Фрэнсис Гарт - Джентльмен из Лапорта
Неразрывно связанный с поселком со времени его основания, мистер Тротт разделял его судьбу и содействовал его процветанию. Как один из открывших "Орлиный прииск", он пользовался некоторым доходом, позволявшим ему жить не работая и на свободе следовать своим немногочисленным и недорого стоящим причудам. Он заботился о собственной внешности, что сводилось, в общем, к чистой рубашке, а кроме того, любил делать подарки. Они были ценны не столько сами по себе, сколько по связанным с ними воспоминаниям. Одному из близких друзей он подарил тросточку, вырезанную из дикой лозы, которая росла над тем местом, где была открыта знаменитая "Орлиная жила"; набалдашник украшал прежде палку, которую когда-то подарили отцу мистера Тротта, а наконечник был сделан из последнего серебряного полудоллара, привезенного им в Калифорнию.
- Можете себе представить, - говорил возмущенный обладатель этого трогательного дара, - я хотел бы поставить ее на кон у Робинсона вместо пяти долларов, так ребята и смотреть не захотели, сказали, чтоб я вышел из игры. Не умеют ценить ничего святого в нашем поселке.
Как раз в это время буйного роста и процветания поселка граждане Лапорта единогласно избрали Джентльмена в мировые судьи. Что он выполнял свои функции с достоинством, было вполне естественно; но то, что он проявил странную снисходительность при взыскании штрафов и наложении наказаний, было неожиданным и довольно неприятным открытием для поселка.
- Закон требует, сэр, - говаривал он какому-нибудь явному преступнику, чтобы я предложил вам выбрать между заключением под стражу на десять дней и штрафом в десять долларов. Если у вас нет при себе денег, мой секретарь, без сомнения, ссудит их вам.
Нечего и говорить, что секретарь неизменно одалживал преступнику эти деньги и что в перерыве заседания судья немедленно возвращал их секретарю. И только в одном случае упрямый преступник из чистого злопыхательства, а может быть, не желая, чтобы судья платил за него, отказался взять у секретаря деньги на уплату штрафа. Его тут же отправили в окружную тюрьму. Из довольно достоверных источников стало известно, что после заседания судью видели в ослепительном белье и желтых перчатках направляющимся к окружной тюрьме маленькому глинобитному строению, которое служило также архивом; что судья, просмотрев для вида несколько дел, вошел в тюрьму, будто бы для официальной ревизии, что позже вечером шериф, стороживший заключенного, был послан за бутылкой виски и колодой карт. Утверждают, будто бы в этот вечер во время дружеской партии в юкр, составленной для развлечения заключенного, страж проиграл ему все свое месячное жалованье, а судья - свое жалованье за целый год. Вся эта история была встречена недоверчиво, как несовместимая с достоинством судьи Тротта, хотя она вполне отвечала добродушию его характера. Достоверно, однако, что этой снисходительностью он чуть не погубил свою репутацию как судья, но тут же спас ее, проявив силу характера как частное лицо. Талантливый молодой адвокат из Сакраменто выступал в качестве защитника перед судьей Троттом, но, будучи уверен в успехе своего выступления перед простаком-судьей, в своем заключительном слове он не счел нужным скрывать презрения к нему. Когда он кончил, судья Тротт не двинулся с места, только его широкие скулы слегка покраснели. Но здесь мне снова придется воспользоваться выразительным языком очевидца.
"Тут судья вывесил красный флаг в знак опасности и говорит вполне хладнокровно этому шаркуну из Сакраменто.
- Молодой человек, - говорит, - знаете ли вы, что я могу вас оштрафовать на пятьдесят долларов за неуважение к суду?
- Ну так что же? - говорит шаркун, дерзкий и нахальный, как слепень. Штрафуйте, я заплачу.
- Должен, однако, предупредить вас, - говорит Джентльмен мрачным голосом, - что я этого делать не намерен, я признаю свободу слова и действия! - Тут он поднимается, расправляет, так сказать, плечи, протягивает руку Правосудия, хватает этого шаркуна и вышвыривает его за окно в канаву, футов примерно за двадцать.
- Вызовите истца и ответчика по следующему делу, - говорит он, усаживаясь на место, и преспокойно смотрит на всех своими белыми глазами, как будто ничего особенного не случилось".
Для Джентльмена было бы удачей, если б такие чудачества всегда сходили ему с рук столь же благополучно. Но роковая и до сих пор никому не известная слабость была проявлена Троттом в том самом суде, где он одержал столько побед, и временно поколебала его репутацию. Одна особа с сомнительным прошлым и весьма свободными манерами, богиня, правившая "Колесом Фортуны" в первом из игорных домов Лапорта, подала в суд на некоторых граждан за то, что они "силой" вломились в ее салун и разнесли вдребезги рулетку. Ей помогал ловкий адвокат и горячо сочувствовал один джентльмен, который не был ее мужем. Однако, несмотря на такую влиятельную поддержку со стороны, ей не повезло. Преступление было доказано, но присяжные, даже не удаляясь на совещание, вынесли вердикт в пользу ответчиков. Судья Тротт обратил к ним свой кроткий взгляд.
