История Канады - Крейг Браун
Оказалось, что на это был способен Джек Лейтон. Либералы должным образом осудили всех, кто посмел высказаться против их графика выборов. Их рождественские каникулы были нарушены, журналисты тоже ворчали. Однако большинство избирателей не видели проблемы в том, чтобы пойти на выборы 23 января 2008 г. — почти через месяц после того, как их покинет Санта-Клаус. На сей раз Стивен Харпер подготовился. Ежедневно выступая с новыми обещаниями, он захватил инициативу и заставил замолчать партийных смутьянов. Либералы боролись с консерваторами и с нетерпением ждали платформы Мартина. Руководитель профсоюза работников автомобильной промышленности Базз Харгроув отплатил за некоторые старые обиды, осудив НДП за то, что она поставила на правительство Харпера, и призвал членов своего профсоюза голосовать за либералов. В Квебеке Дюсепп хвалился, что благодаря Гомери все места достанутся Квебекскому блоку. На деле начавшаяся кампания быстро сделала «рекламно-спонсорский скандал» вчерашним днем. Когда Мартин объявил, что отказался от планов прикрыть лазейку для корпораций, Королевская канадская конная полиция заявила, что расследовала утечку информации из кабинета министров, которая позволила некоторым бизнесменам с Бэйстрит[563] получить баснословные прибыли. Кому стал интересен Гомери, когда Королевская канадская конная полиция раздула скандал в самом сердце правительства Мартина? Он уклонился от комментариев, избирателям этого было достаточно. Благоприятная погода во всей Канаде лишила избирателей повода остаться дома и привела к результату, который предсказывали многие, — консервативное правительство меньшинства. Действительно, консерваторы получили 124 места, причем 10 из них — в округах города Квебека и его окрестностей; 51 место досталось Дюсеппу; 29 — Лейтону, явно выигравшему из-за разочарования канадцев в левых либералах. Либералы набрали 30,1 % голосов и получили 103 места — почти все к востоку от Манитобы.
В результате Пол Мартин лишился сразу обоих постов — и премьер-министра, и лидера либералов. Шестого февраля 2006 г. двадцать вторым премьер-министром Канады стал Стивен Харпер. Он объявил, что его правительство намерено соблюдать приоритеты, заявленные в предвыборной кампании. Правила подотчетности, конечно, могут наносить ущерб некоторым действиям правительства, но кто кроме сената посмеет жаловаться? Провинции получили деньги на то, чтобы сократить очереди в больницах. Федеральный налог на товары и услуги с 7 % снизился до 6 %. Среди предвыборных обещаний фигурировало выделение 17 млрд долл. на новые суда, вооружение и самолеты для канадской армии, если консерваторы смогут взять власть. Позирование перед фотокамерами вместе с президентом США Дж. Бушем-младшим и поспешное урегулирование спора о пиломатериалах хвойных пород деревьев напомнили Вашингтону, что у него в Оттаве имеется добрый друг, хотя Стивен Харпер вслед за Полом Мартином выступил против американской НПРО и отказался посылать войска в Ирак. Вместо этого в 2006 г. Канада потеряла около сорока человек убитыми в Афганистане, а ведь именно Харпер в свое время усердно ратовал за участие в этой миссии канадцев. Теперь это позволило многим обвинять в их гибели его, а не либералов. Поскольку факт глобального потепления и его губительного воздействия на Арктику получал все больше подтверждений, отказ Харпера по примеру Буша-младшего от Киотского протокола стал играть против него. К концу первого года своего пребывания у власти консерваторы растеряли поддержку по всей Канаде и почти совсем лишились ее в Квебеке. Причины лежали на поверхности: окружающая среда и Афганистан. Мог ли холодный прагматик превратиться в «зеленого», не разозлив при этом тех, кто обеспечивал ему политическую поддержку благодаря нефтедолларам?
Либералам понадобился год, чтобы найти нового лидера. Ведущие фигуры времен Кретьена и Мартина в конечном счете не прошли испытаний и выбыли. На партийном съезде в Монреале выступили девять одинаково малоопытных кандидатов. Двух из них, имевших наибольшие шансы, — Майкла Игнатьеффа и Боба Рэя — тайно поддерживали группировки соответственно Мартина и Кретьена. Рэй перешел из НДП, но либералы Онтарио никому не позволили забыть о тяжелых годах его премьерства в их провинции. Дед Игнатьеффа был министром народного просвещения при последнем русском царе[564], сам он являлся ученым и журналистом, который знал мир лучше, чем Канаду. По-видимому, не до конца осознав, какие бурные споры вызывали вопросы об использовании того или иного термина в ходе продолжительных Мич-Лейкских переговоров, Игнатьефф проигнорировал доктрину Пьера Эллиота Трюдо и объявил, что считает Квебек нацией. Ликующие сепаратисты издевались над расколом среди либералов, пока Стивен Харпер не вмешался и не заявил, что квебекцы действительно превратились в «нацию в составе Канады»[565]. В конце концов, КП приказала Квебекскому блоку замолчать и голосовать за версию Харпера. Неудачные высказывания, как и поддержка «старой гвардии», оказали Игнатьеффу плохую услугу, помешав ему победить в первом туре выборов. И он, и Рэй застряли на месте. Зато Стефан Дион, рабочая лошадка правительства и единственный франкофон в этой гонке, в третьем туре вырвался вперед, правда, только потому, что очень многие делегаты посчитали его приемлемым запасным вариантом. Может ли бывший профессор, искренний, но нехаризматичный победить на выборах и стать премьер-министром?
Он мог бы сделать это в надвигающемся мраке рецессии, который вскоре стал сопоставим с Великой депрессией. Американцы в этот период расхлебывали последствия масштабной отмены государственного регулирования и обещаний правительства, что все разбогатеют без тяжкого труда. При президенте США Билле Клинтоне многие из правил, установленных его предшественниками по политике Нового курса для того, чтобы обуздать бессмысленную алчность финансового мира, были забыты или перекроены. Самая сильная в мире экономика больше не нуждалась в правилах, которые регулировали бы стоимость кредита под недвижимость, сдерживали эмиссию денег, необеспеченных реальными товарами, или каким-нибудь иным образом ограничивали ненасытность банков. Отдельные скептики предупреждали, что Соединенные Штаты находятся на грани финансового бедствия, которое они сами на себя навлекли, но в 2008 г. крах рынка недвижимости, похоже, захватил Уоллстрит врасплох. Как и в 1929 г., одна из причин кризиса состояла в том, что хотя реальный доход американских рабочих стал существенно меньше, чем он был десять или двадцать лет назад, кредиторы не считали необходимым выяснять, могут ли потенциальные покупатели позволить себе ипотеку для
