История магии и оккультизма - Зелигманн Курт

В исследовании предмета магии можно выделить два основных направления. Существует множество специальных научных трудов, посвященных конкретным типам магии, ее аспектам и эпохам развития; как правило, такие работы пишутся в расчете на заинтересованных исследователей той или иной темы. С другой стороны, имеются бесчисленные публикации сомнительной ценности, в которых выражаются идеи, основанные не столько на фактах, сколько на слепой вере в истинность той или иной узкой системы мировоззрения; это — произведения приверженцев различных оккультных сект. К широкому же кругу читателей обращаются лишь немногие авторы, и это соображение может послужить аргументом в защиту целесообразности предлагаемой книги.

Я не претендую на принадлежность к какой-либо исследовательской школе. В ходе работы над своей книгой я опирался на научные труды Дж. Фрэзера, А. фон Гарнак, Дж. Л.Киттреджа, Франца Болла, Л. Торндайка и других выдающихся специалистов в данной области. Кроме того, в моей личной библиотеке собрано множество старинных трудов по магии и ведьмовству, которые помогли мне в отборе материала и позволили снабдить эту книгу прекрасными иллюстрациями. Меня как художника интересуют, в первую очередь, эстетическая ценность магии и ее влияние на творческое воображение человека. Наследие народов древности свидетельствует о том, что религиозно-магические представления в значительной мере стимулировали развитие художественного творчества. Это воздействие сохранилось и после того, как язычество утратило господствующие позиции в западной культуре. Оно продолжало приносить запоздалые плоды и в христианскую эпоху.

В заключение я хотел бы принести благодарность лицам, оказавшим мне помощь в подборе и организации материала для данной книги: мисс Генриетте Вайгель, Ральфу Хайемсу, Мартину Джеймсу, мисс Эдит Пораде и Марку Пагано.

«Самое прекрасное, что может испытать человек, — это тайна»

Альберт Эйнштейн

Месопотамия

1. Забывчивые боги

С незапамятных времен человек чувствовал, что его окружают враждебные сверхъестественные существа, и оружием против них были магические обряды. Злые духи подстерегали его повсюду. Под землей обитали ларвы и лемуры; вампиры возвращались из царства мертвых, чтобы нападать на живых; в городах свирепствовали Намтар (чума) и Идпа (лихорадка). Ночь находилась во власти демонов зла, демонов пустыни, демонов бездны, моря, гор, болот, южного ветра. А еще были суккубы и инкубы, насылатели эротических кошмаров; коварные демоны Маским, подстерегавшие в засаде неосторожных путников; злобный Утук, обитатель пустыни; демонический бык Телаль и разрушитель Алаль. Души людей постоянно подвергались атакам вредоносных демонов, которые требовали умилостивительных жертв и молитв. Но древние мудрецы знали, что существуют и добрые духи, готовые даже прийти на помощь пострадавшему. Жрецы высших магических культов поклонялись верховному божеству, мудрому хранителю мировой гармонии.

Такими-то ужасами и чудесами были окружены народы, заселявшие область между реками Тигр и Евфрат: легендарные шумеры, обосновавшиеся в низовьях Евфрата за пять тысяч лет до Рождества Христова; смуглые аккадцы, подчинившие себя окрестности Вавилона за три тысячи лет до нашей эры; эламитяне, наследники персов, история которых прослеживается вплоть до IV тысячелетия до нашей эры; «звездные мудрецы» вавилоняне, основатели мировой державы; ассирийцы, бывшие поначалу данниками Вавилона, а впоследствии завоевавшие всю Западную Азию и Египет; и, наконец, мидяне, слава которых казалась бессмертной, пока ее не затмили персы, распространившие свое владычество на все азиатские земли.

С широких равнин, с храмовых террас и башен жрецы пристально всматривались в ночное небо, пытаясь разгадать великую тайну вселенной — постичь первопричину бытия, смысл жизни и смерти. Они возносили молитвы духу земли Эа и духу неба Ану. Чтение заклинаний и воскурение ароматов, крики и шепот, жесты и песнопения, — все это, по мнению жрецов, должно было привлечь внимание легкомысленных богов, которым вечно приходилось напоминать о несчастьях смертных. «Помни, — настойчиво повторяли все молящиеся, — помни того, кто приносит жертвы.

