187, а в рядe городов Харьковской губ. — 209. Петроградским Ревтрибуналом за убiйства и грабежи свыше 200.

Пусть все это будет преувеличено. И тeм не менeе величайшим ипокритством со стороны все того же Сталина было августовское заявленiе в собранiи московской организацiи коммунистической партiи с угрозой возобновить террор. По словам корреспондента «Голоса Россiи», Сталин, оправдывая тогдашнiя массовые аресты интеллигенцiи, заявлял:

«Наши враги дождутся, что мы вновь будем вынуждены прибeгнуть к красному террору и отвeтим на их выступленiя тeми мeрами, которыя практиковались нами в 1918–1919 гг. Пусть они помнят, что мы приводим в исполненiе наши обeщанiя. А как мы приводим в исполненiе наши предупрежденiя — это им должно быть извeстно по опыту прежних лeт. И всe сочувствующiе нашим политическим противникам обязаны предупредить своих особенно зарвавшихся друзей, перешедших границы дозволеннаго и открыто выступающих против всeх мeропрiятiй правительства. В противном случаe они заставят нас взяться за то оружiе, которое мы на время оставили и к которому мы пока не хотeли бы прибeгать. Но мы немедленно им воспользуемся, если наши предупрежденiя останутся безрезультатны. И на удар из за угла мы отвeтим открытым жестоким ударом по всeм нашим противникам, как активным, так и им сочувствующим».