История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер
После неудачной атаки на форт Монжуик направление атаки показалось выбранным неверно, его переменили и предприняли новые подкопные работы в сторону другого бастиона. Легко догадаться, сколько времени, крови и бессмысленных усилий стоили эти перемены. При виде происходящего усердие солдат остывало, а фанатизм жителей возрастал. Наконец, когда прорыв через брешь снова стал возможен, испанцы оставили форт Монжуик, почувствовав, что на сей раз не сумеют его отстоять. Форт стал, наконец, французским завоеванием, но после срока, который равнялся по продолжительности величайшим осадам.
Уставшие за время предварительных операций солдаты атаковали саму крепость, спустившись на берега Тера и расположившись под навесным огнем с высот, оставшихся в распоряжении неприятеля. Была предпринята новая осада городской стены, и, когда брешь, наконец, стала проходимой, было решено идти на приступ. Дон Альварес де Кастро, возглавив свой гарнизон, за спиной которого стояли все жители, поклялся скорее умереть, нежели сдаться, и преградить французам путь хоть горами трупов, за отсутствием разрушенных их пушками стен. Атака была начата с большой силой, отбита и с ожесточением возобновлена под огнем из крепости и с высот, под звон колоколов и крики фанатичного населения. Несколько раз доблестным французским солдатам удавалось вскарабкаться на стену, но всякий раз их ожидала там яростная толпа. Женщины, священники и дети выходили вместе с солдатами к залитой кровью и объятой пламенем бреши, и в конце концов атакующим пришлось отступить перед благородным исступлением испанского патриотизма. Это был уже второй неудачный штурм за время осады. Ничего подобного с французами не случалось после Сен-Жан-д’Акра. Пришлось отказаться от прямых атак и перейти к блокаде, которой, впрочем, казалось теперь достаточно, ибо героическое население Хероны пожирали тиф и голод, унося жизни последних защитников. Смертельная болезнь настигла даже коменданта.
Единственным условием победы стало теперь перекрытие всех путей снабжения города, а это была забота генерала Сен-Сира. Без всякого почтения обнажая необдуманность приказов, приходивших из Парижа, генерал навлек на себя опалу, которую нетрудно было предвидеть. Его заменил один из старых товарищей Наполеона по оружию маршал Ожеро, оставшийся без должности после Эйлау и горячо просивший вернуть его на службу. Однако после пылких прошений о назначении маршал не особенно торопился приступить к исполнению обязанностей, и Сен-Сиру приходилось в труднейшей обстановке продолжать командовать армией, которая перестала ему принадлежать.
В это время генерал Блейк, знавший, что Херона может пасть вследствие голода, собрал все остатки каталонских и арагонских армий и выдвинулся к ней с конвоем в тысячу голов вьючного скота. Сен-Сир тотчас расположился на Барселонской дороге, чтобы противостоять каталонцам в самой уязвимой части линии блокады. Вердье остался защищать берега Тера и подступы к городской стене. Целых три дня простояли армии друг перед другом, погрузившись в плотный туман, через который слышны были человеческие голоса, но никого не было видно. Но пока генерал Сен-Сир удерживал невидимого неприятеля, дивизию Лекки из осадного корпуса внезапно атаковали, и испанскому генералу удалось доставить в Херону не только конвой с продовольствием, но и подкрепление в четыре тысячи человек – помощь более опасную, нежели полезную, ибо осажденным недоставало не рук, а пропитания.
Несчастный де Кастро, ресурсы которого в результате этой операции вовсе не увеличились, тайно отправил генералу Блейку просьбу о новой помощи, и тот попытался вновь провести в крепость конвой, невзирая на опасность, ибо вся Каталония просила о спасении Хероны любой ценой. Окольными дорогами ему удалось приблизиться к крепости с огромными запасами продовольствия. Но на сей раз Сен-Сир, доверяя лишь себе, спрятал свои силы так, чтобы подпустить конвой и сопровождавшие его войска к самым воротам Хероны. Внезапно появившись, его колонны преградили путь конвою, одновременно атаковав неприятеля с фланга и с тыла, захватили несколько тысяч богато навьюченных животных и вдобавок взяли несколько тысяч пленных. Несчастные осажденные с высоты стен видели, как продовольствие, в котором они так нуждались, перешло в лагерь осаждавших, и вскоре, будучи выкошены лихорадкой, тифом и голодом и лишившись своего коменданта, они сдались 11 декабря, после более чем шести месяцев осады, оставив о ней в истории бессмертную память. Генерал Сен-Сир, отбывший после того, как оттеснил корпус Блейка, не имел чести принять капитуляцию, хотя вся заслуга победы принадлежала ему. Он даже был предан суду за то, что отбыл слишком рано, а маршал Ожеро, прибывший, лишь чтобы присутствовать при открытии ворот, получил от Наполеона горячие поздравления. Так императорское правительство начинало вести себя подобно всем ослабевшим и ослепленным правительствам, которые льстящих им фаворитов предпочитают верным служителям, докучающим им независимостью своих мнений.
Таковы были события в Каталонии в конце 1809 года. Эта большая провинция, безутешная после взятия Хероны, но не покорившаяся, не могла предпринять ничего значительного в течение зимы 1809–1810 годов. События в Арагоне также имели серьезные последствия. После капитуляции Сарагосы 5-й корпус маршала Мортье передвинулся на Тахо, а 3-й корпус, изнуренный тяжелейшей осадой Сарагосы, остался в Арагоне и получил нового командующего – разумного, умелого и твердого генерала Сюше. Этот генерал, искусный и в руководстве военными операциями, и в управлении армиями, что редко встречалось у соратников Наполеона, более привычных к подчинению, нежели к командованию, в одинаковой степени умел добиваться любви солдат и уважения населения, несмотря на неизбежные страдания. Его корпус состоял из трех старых пехотных полков, 14-го и 44-го линейных и 5-го легкого, четырех новых полков, 114-го, 115-го, 116-го и 117–го линейных, трех полков польской пехоты, 13-го кирасирского (единственное подразделение этого рода войск, оказавшееся в Испании), небольшой легкой кавалерии и, наконец, прекрасной артиллерии.
Сюше постарался вернуть в сердца своих солдат чувство долга и покорность войне, отвращение к которой поселилось в них после осады Сарагосы. Дав им отдохнуть некоторое время, он вновь повел их прямо на врага. Когда генерал Блейк, командовавший армией правого фланга, задумал воспользоваться отбытием 5-го корпуса, чтобы напасть на Арагон и отвоевать Сарагосу, Сюше решил не дожидаться его нападения и вышел ему навстречу к Альканьису. Но вскоре французский генерал заметил, что усталость, отвращение и дезорганизация оставили на его войсках гораздо более глубокий отпечаток, чем он поначалу предполагал, и, видя их вялое поведение на поле боя, был вынужден отвести своих солдат назад. К счастью, Блейк не воспользовался преимуществом, так что Сюше успел сосредоточить силы у Сарагосы, пополнить полки новобранцами из Наварры, реорганизовать их, обмундировать с помощью местных ресурсов, облегчить страдания солдат, воодушевить и вернуть им, наконец, уверенность в себе и боевой дух. Он дождался армии Блейка, принял сражение на удачно
