Виктор Колкутин - Самые нашумевшие преступления истории
Подсудимые, как известно, в конце концов были оправданы. Вину их никто не смог доказать. Я, как председатель экспертной комиссии, которая честно выполнила свой профессиональный долг, навсегда стал врагом руководства газеты «Московский комсомолец» и наиболее одиозных его представителей, чьи фамилии даже не хочу упоминать.
Процесс завершился, остался лишь факт — Дмитрий Холодов погиб. Неизвестно, почему, неизвестно, за что. Его убийца спокойно ходит по этой грешной земле, работает, наверняка имеет большие творческие планы, но я уверен: у этого человека нет страшнее времени, чем ночь, когда он остаётся один на один со своей совестью. И звучат в этой страшной ночной тишине последние слова Дмитрия Холодова: «Мы так не договаривались.» И никуда не деться от этих обличающих слов. Они будут преследовать его в этой жизни, они останутся с ним и в Жизни Вечной.
Размышляя о судьбе Дмитрия Холодова, я до сих пор жалею, что наши судьбы не пересеклись в тот роковой день — я бы сумел наложить ему жгут на поврежденную конечность. Ведь так мало надо было сделать, чтобы спасти ему жизнь!
«Пламенный» революционер
«Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо», — гласит древняя поговорка.
К сожалению, стиль мышления тех людей, которые в 1917 году совершили октябрьский переворот, приведший к насильственному свержению существующей власти, не допускал даже вероятности подобного утверждения. Всё общество тогда делилось на вождей и толпу, ведущих и ведомых.
Толпа — это сборище исполнителей. Толпа должна поклоняться вождю, внимать его идеям и в слепой вере следовать за кумиром в огонь и в воду. Вожди, в свою очередь, это некие полубоги, которые 24 часа в сутки живут только для того, чтобы радеть о благосостоянии толпы, не имея при этом ничего личного. Такая схема в головах некоторых, к великому сожалению, сохранилась и до наших дней. Помню, беседовал в юности с одним «шестидесятником», он делился своими впечатлениями о страшных днях в Москве, когда обезумевший народ прощался с И.В. Сталиным. «Не то меня, юношу, тогда поразило, что Вождь умер. Это ещё как-то можно было осознать. Убило меня совсем другое: за несколько дней до смерти Сталина в газетах начали печатать бюллетень о состоянии его здоровья, где указывали показатели крови и мочи. И тогда меня пронзила мысль: «Неужели у Сталина есть моча?! Значит он такой же, как все?»».
«Не быть, как все!» — вот один из лозунгов пролетарских вождей. Но как этого добиться? Есть два пути: либо действительно «не быть, как все», либо создать вокруг себя миф о том, что ты не такой «как все». На «мифосозидание» была направлена значительная часть энергии большевистских вождей. Поражаешься иной раз, насколько умело проводились тогдашние PR-акции! Неудивительно, что советские подростки и представить себе не могли, что у «наших правителей» могло быть что-то человеческое.
Многие историки сходятся на том, что именно 1934 год стал поворотной вехой в политической деятельности И.В. Сталина. Именно странная во многом гибель его ближайшего соратника, «пламенного революционера», любимца всех партийцев, «дорогого Мироныча», как называли его в Ленинграде 1930-х годов, фактически развязала руки вождю в осуществлении кровавых репрессий. Иными словами, гибель Кирова сделала неизбежным страшный 1937 год с его отдалёнными последствиями в виде провала в первые месяцы Великой Отечественной войны.
Исходя из «правил игры», такая фигура, как Киров, не могла умереть иначе, как только «героически» и только «от руки врагов советской власти». Все другие варианты априорно исключались.
Давно уже развенчан миф о том, что убийство С.М. Кирова было срежиссировано И.В. Сталиным. Версий о причинах этого убийства существовало несколько, начиная от реализации планов троцкистско-зиновьевского подполья, оканчивая личными мотивами убийцы Леонида Николаева. Когда нам довелось ознакомиться с подлинными материалами этого дела, мы старались не думать о версиях. Нас интересовала исключительно фактическая сторона поставленных перед нами вопросов. А её можно было воспроизвести путём внимательного изучения документов и подлинных объектов, оставшихся в музее С.М. Кирова с того рокового дня, 1 декабря 1934 года.
Что же удалось изучить и сопоставить? Прежде всего, справку комиссии Генеральной прокуратуры и КГБ СССР 1987 года, из которой стало известно, что, согласно официальной версии убийства С.М. Кирова, 1 декабря 1934 года около 16.30 прибывший в Смольный С.М. Киров поднялся на 3-й этаж по центральной лестнице и пошёл по коридору к своему кабинету. Когда С.М. Киров свернул в боковой коридор, его нагнал убийца (Л.В. Николаев) и выстрелил из револьвера ему в затылок.
