А. Колобов - Римские легионы вне полей сражений (Эпоха ранней Империи)

Значимость представляют также данные римских юристов о правовом положении воинов и ветеранов. Представленные в правовых собраниях последующих эпох (эпохи домината и ранней Византии), эти источники, прежде всего "Дигесты Юстиниана", характеризуют положение солдат начиная с III в., однако некоторые из них касаются и более раннего периода.(8) Важны также сведения римских землемеров в связи с вопросом о ветеранской колонизации.(9)

Историография. Научное исследование римской армии в контексте социальной истории началось после издания первых томов "Corpus Inscriptionum Latinarum" в конце XIX в. Пионеры исследования римской армии как социального института Т. Моммзен и А. Домашевски опирались, прежде всего, на эпиграфический материал из европейских и африканских провинций Империи.(10) В российской науке к проблеме легионного ветеранства одним из первых обратился ученик Т. Моммзена Ю. Кулаковский.(11) Особую значимость представлял просопографический метод исследования, выработанный немецкими антиковедами в конце XIX в. Суть его состояла в реконструкции жизненного пути (прежде всего карьеры) отдельных персоналий, преимущественно из среды элиты посредством литературных, нумизматических, а главным образом эпиграфических памятников. Наиболее красноречивым примером просопографического исследования на ранней стадии развития данной дисциплины явился труд Э. Риттерлинга и Э. Штейна, анализирующий командный состав римских войск, размещенных в Германии.(12)

Благодаря Р. Сайму просопографический метод из инструмента мелочной и сухой статистики, предназначенного для выявления деталей служебной карьеры отдельных людей, превратился в орудие анализа состояния и динамики развития целых общественных групп. Новые возможности просопографии Р. Сайм блестяще продемонстрировал, прежде всего, на анализе правящей римской элиты периода становления Империи.(13) Весомый вклад в разработку проблемы участия сенаторов в командовании легионами внесли Эрик Бирли, Энтони Бирли-младший, Т. Франке, В. Эк, Г. Альфельди.(14) Х. Девижвер представил просопографический анализ всаднических государственных, а прежде всего, военных карьер для периода всего принципата, a Б. Добсон создал исследования посвященные центурионам и, в частности, примипилам.(15) М. Клаусс посвятил свою монографию принципалам -- обладателям старшего солдатского ранга в легионах. И, наконец, проблема социального происхождения рядовых легионеров раскрывается в обобщающих работах Дж. Форни.(16)

Если вопросы рекрутирования легионеров и увольнения легионеров рассматриваются вместе в исследовании Дж. Манна, то Ф. Фиттингоф особое внимание уделяет роли легионных ветеранов в урбанизации пограничных европейских регионов.(17)

Едва ли можно согласиться с распространенной особенно в марксистской литературе прежних лет точкой зрения, согласно которой профессионализация легионов уже вскоре после военной реформы Гая Мария привела к выделению их в особую социальную группу, чуждую античному обществу.(18) Для автора этих строк наиболее убедительным представляется мнение Г. Альфельди, согласно которому римская армия I-II вв. являлась как бы зеркальным отражением стратифицированного имперского, но все еще античного общества. Однако в III в., слившись с населением пограничных территорий, она, как полагает Г. Альфельди, обособилась от гражданского общества остальной части Империи.(19) В то же время, необходимо учитывать то обстоятельство, что постоянная армия в любом государстве, независимо от конкретно-исторического контекста, является сама по себе, не обязательно превращаясь при этом в общественный класс или сословие, неким корпоративным образованием, отличным от гражданского общества. Под влиянием Ф. Миллара в современной историографии римской античности сформировалось представление об армии эпохи принципата и, прежде всего, легионах как о своеобразной клиентеле императоров.(20) Р. Макмаллен в своей концептуальной статье "Римский легион как общество" призвал исследователей больше обращать внимание на солдатскую массу как специфическую социальную группу с общей психологией и духом корпоративизма.(21)

