Вальтер Николаи - Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время
В 1912 году Николаи написал поистине провидческие строки относительно работы секретных служб: «Правительство, чей Генштаб может предвидеть минимальные колебания акций на медь, сталь, хлопок, шерсть на бирже, а также следить за производством бензина и пищевых продуктов, нужных для армии, — такое правительство выигрывает сражение, еще не начав войны». {9}
Кайзер Вильгельм II ценил Николаи, считая его гением секретной войны.
После семи лет напряженной работы, в марте 1913 г., сорокалетнего майора Николаи назначают начальником разведывательного отдела III-b.{10} Он уверен, что в обозримом [14] будущем неизбежен общеевропейский конфликт, и к нему надо заблаговременно готовиться. До начала Первой мировой войны оставалось полтора года...
Николаи вспоминал: «После моей командировки в Восточную Пруссию последовала двухлетняя строевая служба в качестве ротного командира в средней Германии. В июле 1912 г. я был переведен в Генеральный штаб, а в начале 1913 г. был назначен начальником разведывательного управления Большого генерального штаба. В качестве такового, я должен был одновременно руководить совместно с полицейскими властями борьбой с вражеской разведкой».
Выбор столь молодого для этой должности офицера показывал незначительный размер системы, которой он должен был заведывать. Одновременно, однако, это назначение указывало на желание Генерального штаба со свежими силами наверстать упущенное, так как генерал Людендорф имел, в качестве начальника оперативного отдела, руководящее влияние в Генеральном штабе.
Без преувеличения можно сказать, что с назначением Николаи в истории германской разведки начинался новый этап...
«Если Штибер считается родоначальником немецкой разведки в ее успешном практическом применении, то отцом организационной структуры немецкой военной разведки называют полковника Вальтера Николаи. Он создал не только теорию разведки, он создал нечто большее, — идеологию разведки, заложил основы ее нравственной культуры, наконец, воспитывал своих сотрудников, что ценится не меньше».{11} Историк разведки Дэвид Кан в своей книге «Гитлеровские шпионы» («Hitler's Spies», 1978) так описал Николаи: «...энергичный штабист, светловолосый, среднего роста, лет тридцати пяти на вид... Он заправлял разведкой точно так же, как командовал бы полком в сражении, ибо он был потомственным прусским офицером, который привык исполнять свой долг на любом участке».{12}
Прежде чем приступить к работе на новой должности, Николаи съездил на короткое время во Францию. На него [15] произвело очень сильное впечатление возбужденное настроение против Германии, которое он наблюдал повсеместно, и целью которого было постоянное напоминание населению «...об Эльзасе и Лотарингии, с одной стороны, и введение его в заблуждение относительно военных приготовлений Германии, с другой».
Возвратившись в Германию, Николаи приступил к изучению состояния шпионажа, ведущегося Францией и Россией против Германии, созданию собственной агентурной сети. Созданная Николаи организация насчитывала сотни агентов, действовавших как во вражеских, так и в нейтральных странах. Она обрабатывала сведения, поступавшие также из других подразделений Генштаба. После «дела Редля»{13} Николаи провел реорганизацию разведки, поэтому значительная часть разведывательной сети осталась не раскрытой и успешно действовала как на Западном, так и на Восточном фронте. Имена подавляющего большинства агентов так и остались неизвестными широкой общественности — такова специфика работы. Некоторые же получили всемирную известность. Самым, наверное, знаменитым агентом Николаи была Мата Хари{14}, хотя до сих пор в литературе о шпионаже не утихает полемика — была ли она в действительности агентом немецкой разведки. В воспоминаниях «фрейлейн Доктор» говорится о внедрении Маты Хари в немецкую разведку, но дата не указана. Не исключено, что это произошло во время гастролей танцовщицы в Берлине. Полемика вокруг казни Маты Хари не прекращалась долго. В своих воспоминаниях «Фрейлейн Доктор» писала: «Нет, судебной ошибки не было. Приговор был правильным и соответствовал военному времени. Но трибунал ошибочно думал, что нанес непоправимый удар по немецкой разведке. В действительности агент «Н-21» не нанесла вреда Франции. Ни одно ее донесение не было использовано, ни одно ее сообщение не имело для нас политического или военного значения. Вот почему ее судьба трагична — она рисковала своей жизнью напрасно».{15}
Фриц Карл Регельс, специалист по немецкой разведке, придерживается иной точки зрения: «Мата Хари принесла Германии большую пользу. Она была курьером в агентурной цепи [16] в Европе. Она отвозила им деньги, чеки, распоряжения, получала информацию и большую ее часть передавала сама. Она прекрасно разбиралась в военной обстановке, пройдя выучку в одной из наших лучших разведшкол. Это была настоящая разведчица, которая служила интересам Германии».{16}
Наверное, в этом и заключается разгадка мужественного поведения Мата Хари перед расстрелом — она умирала как солдат, выполнивший свой долг.
