Экономическая история Индии 1707-1857 гг. - Roy Tirthankar
Прибегая к различным стратегиям, в том числе к доктрине упущения, территории на северо-восточных границах королевства Ахом были включены в империю Компании. Контроль над кхаси установился после их поражения в англо-кхасийской войне 1829-1833 годов. Качар и королевство Джайнтия были присоединены в 1832-1835 годах. Верхний Ассам был ненадолго возвращен королю ахомов, а затем отобран обратно в 1838 году.
Синд
Формально Синд был провинцией Империи Великих Моголов, присоединенной Акбаром, но на практике - регионом, находящимся под властью крупных землевладельцев, чьи права были наследственными. В период с 1690 по 1740 год семье Калхоро удалось объединить Синд.
Вторжение Надир-шаха (1739-47 гг.) и Ахмад-шаха Абдали (1747-61 гг.) и требования доли доходов поставили режим Калхоро в зависимость от власти Моголов. Вторжение Надир-шаха (1739-47 гг.) и Ахмад-шаха Абдали (1747-61 гг.), последовавшее быстро, и требования доли доходов поставили режим Калхоро в тяжелое положение. Эти угрозы имели и положительный эффект. Правители пригласили кочевников-белуджей рыть каналы на Инде и его притоках и поселили их на льготных условиях в новых зонах земледелия, чтобы повысить налоги. Белуджская семья Талпур поставляла в государство солдат. В 1783 году власть перешла к Талпурам. В управлении Синдом ничего существенно не изменилось, хотя пришедшие позже англичане жаловались, что Талпуры не уделяли должного внимания каналам. Синд, богатый сельским хозяйством, находился под властью местных помещиков, которые поставляли оружие, платили налоги, владели землей и водой. Большинство крестьян были арендаторами, не имеющими права на владение землей. Политическая и военная власть была распределена между 18 семьями.45 Интерес британцев к этому региону был обусловлен коммерческими возможностями реки Инд. Однако это был отдаленный и скромный интерес до Первой англо-афганской войны (1839-42 гг.), в результате которой задача обеспечения спокойной границы с Афганистаном стала приоритетной. Уже тогда нервные помещики или амиры Синда заключили мирные и торговые договоры с британцами. В этот сценарий включился Чарльз Напьер, командующий армией в Синде и твердо веривший в расширение британской военной мощи в регионе. Предложив новый проект договора, Нэпир не стал дожидаться переговоров, а двинулся на амиров и вынудил их к конфронтации. В серии сражений, располагая силами, намного меньшими, чем армии противников, британская индийская армия разбивала одного амира за другим в 1843 году. Напьер не был импичментаристом, как его иногда изображают. В целом он был невысокого мнения о правительстве Британской Индии и его правителях. Но он верил, что способен управлять Синдом лучше, чем амиры. У него был такой шанс, но плохое здоровье оборвало его правление. Одним из значительных наследий, которое он оставил после себя, было предложение о развитии
Карачи как портовый город в стиле Бомбея.46
Последний раунд аннексий
После окончания маратхских войн правители Британской Индии следовали "общему принципу - избегать аннексий, если их можно избежать".47 Принято считать, что шотландский государственный деятель Джеймс Эндрю Браун-Рамзи, или лорд Далхаузи (1812-1860, генерал-губернатор Индии 1848-1856), отменил этот принцип и присоединял территории везде, где только мог, избегая только тех, которые было бы невыгодно присоединять или которыми было бы легко управлять. Однако это упрощенный взгляд на предпринятые им шаги.
Далхаузи, очевидно, реагировал на постоянный поток жалоб на то, что некоторые княжеские государства возводят неформальные барьеры для торговли с Британской Индией. По крайней мере, некоторые из крупных экспансий, произошедших во время его правления, - Берар, Нижняя Бирма и Авадх - действительно отражали экономическую логику поиска ресурсов и рынков. Берар был богатым хлопком регионом, который долгое время беспокоили демобилизованные солдаты; государство Хайдарабад передало его британцам. Авадх был выгодным рынком для торговли товарами. Нижняя Бирма обещала массовое заселение крестьянами. С другой стороны, в отсутствие перспективы прямой экономической выгоды, Далхаузи выступил против экспансии в индо- бирманских и индо-китайских пограничных районах, выступая за сосуществование на основе мирных договоров.48 Большинство государств не проявляли военных амбиций и не помогали британцам.
или были протекторатом, как Майсур, и их оставили в покое. С Пенджабом дело обстояло сложнее. Государство Ранджита Сингха всегда рассматривалось как потенциальная угроза Британской Индии, но пока Сингх был жив, рисковать дорогостоящей битвой не стоило. Британцы предоставили защиту так называемым фулкианским штатам за пределами владений Ранджита Сингха - Патиале, Набхе и Джинд - под обещание поставлять зерно и материалы в случае необходимости. Штаты сдержали это обещание во время войны с Непалом в 1830 году и еще раз, что более важно, во время мятежа.
Далхаузи приписывают "доктрину провала" - принцип, согласно которому Британская Индия может по праву присоединять королевства без наследника мужского пола. Доктрина возникла еще до начала губернаторства Далхаузи, но он широко применял ее при приобретении Сатары, Джханси и нескольких небольших штатов. Ни одна из крупных аннексий, включая Авадх, Берар и Пенджаб, не была примером применения доктрины опускания.
Доктрина представляла собой странную смесь индийского прецедента и новых условий. Индийским прецедентом было предположительно могольское правило, согласно которому все поместья технически являлись джагирами, назначаемыми королем как разовая привилегия, а не как дар, который должен быть наследственным и имущественным, и король сохранял право отозвать назначение.49 Новым условием стало игнорирование принятия наследника мужского пола в качестве принципа престолонаследия. Хотя этот жест был выборочно применен к территориям, имеющим незначительное значение, он имел большое символическое значение. То, что британцы могли претендовать на наследование наследия Великих Моголов (даже вымышленного), выглядело как нарушение и подчеркивало для многих военачальников и солдат на севере Индии нелегитимность британского правления.
Заключение
Восемнадцатый век был спорным в индийской истории, поскольку богатство и власть в постмогольской Индии обычно не сочетались. Сильные в военном отношении, но бедные ресурсами режимы могли претендовать на долю в доходах бывших имперских провинций. Некоторые из территорий, ставших объектом нападения, были практически безгосударственными, в то время как другие были богатыми государствами. Даже если приз не всегда стоил того, чтобы его выиграть, острая конкуренция на рынке защиты среди слабых в военном отношении государств делала участие в конкурсе выгодным. В 1750-х годах на севере Индии ведущими претендентами были афганцы и маратхи. Во второй половине века маратхи проиграли важнейшую битву, афганский фактор отступил, и в борьбу вступила Компания.
Появление новых сильных в военном отношении
