Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)
Заключение договора о ненападении между СССР и Германией вызвало новую бурную кампанию против Советского Союза.
Реакционная печать в Англии и Франции завопила о противоестественном союзе коммунизма и фашизма. Агентство
Рейтер по радио сообщило, будто бы советское правительство само официально объяснило разрыв переговоров с Англией и Францией тем, что заключило договор с Германией.
В своём интервью, напечатанном 27 августа в «Известиях», т. Ворошилов решительно опроверг все эти измышления.
«Не потому, — заявил он, — прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а, наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате между прочим того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий».
Усиление нажима немцев на Польшу. После неудачи англо-франко-советских переговоров ничто уже не препятствовало Гитлеру приступить к осуществлению своих замыслов относительно Данцига и самой Польши. Немецко-фашистская печать усилила воинственную кампанию, трубя о непобедимости Германии, якобы вынужденной, как в 1914 г., взяться за оружие для защиты своих прав. В начале августа 1939 г. положение на восточной границе Германии приобрело крайне тревожный характер. Заместитель министра иностранных дел Польши Арцишевский при обсуждении данцигской проблемы с представителем Великобритании Коннардом заявил, что «ситуация может в течение нескольких часов превратиться из политической в военную».
Сенат Данцига потребовал удаления польских таможенных властей. В Данциг прибыл немецкий генерал, принявший командование местным гарнизоном. В Восточной Пруссии в ряды войск были призваны запасные до 58-летнего возраста.
8 августа консервативная польская газета «Час» заявила, что, если сделана будет попытка поставить Польшу перед совершившимся фактом, будет открыт огонь. Ответом на эту угрозу явился яростный вой всей германской печати.
В связи с конфликтом, возникшим в Данциге из-за польских таможенных властей, правительство Польши обратилось с нотой к данцигскому Сенату через посредство верховного комиссара Лиги наций. Нота в примирительном тоне предлагала урегулировать спорный вопрос. Спустя несколько дней польский поверенный в делах в Берлине был предупреждён германским Министерством иностранных дел, что угрозы, адресованные вольному городу Данцигу, могут повести только к ухудшению польско-германских отношений. Ответственность за это падёт исключительно на польское правительство.
«Правительство Польской республики, — гласила ответная польская нота, — крайне удивлено декларацией от 9 августа сего года, сделанной секретарём германского Министерства иностранных дел польскому поверенному в делах по вопросу «о взаимоотношениях между Польшей и Данцигом. Польское правительство не видит никакого юридического основания, которое могло бы оправдать вмешательство Германии в эти отношения». Нота заканчивалась предупреждением, что дальнейшее немецкое вмешательство будет рассматриваться польским правительством «как акт агрессии».
Англо-французские попытки договориться с Гитлером. Под давлением явно нарастающей опасности войны решившись, наконец, направить в Москву военную миссию, английское и французское правительства, с другой стороны, попрежнему пытались договориться с немцами. 15 августа Кулондр посетил германское Министерство иностранных дел. Здесь статс-секретарь Вейдзекер заявил французскому послу с крайним раздражением, что польское правительство не управляет событиями. Очевидно, его провокационное поведение в отношении Данцига продиктовано из Парижа и Лондона. Однако Германия не намерена дальше терпеть подобное поведение поляков. Кулондр попытался было успокоить своего собеседника. Он принялся заверять его, что французское правительство ничего так не желает, как соглашения между Польшей и Германией. Посол старался втолковать статс-секретарю, что конфликт между Польшей и Германией может автоматически вовлечь в него и Францию. А это неминуемо поведёт к дальнейшим осложнениям. Кулондр выражал готовность всемерно содействовать делу мира, ибо, по его мнению, европейская война закончится общим поражением.
В тот же день секретаря Министерства иностранных дел Германии посетил и Гендерсон. Он попытался выяснить, не согласится ли германское правительство повременить с разрешением вопроса о Данциге: пусть сперва разрядится атмосфера. Посол снова дал понять, что английское правительство готово договориться с Германией по колониальному и другим вопросам.