Тема императорских легионов как своеобразных социумов находит отражение в исследованиях регионального характера. Так исследование римских легионов в Египте, в том числе проблем их комплектования, материального и правового положения воинов, их взаимоотношений с провинциальным обществом, статуса ветеранов, было положено Ж. Лекье и развито Х. Девижвером, изучившим интересные документы на папирусе.(22)

Исследование общественного положения римских военных в Северной Африке было начато известным эпиграфистом Р. Канья и в настоящее время наиболее плодотворно разрабатывается Я. Ле Боеком.(23)

Социальные аспекты римской военной истории интенсивно изучаются на материале европейских территорий. Анализ социального состава римского гарнизона Иберийских провинций предпринят в исследованиях Х. Ролдан-Херваса и П. Леруа.(24) Традиционно пристальное внимание данным вопросам уделяют исследователи рейнского лимеса и прилегающих к нему территорий.(25) Особенно следует отметить прогресс, достигнутый в изучении данной темы на материале Балкано-дунайских территорий. Традиции исследования римской армии в этом регионе с позиций социальной истории были заложены в первой половине XX в. австрийскими учеными К. Патчем, А. Бетцем и др.(26) В 1950-х гг. к изучению римской армии как социообразующего фактора на Дунае и Балканах обратились российские ученые О.В. Кудрявцев, Т.В. Златковская, И.Т. Кругликова.(27) Позже роль римской армии в Паннонии и, в частности, легионного ветеранства как особой общественной группы исследовала Ю.К. Колосовская.(28) Отечественные антиковеды советского периода поставили важный для понимания процессов, происходящих в общественно-экономической жизни провинций в эпоху принципата, вопрос о соотношении ветеранского землевладения и античной формы собственности на землю.(29)

Проблемы легионного комплектования, роль ветеранов в формировании античного общества на рубежах Империи освещены в трудах, посвященных отдельным провинциям: А. Мочи -- по Паннонии и Верхней Мезии,(30) Л. Мрозевича и Т. Сарновского -- о Нижней Мезии,(31) Г. Альфельди, Дж. Уилкса, M. Заниновича -- по Далмации.(32)

Начало исследованию повседневной жизни римских легионеров положили немецкие юристы, обратившиеся во второй половине XIX в. к рассмотрению проблемы лагерного пекулия.(33) Однако, еще почти сто лет о буднях армейской службы авторы обобщающих монографий по римской императорской армии судили, опираясь прежде всего на сообщения античных авторов.(34) Во второй половине XX столетия, когда был накоплен достаточный и разнообразный источниковый материал, появилась возможность вырваться из плена нарративной традиции. Наиболее значимыми, с нашей точки зрения, работами, отражающими современное состояние проблемы в целом, являются труды Р. Макмаллена, Л. Виршовски, М. Юнкельмана и др.(35)

Начало изучению религиозной жизни римской армии положил в конце прошлого века А. Домашевски -- выдающийся знаток военной истории Римского принципата, труды которого до сих пор не утратили своего значения. Использовав все возможные типы источников: эпиграфики, раскопок крепостей, нумизнатики, сообщений античных авторов и т.д., А. Домашевски, по признанию Э. Бирли, определил все основные направления изучения этого вопроса: имперские культы, в том числе культ императоров, проблема dii militares и собственно "военной" религии, неофициальные культы военных, религиозное содержание войсковых ритуалов: присяги, парадов, мероприятий, связанных с открытием и завершением военных операций и т.д.(36)

Наиболее впечатляющие результаты достигнуты при изучении отдельных римских провинций. Богатый материал накоплен исследователями британского гарнизона, одними из первых обратившими внимание на духовную жизнь размещенных на Альбионе римских воинских частей.(37) После второй мировой войны наиболее успешно работали венгерские ученые, осуществившие исследования как по духовной жизни отдельных гарнизонов Паннонии, так и паннонского лимеса в целом.(38)