Германская история: через тернии двух тысячелетий - Александр Иванович Патрушев
Судьба оказалась более милосердной к 700 тыс. румынских евреев. Румыния была, вероятно, единственной балканской страной, где существовала собственная антисемитская традиция, и, возможно, поэтому румынские фашисты сочли нужным самостоятельно распорядиться судьбой «своих» евреев. Здесь проводилось различие между 300 тыс. евреев в аннексированных в 1918 г. провинциях Бессарабии и Буковине, — они были перемещены самими румынами на советские территории, оккупированные их армией («Транснистрия»), и большинство из них умерло от голода, болезней и солдатских погромов, и евреями старого королевства, которые, вопреки германскому давлению на «кондуктора» Антонеску и вмешательству местных властей, были избавлены от посягательств бюро IV В 4.
Весной 1944 г. Эйхман сумел добиться большого успеха в Венгрии. Эта страна, которая с 1919 г. находилась под властью адмирала Хорти (носившего титул «регента»), также придерживалась определенной антисемитской политики, а в 1938 г., по примеру Германии, там были введены более жесткие законы. Но старый регент также не хотел допускать иностранного вмешательства, так что Эйхман смог приступить к своим операциям в Венгрии, лишь когда немецкая армия оккупировала страну, чтобы отстранить Хорти от власти. Эйхман, обычно руководивший деятельностью местных отделов из Берлина, прибыл в Будапешт, чтобы лично возглавить операцию. По словам его адъютанта, гауптштурмфюрера СС Дитера Вислицени, «единственной целью нового венгерского кабинета министров было решение еврейского вопроса». Исключительные усилия потребовались от министерства транспорта, чтобы отправлять в Освенцим по четыре эшелона в день. Венгрия была разделена на пять зон: север, восток, юг, запад и Будапешт. Евреи четырех первых зон общей численностью примерно в 450 тыс. чел. были арестованы в ходе облав в апреле и депортированы за шесть недель, с 15 мая по 30 июня. Евреев столицы, которых насчитывалось более 200 тыс., должны были депортировать в июле.
Но к этому времени англо-американцы уже твердо закрепились в Нормандии, и даже в высших нацистских сферах стали задавать себе тревожные вопросы о будущем. Так, Гиммлер якобы был увлечен фантастическим проектом, разработанном в Будапеште, об обмене еще уцелевших евреев на американские поставки, грузовики или медикаменты. Этот проект натолкнулся на отказ союзников, но Гиммлер так им заинтересовался, что без ведома Гитлера за это время успел отдать приказ о приостановке депортаций. Таким образом, оставленные про запас в качестве разменной монеты евреи Будапешта смогли избежать гибельной депортации.
С момента вступления Эйхмана в должность на него была также возложена задача расового очищения Германии. Как только он получил зеленый свет для организации депортаций, он сосредоточил основное внимание на евреях, проживающих на великогерманской территории. В данном случае организация арестов не представляла никого труда, потому что все эти евреи были уже тщательно зарегистрированы и находились под контролем. Около 70 тыс. из них были депортированы на восток в октябре и ноябре 1941 г., но затем возникли проблемы с транспортом, о которых уже упоминалось выше.
Конец варшавского гетто
Далеко не все евреи соглашались покорно подвергнуться истреблению. Весной 1943 г. около 60 тыс. евреев забаррикадировались в варшавском гетто и поднялись на борьбу против нацистских мучителей. Пожалуй, никто не смог бы составить более подробного отчета о восстании в варшавском гетто, чем надменный бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Юрген Штроп. Его официальный доклад, в кожаном переплете, обильно иллюстрированный и отпечатанный на превосходной бумаге, уцелел. Он озаглавлен «Конец варшавского гетто».
В конце лета 1940 г., год спустя после захвата нацистами Польши, эсэсовцы арестовали почти 400 тыс. евреев и поместили их в гетто за высокой стеной, отделявшей этот район от остальной Варшавы. Обычно там проживало 160 тыс. чел., теперь же образовалось огромное скопище людей. Генерал-губернатор Франк отказался выделить продовольствие, необходимое для того, чтобы не дать умереть с голода хотя бы половине из 400 тыс. чел., находившихся на грани жизни и смерти. Выходить за пределы гетто запрещалось. Работать евреям было негде, за исключением нескольких предприятий по производству оружия, принадлежавших вермахту или немецким предпринимателям, которые умели извлекать крупные барыши из эксплуатации подневольного труда. По меньшей мере 100 тыс. евреев пытались выжить, имея миску супа в день, зачастую приготовленного из соломы. Это была безнадежная борьба за жизнь. Но население гетто не вымирало настолько быстро от голода и болезней, как хотелось Гиммлеру. В июле 1942 г. он приказал переселять всех евреев из варшавского гетто в другое место. За период до 3 октября, по данным Штропа, были переселены 310 тыс. 322 еврея. Точнее, они были перевезены в лагеря истребления, главным образом в Треблинку, где их направляли в газовые камеры.
И все же Гиммлер не был доволен. Когда он приехал в Варшаву в январе 1943 г. и обнаружил, что 60 тыс. евреев все еще живут в гетто, он приказал завершить переселение к 15 февраля. Но это оказалось трудной задачей. Суровая зима и потребности армии, которая потерпела поражение под Сталинградом и отступление которой на юге России требовали обеспечения транспортными средствами в первую очередь, помешали СС получить нужный транспорт для выполнения «окончательного решения». Кроме того, евреи сопротивлялись полному истреблению всеми возможными средствами. До весны нечего было и рассчитывать, что приказ Гиммлера будет выполнен. Было принято решение расчистить гетто в ходе специальной акции в течение трех дней. На деле для этого потребовалось четыре недели.
Депортация свыше 300 тыс. евреев позволила немцам уменьшить территорию огороженного стеной гетто. И после того как 19 апреля 1943 г. Штроп бросил на них танки, артиллерию, огнеметы и взводы подрывников, размеры гетто составили уже 900 на 270 метров. Все постройки были изрешечены пулями, однако отчаянно сопротивлявшиеся евреи превратили в укрепленные пункты сточные колодцы, подвалы и погреба. У них было совсем мало оружия — несколько десятков пистолетов и винтовок, около 20 пулеметов, украденных у немцев, и самодельные гранаты. Но в то апрельское утро они были полны решимости применить их в первый и последний раз в истории Третьего рейха против нацистских палачей.
В распоряжении Штропа было 2090 человек, половину из которых составляли части регулярной армии и эсэсовские войска, остальные представляли собой отряды полиции СС, усиленной литовской милицией численностью 335 человек, а также немногочисленными польскими полицейскими и пожарными. С первого дня они натолкнулись на упорное сопротивление, которое продолжалось в течение нескольких дней. Плохо вооруженные защитники отступали только под огнем танков, артиллерии и огнеметов, продолжая оказывать сопротивление. Генерал Штроп не мог понять, почему «это отребье и человеческие отбросы», как он называл осажденных евреев, не сдавались.
«Через несколько дней, — докладывал он, — стало ясно, что евреи не имеют ни малейшего намерения переселяться добровольно, а полны решимости сопротивляться эвакуации и далее… Если