«Я возразил ему, — записывает Вейдзекер, — что он ставит вопрос академически. Отсрочка решения данцигской проблемы поведёт лишь к тому, что Польша ещё более обострит положение, и атмосфера отнюдь не улучшится». Гендерсон ещё раз предупредил, что нынешнее положение значительно серьёзнее и труднее, чем было в прошлом году, «ибо Чемберлен больше не может к вам прилететь».
«Мы ожесточённо дискуссировали по поводу того, кто прав и кто неправ в данном случае, — телеграфировал Галифаксу Гендерсон, — однако мы не могли убедить друг друга». При этом Вейдзекер выразил сомнение в том, что «Великобритания пожелает сражаться при всех обстоятельствах из-за польского сумасбродства». В тот же день, 18 августа, Кулондр предупреждал Боннэ, что удержать Гитлера от нападения на Польшу могло бы только скорейшее завершение переговоров с Россией. По свидетельству посла, никто в Берлине не верит тому, что Англия захочет воевать из-за какого-то Данцига, после того как она не оказала противодействия захвату Австрии, Судетской области, всей Чехословакии и Мемеля.
21 августа англичанам и французам стало известно, что Риббентроп собирается вылететь в Москву, где должен быть подписан германо-советский договор. Чемберлен на этот раз снова лететь к Гитлеру не решился. Однако уже 22 августа Гендерсон получил письмо премьера для передачи фюреру. Чемберлен заверял, что заключение германо-советского договора не может повлиять на позицию Великобритании в отношении Польши. «Какова бы пи была сущность германо-советского соглашения, — заявлял английский премьер-министр, — оно не в состоянии изменить ту позицию Великобритании в отношении обязательства перед Польшей, которую правительство его величества неоднократно разъясняло публично и которой оно решило придерживаться». Чемберлен доказывал, что споры с Польшей можно уладить без воины. Англия готова принять на себя посредничество в этом деле. Нужна лишь некоторая «пауза» во взаимных обвинениях Германии и Польши. После этого можно будет начать переговоры с ними при помощи нейтрального посредника.
Передавая письмо Чемберлена Гитлеру в Берхтесгадене в тот же день, Гендерсон объяснил, что оно вызвано предстоящим заключением германо-советского пакта. Гитлер держался как победитель. Он угрожал общей мобилизацией своих войск, если Англия и Франция не прекратят военных приготовлений. Во всём виновата сама Англия. Она помешала мирному разрешению всех споров, дав Польше свои гарантии и, таким образом, возбудив её против Германии.
23 августа Гендерсон был вызван к Гитлеру, который вручил ему официальный ответ на письмо Чемберлена. Документ содержал следующие положения: «1) Германия хотела мира и согласования интересов с Англией в Европе. 2) Данциг и Польский коридор должны принадлежать Германии. Это давно признано в самой Англии многими политическими деятелями и учёными. 3) Германия пыталась мирно разрешить вопрос с Польшей; Англия этому помешала. 4) Английские гарантии вызвали со стороны поляков «зверства» против немцев. 5) Германия предупреждала Польшу, что не может терпеть провокаций и ультиматумов данцигскому Сенату. 6) Гитлер согласен, что война с Англией будет долгой, однако Германия к этому готова. 7) Если Англия и Франция будут продолжать военные приготовления, в Германии будет произведена всеобщая мобилизация. 8) Мир в Европе может быть спасён не Германией, а теми, кто повинен в «преступлениях Версаля»».
«Я всю жизнь стремился к англо-германской дружбе, — жаловался Гитлер Гендерсону, — но поведение английской дипломатии, по крайней мере до сих пор, убедило меня в бесполезности этих попыток».
Коснувшись советско-германского договора от 23 августа, Гитлер заявил Гендерсону, что Германии не придётся вести войну на два фронта. «Россия и Германия не будут больше воевать друг против друга ни при каких обстоятельствах». Гитлер явно злорадствовал. Тем не менее в конце концов он сам высказался за новое соглашение между Англией и Германией: для этого нужно лишь, чтобы Польша безоговорочно уступила Германии Данциг и Польский коридор. В тот же день Гитлер направил через Кулондра личное письмо Даладье. Он настаивал, чтобы Франция решительно отказалась от поддержки Польши.