- Так ли я вас понял? Это ваш окончательный вердикт?
- Можете прозакладывать последние сапоги, ваша честь, что дело обстоит именно так, - ответствовал старшина присяжных с веселой, но безобидной непочтительностью.
- Господин секретарь, - сказал судья Тротт, - составьте приговор и заносите в протокол, что я слагаю с себя звание судьи.
Он встал и вышел из зала суда. Напрасно влиятельные граждане Лапорта бежали за ним вдогонку, намереваясь объясниться, напрасно докладывали ему, что истица не заслуживает внимания, да и дело ее тоже - дело, ради которого он пожертвовал собой. Напрасно присяжные давали ему понять, что его отставка явится для них оскорблением. Судья Тротт повернулся к старшине присяжных, и его широкие скулы зловеще вспыхнули.
- Что вы сказали? Я вас не понял, - переспросил он.
- Я говорил, что бесполезно будет спорить на этот счет, - поспешно ответил старшина и отступил, несколько опередив остальных присяжных, как того требовало его официальное положение. Судья Тротт так и не вернулся на свое место.
Прошел добрый месяц после его отставки, и Джентльмен сидел в сумерках "под сенью своей лозы и смоковницы"(1) -выражение фигуральное, в данном случае обозначавшее секвойю и плющ, - перед дверью той самой хижины, где он имел честь познакомиться с читателем, как вдруг перед ним возникли неясные очертания женской фигуры и послышался женский голос.
Джентльмен растерялся и вставил в правый глаз большой монокль в золотой оправе, который считался в поселке последней из его модных причуд. Фигура была незнакомая, но голос Джентльмен узнал сразу: он принадлежал истице, памятной ему по последнему судебному заседанию, столь чреватому последствиями. Следует тут же сказать, что это был голос мадемуазель Клотильды Монморанси: справедливо будет прибавить, что, поскольку она не говорила по-французски и бесспорно принадлежала к англосаксонской расе, этим именем она назвалась, по-видимому, в связи с игрой, которой заправляла и которая, по мнению жителей поселка, была иностранного происхождения.
- Мне хотелось бы знать, - сказала мисс Клотильда, садясь на скамью рядом с Джентльменом, - то есть нам с Джейком Вудсом хотелось бы знать, сколько, вы думаете, вылетело у вас из кармана из-за этой вашей отставки?
Почти не слушая ее слов и больше занятый самым ее появлением, судья Тротт пробормотал невнятно:
- Кажется, я имею удовольствие видеть мисс...
-------
(1) Цитата из Библии.
- Если вы хотите этим сказать, что вы меня не знаете, никогда в жизни не видели и больше видеть не желаете, то, на мой взгляд, это довольно вежливо сказано, - заметила мисс Монморанси неестественно спокойно, сгребая сухие листья кончиком зонта, чтобы скрыть свое волнение. - Я мисс Монморанси. Я говорю: мы с Джейком подумали - раз вы стояли за нас, когда эти собаки-присяжные наврали с три короба в своем решении, - мы с Джейком подумали, что несправедливо будет, если вы потеряете место из-за меня. "Узнай у судьи, - говорит Джейк, - сколько он потерял из-за этой самой отставки, пускай сам подсчитает". Вот что сказал Джейк. Он честный малый, это уж во всяком случае.
- Мне кажется, я вас не совсем понимаю, - правдиво ответил судья Тротт.
- Ну вот, так я и знала! - продолжала мисс Клотильда, едва скрывая огорчение. - Так я и говорила Джейку. "Судья нас с тобой не поймет, - вот что я говорила. - Он такой гордый, что и смотреть на нас не захочет. Во вторник я встретилась с ним на улице нос к носу, и он сделал вид, будто меня не замечает - даже на поклон не ответил".
- Сударыня, уверяю вас, вы ошиблись, - поторопился сказать судья Тротт. Я вас не видел, поверьте мне. Дело в том - я и себе боюсь в этом сознаться, что мое зрение с каждым днем слабеет.
Он замолчал и вздохнул. Мисс Монморанси, глядя снизу вверх на его лицо, заметила, что он бледен и взволнован. Со свойственной женщинам быстротой соображения она сразу поверила, что этой физической слабостью объясняется непонятное иначе, дерзкое выражение его странных глаз, и это было для нее достаточным извинением. Женщина не прощает мужчине безобразия только в том случае, когда оно необъяснимо.
