Сергей Нечаев - Торквемада
В разных русскоязычных источниках его называют по-разному: и Томас, и Томазо, и даже Фома…
Как это часто бывает, сведения о первых годах жизни Торквемады весьма противоречивы. Однако происхождение его известно: самым знаменитым его родственником был дядя (брат отца), доминиканец Хуан де Торквемада, бывший представителем католической церкви на Вселенском соборе в Констанце, по приговору которого в 1415 году был сожжен на костре проповедник и идеолог Реформации Ян Гус.
Аббат Рене Франсуа Рорбахер в своей «Универсальной истории католической церкви» предостерегает: «Томаса де Торквемада или Turrecremata, первого генерального инквизитора Испании, ни в коем случае не следует путать с кардиналом Хуаном де Торквемада или Turrecremata. Хотя они происходили из одной семьи и оба были монахами-доминиканцами, это совершенно разные люди; путать одного с другим — это ошибка, такая же серьезная, как и распространенная».
Казалось бы, зачем нужно такое предостережение? Разве кто-то путает двух совершенно разных людей? Оказывается, путают, и очень даже часто. Вот, например, что написано в книге с претенциозным названием «Философия природы», изданной в 1778 году (автор — Жан Батист Делиль де Саль): «Доминиканец, звавшийся Торквемадой, похвалялся тем, что осудил сто тысяч человек и сжег на костре шесть тысяч человек: чтобы наградить этого великого инквизитора за его рвение, его сделали кардиналом».
То, что сказано в этой короткой фразе, — полный бред. От начала и до конца. Видно, что этот Делиль де Саль вообще не в курсе того, о чем он пишет.
Еще один характерный пример. Вот что написано в книге некоего маркиза де Лангля «Путешествие в Испанию», изданной в 1796 году: «Папа вознаградил рвение гнусного Торквемады кардинальской шапкой».
Продолжать приводить подобные примеры можно до бесконечности. И тут возникает вопрос: откуда взялась вся эта путаница? Понятно, что названные выше авторы вторичны и они откуда-то все переписали. Но вот откуда?
Небольшое исследование этого вопроса дало нам источник заблуждений, и это, если честно, потрясло. Всем известны знаменитые французские энциклопедисты — философы, ученые, деятели искусства и литераторы XVIII века, участвовавшие в создании «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел» (Encyclopedie, ои Dictionnaire raisonne des sciences, des arts et des metiers), одного из важнейших трудов эпохи Просвещения, первый том которого появился в 1751 году. Главным редактором и неустанным автором этого многотомного произведения был философ и писатель Дени Дидро, вторым редактором — математик Жан д’Аламбер. С ними работали натуралист Луи Добентон, врачи Поль Луи Бартез и Антуан Луи, адвокат Антуан Гаспар Буше д’Аржи, философ и музыкант Жан Жак Руссо, архитектор Жак Франсуа Блондель и многие другие. Помимо штатных сотрудников, в создании «Энциклопедии» принимали участие Шарль Луи де Монтескьё, Жан Франсуа Мармонтель, Луи де Жокур, Вольтер, Клод Адриен Гельвеций и Шарль Дюкло.
По словам историка Жана Севиллья, «все перья отряда философов сотрудничали с этим коллективным изданием».
Казалось бы, неоспоримый источник знаний! Пятнадцать лет работы! Восемнадцать тысяч страниц! Семьдесят тысяч статей! Гигантский труд, который призван был освободить человечество от предрассудков и тирании…
К сожалению, в восемнадцатом томе «Энциклопедии» мы читаем: «Этот Торквемада, доминиканец, ставший кардиналом, придал трибуналу испанской инквизиции ту юридическую форму, которая существует и поныне и противоречит всем законам человечества».
А вот еще одна работа: изданный в 1769 году девятый том полного собрания сочинений одного из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, поэта, историка, публициста и правозащитника Франсуа Мари Аруэ, более известного как Вольтер. Он пишет слово в слово: «Этот Торквемада, доминиканец, ставший кардиналом, придал трибуналу испанской инквизиции юридическую форму, противоречащую всем законам человечества и сохранившуюся и поныне».
Как видим, историческая путаница идет от великого Вольтера! И какие претензии тут можно предъявлять какому-то Жану Батисту Делилю де Салю? К сожалению, с трудом верится, что Вольтер по незнанию или по невнимательности перепутал великого инквизитора Томаса де Торквемада с кардиналом Хуаном де Торквемада.
