Игорь Дроговоз - Танковый меч страны Советов
Хотя война и была холодной, цели спецназу определяли реальные. По приказу министра государственной безопасности Игнатьева Бюро МГБ № 1 по диверсионной работе за границей (до 1950 года — спецслужба разведки и диверсий при МГБ СССР), которое возглавлял «диверсант № 1» — генерал-лейтенант Павел Судоплатов, совместно с Главным разведывательным управлением Генерального штаба подготовило план диверсионных операций на американских военных объектах в Европе и Азии.
Разведчики и диверсанты с довоенным стажем поработали на славу — были определены сто целей будущих диверсионных актов. Их разделили на три категории: авиабазы, на которых базировалась стратегическая авиация с ядерным оружием; военные базы со складами вооружения и техники; нефтепроводы и хранилища топлива для армий США и их союзников по НАТО.
Как позже рассказывал в своих мемуарах генерал Судоплатов, «к началу 50-х годов мы имели в своем распоряжении агентов, которые могли проникнуть на военные базы и объекты в Норвегии, Франции, Австрии, Германии, Соединенных Штатах и Канаде». Проникнуть на них они должны были с конкретной целью — уничтожить все эти объекты.
Министр обороны СССР маршал Василевский и министр госбезопасности Игнатьев за год до смерти Сталина, в 1952 году, одобрили совместный план действий сил специального назначения, направленных против американских и натовских военных баз в случае войны. Объектом № 1 для диверсантов были определены коммуникации штаб-квартиры НАТО в Фонтенбло, пригороде Парижа. Пятая колонна Советского Союза, в случае вооруженного конфликта должна была нанести удар в спину натовским войскам, помогая танкистам и пехоте, наступающим с востока.
В помощь танкистам предназначались и десантники. Несмотря на не очень удачные действия советских воздушно-десантных войск в годы второй мировой войны, когда все воздушно-десантные дивизии использовались только как стрелковые, а попытки высадки тактических десантов под Вязьмой в 1942 году и за Днепром в 1943 году не принесли ожидаемых результатов, началось возрождение воздушно-десантных войск, как самостоятельного вида войск.
Всего за два года было спешно сформировано 15 воздушно-десантных и 7 авиатранспортных дивизий, объединенных в воздушно-десантную армию. Для новых войск была срочно сформулирована теория воздушно-десантной операции. В случае большой войны в Европе десантники, высаживаясь в тылу противника, должны были обеспечивать быстрое развитие наступательных операций танковых и механизированных войск.
Однако эйфория от будущих воздушно-десантных операций на просторах Европы прошла очень быстро. Планы Генерального штаба напоролись на подводные камни советской экономики. Выяснилось, что промышленность не может обеспечить армию необходимым количеством транспортных самолетов, поскольку главный акцент в авиационном строительстве был сделан на стратегические бомбардировщики. Они были единственным на то время средством доставки ядерного оружия, и денег на них не жалели.
В 1954 году Совет Министров даже принял специальное постановление, предусматривавшее формирование в течение трех лет 39 (тридцати девяти!) бомбардировочных авиационных дивизий. Размах строительства стратегического воздушного флота был впечатляющим. Однако одного желания иметь ядерную дубину и средства ее доставки оказалось мало. Уже через четыре года министр обороны маршал Малиновский в записке в ЦК КПСС констатировал, что «перспектив на получение в ближайшие годы новых самолетов из промышленности не ожидается». Заводы переходили на выпуск ракет, на которые вскоре была сделана ставка в ядерном соревновании с Америкой.
БМД — бронированная могила десантника
Надо заметить, что советские военно-воздушные силы еще в конце мая 1953 года проверили на прочность систему противовоздушной обороны НАТО в Европе. Разведка через своего агента — голландского офицера достала радиолокационный ответчик «свой-чужой», его быстренько установили на нашем бомбардировщике, который с авиабазы под Мурманском отправился вдоль Норвегии к Великобритании. Самолет, не замеченный системой ПВО, подошел к стратегическим объектам на расстояние, позволяющее нанести бомбовый удар.
