Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды
По ироническому стечению обстоятельств я сам должен был закончить это предисловие к 31 декабря 1999 г. Право, это весьма непростая и, можно сказать, сбивающая с толку задача — писать в прошлом времени о настоящем, будучи поглощенным мыслями о будущем. Поступая так, я полагал, что не искушаю судьбу. Однако тот факт, что вы будете читать «Врата Атлантиды» в 2000 г., ободрял меня и вселял надежды, что будущее — наступит. Таким образом, я нарочно затягивал написание своего введения, чтобы поглядеть, каким будет мир после того, как в нем Не явится Царь Ужаса, Не наступит конец света, оставаясь все той же легендой, а Зал Славы будет по-прежнему ожидать своего открытия где-нибудь под правой лапой пресловутого Сфинкса. Что ж, быть может, хоть теперь мы на ближайшую тысячу лет избавимся от всех этих волнений и ужасов, не дававших нам жить спокойно, и сосредоточим внимание на легенде об Атлантиде, попытавшись прочесть ее в новом свете, с учетом всех свидетельств о ней, которыми мы располагаем.
Это переносит проблему в область методологии, столь близкой моему сердцу. Как историк (моя академическая специальность — египтология; кроме того, я еще и археолог, изучающий ближневосточные древности), я абсолютно убежден в необходимости привлечения свидетельств для исторической их интерпретации. А теперь позвольте изложить в двух параграфах, что конкретно я имею в виду.
Прошлое это то, что действительно произошло, а мы по определению никогда не можем с полной уверенностью сказать, что именно произошло. Мы сражаемся и имеем дело с нашими несовпадающими историческими оценками событий, ну хотя бы двух великих войн XX века. Не составит особого труда доказать, что хроники и исторические сочинения обусловлены особенностями политических точек зрения (пропаганда) и культурными предубеждениями (этническая составляющая). Кроме того, сочинения историков последнего времени могут содержать диаметрально противоположные истолкования материала источников (факты и свидетельства).
Возьмем крайний пример: вообразите, насколько искаженной предстанет наша история, если некий археолог откуда-нибудь с альфы Центавра раскопает тщательно скрытый Зал Славы Третьего рейха на планете Земля, пережившей катаклизм в XXV веке, но ему не удастся найти аналогичный исторический архив союзников Западного альянса. Какой в его изложении предстанет история человеческой цивилизации двадцатого века? Какое применение найдется материалам «Аненэрбе» (нем. «Наследие предков») — научно-исследовательского центра нацистов, пропагандировавшего идеи некой сверхрасы атлантов, от которой и произошел народ Германии? Наиболее авторитетным археологам и историкам 1930-х гг. небезызвестный Генрих Гиммлер предлагал переписать историю заново в попытке доказать, что арийцы происходили от высшей расы атлантов, и сделать заключение, что все другие этнические группы должны быть изолированы или уничтожены ради сохранения чистоты германской расы. Если бы эти бредовые идеи были единственными материалами по истории XX в., которыми мог пользоваться наш предполагаемый археолог-инопланетянин, ему еще можно было бы простить, что он слишком доверчиво принял этот бред за историческую реальность, просто потому, что он явился бы единственным авторитетом в этой области. Без второго, независимого источника любая историческая истина может легко обернуться исторической ложью.
Эту, возможно, отчасти натянутую аналогию я привел только для того, чтобы показать, с какими проблемами сталкиваются современные историки, изучающие сохранившиеся исторические свидетельства далекого прошлого. Можно ли доверять таким свидетельствам? Если они письменные, то кто автор? Исходя из каких политических или культурных интересов они написаны? Могут ли факты, изложенные в них, быть подтверждены из независимых и не связанных друг с другом источников? Не может ли случиться так, что в них недостает некоего критически важного элемента, отсутствие которого искажает историческую картину, восстановленную нами? Все эти вопросы имеют решающее значение для исторических исследований, и возможность ответа на них непосредственно влияет на достоверность исторического полотна, которое мы пытаемся восстановить. В свете вышеизложенного последний вопрос: «Располагаем ли мы достаточным количеством фактов и свидетельств, чтобы делать исторические выводы?» — обуславливает содержание второго параграфа.
«Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия». Это — один из наиболее неудачных методологических постулатов, выдвинутых академическим сообществом. Его с удручающей регулярностью любят повторять некоторые ученые консервативных взглядов для защиты своих (чаще всего — фундаменталистских) позиций. В поле моих собственных научных интересов (а это, напомню, археология Древнего мира) можно привести классический пример того, как этот постулат, или, лучше сказать, мантра используется для отрицания поистине огромного корпуса археологических фактов. Приведу конкретный пример: отсутствие доказательств вторжения колен Израилевых в Землю обетованную в конце бронзового века не является доказательством, на основании которого можно сделать вывод о том, что израильтяне вообще не завоевали регион, известный впоследствие как Израиль. Это — прямой вызов археологии, которая четко доказала, что ни один из городов, сожженных дотла, согласно Ветхому Завету, Иисусом Навином, вообще не был разрушен в его время. Действительно, древний город Иерихон, одно из ключевых географических упоминаний библейской истории, в конце бронзового века еще не существовал. Однако весьма почтенные ученые, такие, как профессор Кеннет Китчен из Ливерпульского университета, упрямо утверждают, что нынешнее отсутствие доказательств такого вторжения может быть восполнено будущими археологическими находками. Естественный вопрос, возникающий при такой постановке дела, звучит так: как долго нам предстоит ожидать окончательных исторических выводов? Археологические раскопки в Святой земле ведутся непрерывно на протяжении вот уже двух столетий, но никаких свидетельств вторжения израильтян в конце бронзового века до сих пор не обнаружено. Неужели нам придется ждать еще век, чтобы принять окончательное решение? Или не подождать ли уж тысячу лет, чтобы быть абсолютно уверенными в этом вопросе?
Конечно, некоторых археологов «Нью Эйдж» можно упрекнуть в использовании точно такого же методологического постулата. В последние десятилетия строительство пирамид в Гизе приписывали то атлантам (Джон Энтони Уэст), то инопланетянам (Эрих фон Деникен, Захария Зитчин, Ричард Хогланд, Алан Элфорд). Некоторым писателям никак не хотелось поверить в то, что простые египтяне, жившие в эпоху Древнего царства, могли справиться с такой задачей без участия более высокоразвитой науки и техники. Право, простота такой логики не может не привлекать. Да, конечно, пирамиды представляют собой поразительные достижения, выходящие за рамки наших сегодняшних научных познаний. Сегодня можно часто услышать, что ученые (даже серьезные египтологи!) утверждают, что такой строительный проект не по силам даже современным строителям. Мы просто еще не знаем, какими методами пользовались египетские зодчие и в чем тут дело: в силе воли или в хронологии работ. Каким образом рабочие фараона Хуфу высекали, перемещали и устанавливали на место 2 300 000 блоков известняка весом две с половиной тонны каждый на плато Гиза, возведя из них Великую пирамиду всего за 23 года (продолжительность правления Хуфу, указанная в Списке царей, хранящемся в Турине)? Давайте прикинем для себя: 100 000 блоков в год = 274 блока в день =11 блоков в час = 1 блок каждые 5 минут; и это при том, что работать пришлось бы 24 часа в сутки, не пропустив ни единого дня в году. Согласно более здравым предположениям, в ночное время работу все же останавливали, а значит, дневную выработку необходимо увеличить как минимум на треть. Совершенно ясно, что перед нами — неразрешимая загадка, тайна.
Но обязаны ли мы ради ее решения обращаться к тайнам погибших цивилизаций и культур? Ясно, что ответ следует искать в уже имеющихся фактах и свидетельствах. Несмотря на два века напряженных раскопок и археологических исследований в некрополе Гизы, до сих пор не обнаружено никаких следов или материалов, говорящих о вмешательстве каких-то внешних сил. Имя Хуфу тесно связано с Великой пирамидой благодаря пометкам карьеров-каменоломен на строительных блоках, установленных внутри пирамиды (подлинным, а не поддельным, как считалось прежде), на фрагментах, найденных на дорогах, ведущих к пирамиде, и в усыпальницах приближенных фараона, окружающих комплекс пирамиды. На основе этих данных мы вправе сделать вывод о том, что Великая пирамида действительно была возведена в качестве места последнего прибежища фараона Хуфу из IV династии и что строительство этого впечатляющего монумента, увековечившего память об одном человеке, было завершено в III тысячелетии до н. э. Справедливость этого вывода признают и Грэхэм Хэнкок, и Роберт Боуэл, дуайены археологии «Нью Эйдж», несмотря на их утверждения о том, что возраст Сфинкса составляет 12 500 лет, а начало строительства пирамид относится к эпохе Атлантиды.