Дело в том, что Вольтер был неутомимым и беспощадным врагом Церкви. Всем известен его лозунг «Раздавите гадину!» (Écrasez l'infâme!). И со своим главным врагом Вольтер боролся как словом, так и делом. При этом, как отмечает историк Жан Севиллья, у энциклопедистов «речь шла не о том, чтобы понять мир, а о том, чтобы его изменить». А для изменения мира все средства хороши. И дело вовсе не в том, что в вышеприведенных фразах один Торквемада перепутан с другим. Дело тут гораздо серьезнее. Гнусный Торквемада придал инквизиции форму, противоречащую всем законам человечества, и римский папа поощрил его за рвение почетным титулом кардинала. Все перевернуто с ног на голову, а в результате четко обозначен главный вдохновитель и покровитель всего античеловечного — католическая церковь. Что же касается исторической правды и знаний, которые должна была нести «Энциклопедия», то тут весьма интересно привести слова все того же Вольтера: «Надо, чтобы народ был управляемым, а не образованным, этого он не заслуживает». Как говорится, ни убавить ни прибавить…
В связи с вышеизложенным невольно возникает ряд вопросов. Один вопрос чисто практический: если какой-то автор очень грубо ошибся в чем-то одном, то можно ли верить остальным его умозаключениям? В самом деле, а был ли Томас де Торквемада таким уж гнусным? А осудил ли он сто тысяч человек? А сжег ли он на костре шесть тысяч человек? А похвалялся ли он этим? А противоречила ли испанская инквизиция всем законам человечества?
На все эти вопросы мы попытаемся ответить в этой книге. А пока же зададимся еще одним, на этот раз уже чисто философским: а что правит в истории — факт или интерпретация факта? К сожалению, приходится констатировать, что в большинстве случаев правит не факт, а точка зрения того, кто его излагает. В связи с этим нельзя не отметить, что чем талантливее и авторитетнее интерпретатор, тем больший вред может принести его «авторское видение» вопроса. Конкретный пример: сейчас можно написать хоть десяток книг о том, что Антонио Сальери был прекрасным и весьма успешным композитором, добрейшей души человеком, но у миллионов людей, знакомых с известным произведением А. С. Пушкина, все равно останется убеждение в том, что он отравил Моцарта, а «гений и злодейство — две вещи несовместные». Конечно, с исторической точки зрения это полная ерунда. Но суть от этого не меняется: на ни в чем не повинном Сальери вот уже двести с лишним лет у нас в стране висит клеймо завистника и убийцы. Как говорится, спасибо Александру Сергеевичу…
Пример великого Вольтера из этой же серии. Он авторитетно написал, мягко говоря, неправду. Кто-то у него ее переписал, кто-то переписал у того, кто переписал… Таким образом, благодаря Вольтеру, а также многочисленным «рерайторам» от истории на Томасе де Торквемада вот уже пять с лишним веков висит клеймо религиозного фанатика и кровавого убийцы.
А чтобы покончить с путаницей, приведем лишь одну фразу отца Антуана Турона. В своей «Истории знаменитых людей Доминиканского ордена», изданной в Париже в 1746 году (Вольтер, кстати сказать, не мог не знать о существовании этой книги), он разъясняет: «Томас, сын дона Педро Фернандо, сеньора де Торквемада, и племянник кардинала, родился в маленьком городке Торквемада, в Старой Кастилии, во время правления короля Хуана II и под самый конец понтификата папы Мартина V».
Итак, наш герой был сыном дона Педро Фернандо де Торквемада. В других источниках этого человека называют несколько иначе — Перо Фернандес де Торквемада.
Внук бабушки-еврейки?
В исторической литературе широко распространено мнение о том, что Томас де Торквемада был обращенным евреем. В литературе определенного толка его даже напрямую называют евреем. Не будем пока ничего говорить по этому поводу, а попробуем разобраться.
Жан Эдерн Аллье в своей книге «Евангелие сумасшедшего» пишет: «Торквемада, великий инквизитор — самые серьезные исследования показывают сегодня, что он был марраном, испанским обращенным евреем!»
Впрочем, какие «самые серьезные исследования» это показывают, автор почему-то не уточняет. И Бог ему судья…
Беатрис Леруа в книге «Указы об изгнании евреев» утверждает, что Торквемада был не обращенным евреем, а «потомком обращенных евреев» (descendant de convertis). Это уже нечто иное, принципиально иное, но заметим, что словосочетание «обращенный еврей» здесь стоит во множественном числе, что подразумевает, что таких родственников у Торквемады было несколько.
