Тайные общества Третьего рейха. Оккультизм на службе Гитлера - Андрей Вячеславович Васильченко
Едва ли стоит удивляться тому, что графиня Каролина, осведомленная о подобных слухах, была обеспокоена судьбой своих сыновей. Она даже решила специально познакомиться с поэзией Стефана Георге. Однако это знакомство не принесло в материнское сердце успокоения. Сначала она решила нанять частного детектива. Затем она лично направилась в Гейдельберг к Георге. Она хотела собственными глазами убедиться в том, что «мастер» не развращал ее детей. Неизвестно, о чем говорили «мастер» и графиня, но обратно Каролина фон Штауффенберг вернулась не просто успокоенной, но даже воодушевленной. Отныне она сообщала всем окружающим, что едва ли можно мечтать о лучшем наставнике для ее сыновей. Они попали в число «учеников» в 1923–1924 годы. Все они знали множество стихотворений «мастера» наизусть. Не стоит полагать, что присяга, данная Георге, ничего не значила для трех братьев. Бертольд почти по всем вопросам испрашивал разрешения Стефана Георге. Дело доходило до того, что он даже осведомлялся на счет разрешения направиться в Париж (это произошло в 1927 году). В 1931 году Бертольд решил без разрешения «мастера» вступить в брак. В скором времени он был вызван в Швейцарию, где проживал скрывавшийся от немецких властей Георге. Вернувшись домой, Бертольд фон Штауффенберг был вынужден развестись. Он вновь женился на своей возлюбленной только после того, как скончался Георге. Один только этот факт указывает, насколько велико было влияние поэта-мистика на братьев-аристократов.
Ученики и учитель (фотография проникнута мрачным мистицизмом)
Если говорить о мистике Георге, то она ярче всего выразилась в стихотворении, посвященном тамплиерам.
Мы золотого века бег и свет — Отвергнутый толпой во мраке лет. Мы — Роза: мы любви пречистой весть. Мы — Крест: наш долг легко страданье несть. Мы в тишине безвестности идём Во тьме владеем прялкой и копьём. А в час, когда в испуге трон трещит, Народ ведём мы, взяв и меч, и щит. Не следуя обычаям людей, Не знаем ни забот их ни затей. Их ненависть сильна… Но в тяжкий год — Поверьте: зло лишь смерч любви спасёт. А то, что взяли мы в бою мечом, Расхитят люди — всё им нипочём! И тот, чья в гневе нас карала власть, Во прахе пред младенцем может пасть. Свет божьих глаз, что не затмила плоть, Когда являлся в рубище Господь, Скрываем мы стыдливо от толпы — Но красит чернь своих святых столпы. Мы соками чужих корней сильны: От нас родятся новые сыны — Гореньем духа знаменит наш род, Не одряхлеет он, не отомрёт. И всех великих перемен дела Лишь тамплиеров рать свершить могла, Народ нас призывал в свой смутный час, А после проклинал во злобе нас. И если Пряха-Вечность к роднику Прильнет, уставши на своём веку — Предаст дела земли, чтоб кануть в ночь Лишь мы сильны — и сможем ей помочь. Её заставить — за косу схватить: Пускай живую жизненную нить, Нам подчинясь, она бессменно ткёт. Божественный во чреве зреет плод.Конечно, за событиями лета 1944 года можно видеть всего лишь военный заговор, преследовавший политические цели. Но в любом случае нельзя не учитывать, что вовлеченные в заговор братья Штауффенберги были членами мистической организации, члены которой поклялись не разглашать сути своего учения. Впрочем, Штауффенберги были отнюдь не единственными мистиками, которые хотели устранить Гитлера.
Глава 5. Тайный фронт или тайное общество?
Во второй половине XIX века на территории Центральной Европы (прежде всего Германии и Австрии) происходили странные на первый взгляд процессы. Древнее религиозно-мистическое направление гностицизм смешивалось с современными (на тот момент) теориями научного познания. Как уже говорилось выше, древние гностики полагали, что основой гнозиса (познания) должен являться божественный свет, искры которого могли быть заронены в человеческую душу. Поиск этого божественного света в собственной душе, ее познание и дало название гностицизму. Со временем некоторые из гностических школ пришли к выводу, что люди делились на три группы. Деление производилось с учетом того, сколько света было в душе того или иного человека. К первой группе принадлежали люди, в чьих душах было много света. Ко второй — люди с незначительным душевным светом. К третьей группе относили тех людей, в чьих душах совершенно не было света. Обычно таковыми были убежденные материалисты, которые пребывали во власти «мира сего».
В конце XIX столетия подобное деление стало применяться не в отношении отдельных людей, а в отношении наций и человеческих рас. Бо`льшая часть приверженцев ариософии заявляла о том, что белокурые и голубоглазые нордиды были больше других приближены к Богу — они являлись носителями света. Метисы