Нехватка транспортных самолетов, быстрое совершенствование средств противовоздушной обороны, способных уничтожить десантные части еще в воздухе, привели к сокращению ВДВ. Основной их единицей стала дивизия, способная самостоятельно выполнять задачи в тылу противника* С шестидесятых годов основными целями воздушно-десантных операций стали считаться: содействие танковым и мотострелковым войскам в достижении высоких темпов наступления фронта, форсирование с ходу крупных водных преград, преодоление труднопроходимых районов, завершение окружения и уничтожения группировок противника, нарушение управления войсками и срыв выдвижения его резервов.
«КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ ТАНКА»
В СССР в послевоенные годы сформировался настоящий культ танка. Указом Президиума Верховного Совета от 11 июля 1946 года был установлен праздник — День танкиста (во второе воскресенье сентября). И уже через два месяца, 8 сентября 1946 года, по Красной площади прошла в полном составе 4-я гвардейская танковая Кантемировская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Панова, таким образом впервые отметив новый праздник.
«Сделайте нам красиво»: кантемировцы на марше
Более часа шли по Москве сотни боевых машин, демонстрируя советским гражданам и всему миру мощь Советской Армии.
Ни один военный парад, еще с довоенных времен, не обходился безучастия бронированных машин. Вплоть до первого появления стратегических и других ракет на ноябрьском параде 1957 года именно танки были главным номером праздничного шоу. Им отводилась роль главного символа советской военной мощи — свой народ и весь мир должны были знать: «Броня крепка и танки наши быстры».
Парадные колонны на Красной площади
Буквально в каждом городе, а то и в селе от Праги и Берлина до Владивостока на постаменты возносились танки как символы побед Советской Армии в годы войны. Танковые генералы занимали ведущие позиции в руководстве Министерства обороны. Даже много позже, в 70-е годы, при создании героической биографии Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева выяснилось, что и он принадлежал к клану танкистов, окончив еще до войны танковую школу в Забайкалье.
Танкистское прошлое Брежнева, наверное, во многом определило его взгляды на военное строительство. Не случайно именно при нем танковая мощь СССР нарастала наибольшими темпами, заставляя трепетать весь мир.
В своих «Воспоминаниях» Брежнев так вспоминал свою воинскую службу: «Осваивали мы тогда средние танки Т-26, БТ-5, по нынешним временам, конечна, слабые. Но тогда они представлялись нам грозным оружием… танки стояли в траншеях, прикрытые сверху лишь брезентом». Политрук танковой роты за время службы, по-видимому, даже не узнал, что танки, о которых он рассказывает, относились к классу легких. А может, виноваты писатели, сочинявшие за него мемуары и не удосужившиеся узнать, что за танки имелись когда-то в Песчанке, близ Читы.
В честь «танкиста-генсека» после его смерти назвали читинскую 49-ю учебную танковую дивизию, благо, что один из ее танковых полков находился в поселке Песчанка, где когда-то постигал танкистские премудрости Брежнев. Среди солдат дивизии еще долго ходили легенды о посещении Леонидом Ильичом танкового полка в Песчанке, накануне которого весь личный состав учебки мыл щетками с мылом асфальт и красил зеленой краской пожелтевшие листья и траву, создавая парадные декорации для торжественного визита.
В солдатской казарме срочно поставили кровать, на которой якобы когда-то спал Брежнев. Этому визиту гоже нашлось место в мемуарах: «Недавно, во время поездки в Сибирь и на Дальний Восток, пришлось побывать в Песчанке.
Брежнев в дивизии имени себя
Это уже совсем не тот поселок, хотя и сегодня в нем размещена учебная воинская часть. Есть музей воинской славы, где я увидел мой портрет в танкистском шлеме прежних лет». Портрет стал главным экспонатом музея и демонстрировался экскурсантам в первую очередь.
Отношение сослуживцев великого танкиста к его героическому прошлому было не очень уважительным. Автору в свое время довелось провести полгода в батальоне связи «брежневской» дивизии, где основным видом учебной деятельности были хозяйственные работы. Тогда же случилось происшествие, о котором долго говорили во всех частях учебки. Курсант-танкист Вова Чапкин, чей папа был начальником физподготовки Забайкальского военного округа и который пристроил сыночка служить поближе к дому, после очередной самоволки, пьяный до потери пульса, завалился на кровать Брежнева, дабы отдохнуть от тягот и лишений воинской службы, где и был обнаружен командиром полка. Пришлось Вове сменить почетную кровать на деревянные нары дивизионной гауптвахты, получив десять суток ареста, согласно дисциплинарному уставу вооруженных сил.