Пусть изливаются на него, подобно расплавленной меди, прощение и мир; да будут дни сего человека оживотворены солнцем! — Дух Земли, помни! Дух Неба, помни!».

Страшиться следовало не только демонов: опасные силы заключались и в душе самого человека. Магия защищала, но она же и разрушала, становясь чудовищным оружием в руках негодяя, использовавшего ее во зло. Полагая себя превыше всех законов и религиозных заповедей, злой колдун насылал заклятия и смертоносные чары на всех неугодных ему без разбора: «Это проклятие обрушится на человека с силой злого демона. Визг [насылаю] на него. Губительный голос [насылаю] на него. Пагубное проклятие — причина недуга его. Губительное проклятие удушает сего человека, словно ягненка. Бог в теле его нанес рану, богиня вселяет в него тревогу. Визг, подобный визгу гиены, одолел его и владеет им».

Верили, что некоторые колдуны обладают «дурным глазом», т. е. могут убивать жертву, просто взглянув на нее. О других говорили, что они делают статуэтки — изображения своих врагов — и сжигают их или протыкают булавками, в зависимости от степени вреда, который желают нанести жертве.

Того, кто отливает образ, того, кто насылает чары, — Злобное лицо [его], дурной глаз, Зловредные уста, зловредный язык, Зловредные губы, зловредные слова, — Дух Неба, помни! Дух Земли, помни!

Существовали заклинания против самых разнообразных черномагических операций и против вездесущих демонов, тайно проникающих в дома, подобно змеям, приносящих женщинам бесплодие, ворующих детей, а подчас и обрушивающихся на всю страну, подобно беспощадным азиатским воинам:

Они нисходят на земли, [покоряя их] одну за другой, Они возвышают недостойного раба, Они изгоняют свободную женщину из дома, где она рожала детей, Они выбрасывают юных птенцов из гнезда в пустоту, Они гонят перед собой волов, они уводят прочь ягненка, Злые, лукавые демоны.

Правда, среди страха и смятения слышны и голоса, утверждающие мир и покой; заклинания идут рука об руку с гимнами и славословиями.

Сохранились фрагменты таблички с клинописным текстом, гласящим: «Гирлянды цветов… возвышенный пастырь… на тронах и алтарях… мраморный скипетр… возвышенный пастырь, Царь, пастырь народов…».

Но эти песни мирного времени смолкали, как только демон-губитель Намтар расправлял свои черные крылья. Тогда страждущим приходилось вспомнить о Мулге, владыке бездны, и о его свите — духах планет.

В смертельном ужасе они взывали к богам и духам, о которых успели позабыть в дни процветания, — ибо люди столь же забывчивы, как и боги, созданные по их образу и подобию.

Дух Мулг, Владыка земель, помни. Дух Нин-гелаль, Владычица земель, помни. Дух Ниндар, могучий воин Мулга, помни. Дух Паку, возвышенный разум Мулга, помни. Дух Эн-Зуна, сын Мулга, помни. Дух Тишку, Владычица сонмов, помни. Дух Уту, Царь Справедливости, помни…

Таков характер многих клинописных надписей, обнаруженных в царской библиотеке Ниневии, в которой царь Ашшурбанипал в VII веке до н. э. собрал древние аккадские тексты. Смысла их к тому времени уже не понимали, — но тем б(льшая магическая сила им приписывались. Считалось, что если эти таинственные формулы повторялись из века в век, то эффективность их не подлежит сомнению. Схожее представление о том, что магическое слово должно сохраняться в первозданном и неизменном виде, встречается и у многих других древних народов. Более того, претерпев, по сути, лишь незначительные модификации, это поверье дошло до наших дней. Преклоняясь перед оригинальным текстом Священного Писания, католики и иудаисты продолжают читать свои молитвы соответственно на латыни и иврите, несмотря на то, что эти языки давно мертвы, — как в эпоху правления Ашшурбанипала был мертв язык аккадцев.