Старейшим и одним из самых удачливых агентов был барон Август Шлюга{17}, прослуживший в агентурной разведке полвека, оказавший Германии неоценимые услуги и, в отличие от многих своих коллег, благополучно скончавшийся в своем имении в возрасте 76 лет.
А наиболее легендарным агентом службы Вальтера Николаи считают Элизабет Шрагмюллер {18}, блестяще проявившую себя при выполнении многочисленных разведывательных заданий во Франции, Швейцарии, Бельгии, Англии, Италии... При этом ее отличало как выдающееся аналитическое мышление, так и незаурядное личное мужество. Неоднократно Элизабет была на грани ареста, но ей всегда удавалось бежать. И она снова шла на задание. В 1914 году Элизабет была назначена одним из руководителей разведцентра, помощницей Маттезиуса, отвечая за разведсеть, работавшую во французских тылах и на немецкой территории. «Она отбирала агентов и обучала их, отправляя для выполнения заданий в нейтральные страны. У нее было отличное чутье, — она безошибочно делала выбор, разбиралась в психологии, обладала способностями организатора. Она была фанатичной патриоткой. Когда надо, жертвовала разведчиком ради дела».{19} К числу выдающихся агентов Николаи в России, которых можно классифицировать как «агент влияния», можно смело отнести Распутина{20} и Владимира Ульянова-Ленина {21}.
Первая мировая война не была для Николаи неожиданностью, — он к ней готовился давно. И созданная им разведывательная организация прекрасно функционировала, выполняя поставленные перед ней задачи, о чем в книге [17] «Воспоминания о войне» свидетельствует генерал Людендорф: «...Подполковнику Николаи было поручено руководить средствами печати, следить за настроениями в армии, укрепляя боевой дух солдат. Кроме того, он должен был контролировать работу почты, телеграфа, телефонной сети, принимать меры против экономического шпионажа. Николаи справился со всеми поставленными задачами, послужив своему отечеству» .{22}
В числе шести важнейших отделов III-b подчинялся прямо начальнику Генштаба, который в свою очередь был непосредственно подчинен Вильгельму II. Объем полномочия отдела III-b был столь широк, что, как отмечал Николаи, включал «многое такое, что, собственно говоря, должно было бы являться функцией военного кабинета...»{23} Он поясняет, что « III-b не представлял собой ограниченный закрытый отдел», а занимался разведывательной работой, контрразведкой, прессой и политической работой в армии. Ему же были поручены все связи с иностранными военными атташе, а также наблюдение за иностранными посольствами в Берлине. В рамках отдела было создано специальное бюро по сбору материалов об антимонархистской пропаганде. Контрразведчики из III-b занимались и перлюстрацией переписки немцев с заграницей.
Таким образом, отдел III-b возглавлял всю систему разведывательных органов в армии и стране.
«Верховному командованию нужна была не только разведывательная служба, которая могла бы заглядывать за железный занавес вражеских фронтов, в хозяйственную и политическую жизнь различных противников, — писал Николаи. — Все ведомства в армии и на родине, которые получали информацию о противнике, должны были для целей верховного командования быть объединены в единый организм. Эта двойная задача и была возложена на III-b.{24} Поскольку III-b являлся не просто органом военной разведки, а общегосударственным разведывательным и контрразведывательным военно-политическим ведомством, то в нем работали не только офицеры, но и штатские — «знающие заграницу и иностранные языки представители делового мира», а [18] также сотрудники дипломатической службы.
Как свидетельствует Николаи, отдел III-b имел непосредственное отношение к пропагандистской деятельности. В соответствии с этим в составе отдела находилось Военное ведомство печати. Его возглавлял сначала майор Дойтельмозер, а после того, как он был назначен руководителем отдела печати МИД, — майор Штоттен. Ведомство делилось на три департамента: по делам отечественной печати (руководитель Дойтельмозер), по делам иностранной печати (руководитель Герварт) и департамент цензуры (руководитель фон Ольберг). Таким образом, контроль за прессой в военное время, разведывательная обработка материалов иностранной печати, цензура газетной информации и пропаганда за границей были сконцентрированы в Военном ведомстве печати отдела III-b. Обработке иностранной прессы уделялось серьезное внимание. Кроме того, что вся информация просеивалась разведчиками, пополняла и обогащала картотеку отдела, — под руководством подполковника Герварта выпускались объемистые бюллетени «Сообщения иностранной прессы», которые рассылались военным и гражданским властям, а также крупным монополиям — для сведения и органам печати — для организации контрпропагандистских выступлений.