В справке имеются данные и об оперативном комиссаре М.В. Борисове, отвечавшем за личную безопасность Кирова и погибшем на следующий день, 2 декабря: при судебно-медицинском исследовании его трупа 3 декабря 1934 года и при повторном исследовании черепа эксгумированного его трупа в 1960 году было установлено, что смерть Борисова наступила от закрытой черепно-мозговой травмы, полученной вследствие удара головой о плоскую твёрдую поверхность. Более подробные данные из заключений экспертов за 1934 г. и 1960 г. в справке отсутствуют.
Эти сведения мы положили в основу воспроизведения ситуации, которую собирались воссоздать из отдельных элементов, чтобы выяснить, насколько правдиво содержание этой справки.
Следующим документом был акт судебно-медицинского исследования трупа С.М. Кирова, из которого известно, что 2 декабря 1934 года с 2 до 5 часов (уточняю, с 2 до 5 часов утра, то есть до приезда в Ленинград московской комиссии под председательством И.В. Сталина) комиссия медицинских специалистов в составе патологоанатома профессора Г.В. Шора, анатома профессора В.Н. Тонкова, хирурга профессора В.И. Добротворского, рентгенолога профессора С.А. Рейнберга, старшего инспектора по судебно-медицинской экспертизе Н.И. Ижевского, начальника санчасти НКВД А.С. Мамушина, заместителя ответственного секретаря Ленлечкомиссии И.С. Вайнберга, прозектора больницы имени Я.М. Свердлова В.И. Витушинского, главного врача больницы имени Я.М. Свердлова Н.Я. Магидсона, врача Г.М. Фридмана произвела судебно-медицинское исследование трупа С.М. Кирова.
В акте судебно-медицинского исследования имелись следующие данные: «.Предварительные сведения. Труп т. Кирова С.М. был доставлен в больницу имени Я.М. Свердлова в 10 ч 55 мин [видимо, в 22. — Авт.]. И здесь были произведены 4 рентгеновских снимка черепа. На рентгеновских снимках черепа, произведённых в различных положениях исследования — в переднем (лобном), заднем (затылочном), правом и левом боковых положениях, определяется следующая картина: металлическое инородное тело — крупнокалиберная пуля — определяется в левой половине черепной полости на 2 см [видимо, к нутри — Авт.] от височной поверхности черепа, на 7 см к переди от наружного затылочного бугра, к зади и над пирамидой левой височной кости. Пуля лежит в косо-продольном направлении, причем её острие смотрит к зади и кверху (около 45°) и немного наружу (латерально). В области переднего (лобного) полюса мозга в черепной полости обнаруживается тень металлической интенсивности неправильной звёздчатой формы размерами около 3^4 мм, эта тень располагается на 1 см от внутренней поверхности лобной кости, несколько выше проекции надбровной дуги, на 3 см внутри от наружного края лобной кости. На боковых снимках на расстоянии 4 см от внутренней поверхности лобного полюса обнаруживается просветление костной ткани небольших размеров (6–8 мм) неправильной многоугольной формы (дефект кости). В области чешуи правой височной кости определяется звёздчатое просветление, подозрительное на трещину внутренней (стекловидной) пластинки.
На покойном в момент выстрела находился головной убор в виде фуражки военного образца из сукна цвета хаки. Сзади на околыше фуражки влево на полтора сантиметра от заднего шва, на 3–4 мм выше нижнего края околыша располагается отверстие от пули с тёмными, по-видимому, закопчёнными краями. Наружный осмотр. Покойный ростом 168 см, пикнического телосложения. На кончике носа имеется небольшое покраснение величиною с серебряный пятачок. Посередине верхней губы кровоподтёк синеватого цвета величиною с горошину. Наружная половина верхнего века левого глаза занята тёмно-синего цвета кровоподтёком; соединительная оболочка глаз без кровоизлияний. Вся левая половина лобной области, скуловая область и левая височная заняты припухлостью тестоватой консистенции. Над наружной частью левой надбровной дуги ина 2 см выше конца дуги находится овального очертания углубление, имеющее длинный диаметр 3 см и располагающееся слегка в косвенном направлении сверху и сзади книзу и кпереди. В центре этого углубления имеется поверхностное, прямолинейного очертания нарушение целости кожных покровов длиной около 1 см и шириной 0,2 см, покрытое тёмно-красною корочкой запёкшейся крови. В затылочной области волосы густо смочены жидкой кровью, выбегающей почти беспрерывно струйкой из имеющейся здесь раны кожных покровов. Рана эта имеет поперечное направление, находится на 1 палец выше и левее наружного затылочного бугра, имеет прямолинейное очертание с ровными ушибленными зияющими краями длиной (?). В окружности раны простым глазом незаметно ожога волос и присутствия порошинок. Волосы вокруг раны срезаны. Запечатаны в пакет для микроскопического исследования для определения как следов ожога, так и наличия порошинок. Вырезан кусок кожи из раны для судебно-гистологического исследования на тот же предмет. Признаков насилия в других областях тела и конечностей не обнаружено.
