Золотая Орда: Судьбы поколений - Кульпин-Губайдуллин Эдуард Сальманович

Так случилось, что чисто пространственно, географически не какое-либо иное государство, а именно Золотая Орда оказалась в центре этой информационной сети. Факт существования и «работоспособности» сети смог оценить только человек, живущий в нынешнем глобализированном мире, охваченным паутиной Интернета, сопоставив стремительный темп (с точки зрения медленно текущего времени древности и средневековья) создания степных городов Золотой Орды с другими прецедентами.

Вчерашние еще кочевники (во втором, третьем, а нередко и первом поколении), не имевшие прежде профессиональных экспертных знаний о практическом устройстве больших и малых городов, создали более 130 полисов в степной зоне Евразии, то бишь цивилизацию. И это в географической зоне, которая до того и много позднее представлялась многим местом, непригодным для жизни цивилизованных людей. До того и много позднее люди не представляли, как можно построить не просто отдельные города, но сложный организм системы городов в степи. И в более благоприятной природной среде на создание системы городов уходили столетия. Здесь же она была создана по историческим меркам молниеносно, внезапно за тридцать лет — за срок меньший, чем смена двух демографических поколений. Отцы еще не представляли себе, как организовать городское хозяйство, но методом проб и ошибок искали верные решения, учились на ходу, используя внешний опыт и творчески применяя его в новых условиях. За их спинами стояли поколения предков, имевших навыки кочевой, но никак не городской жизни. Они еще не знали, что город требует развитой инфраструктуры, водоснабжения и канализации, устройства жилых помещений, производственных комплексов, но быстро освоили науку городского хозяйства и творчески применили необходимые знания.

Население Золотой Орды стало центральной частью тогдашней мировой информационной сети. Оно впитывало, «переваривало» потоки, проходящей через их страну информации. И надо сказать, тюрки проявили себя весьма способными учениками, причем не только «от природы», по генетическим данным. Как бы ни были гениальны от природы «маугли», выросшие в фантастическом художественном мире Киплинга, реальные человеческие детеныши, воспитанные в дикой природе, не способны усвоить даже обычную человеческую речь. В том-то и дело, что вчерашние кочевники, не имевшие никаких навыков устройства городской жизни, не были дикарями, и потому, создавая города, быстро преображались в горожан. За тридцать лет два поколения людей построили более 130 городов в географической зоне, казалось бы, не приспособленной к созданию сети городов. До того такой сети в мире не было. А, следовательно, знания, накопленные за время смены почти ста поколений людей со времени создания первых полисов, не могли быть применены автоматически, бездумно. Шел интенсивный творческий поиск. Археологи отмечают, что дома в усадьбах непрерывно перестраивались, и эта перестройка шла не как в Европе при жизни нескольких поколений (или еще большем числе поколений в Китае), но при жизни одного и того же поколения.

Городское хозяйство — один из важнейших индикаторов цивилизованности. О достижениях забытой цивилизации речь пойдет дальше. В Европе же я невольно думал о том, почему мы не ценим, не знаем и не гордимся своим прошлым, как будто его нет или оно не достойно памяти.

Четвертое поколение: проблема выбора пути

Население степи в четвертом поколении после великого нашествия (1291–1308), по всей вероятности, перевалило рубеж двух миллионов, что означало приближение к пределу кормящих возможностей вмещающего степного ландшафта или переходу за грань — превышение этих возможностей.

Людей стало больше, чем при данном способе ведения хозяйства и неизменных технологиях могла прокормить земля.

Социум преступил грань, за которой старые традиционные знания и навыки уже не обеспечивали прежние уровень и качество жизни. Сохранение уровня и качества жизни требовали изменения самого образа жизни, а проблемы жизнеобеспечения — новых нестандартных решений. В такой ситуации во все времена и у всех народов общество становится перед выбором экстенсивного или интенсивного пути развития. В первом варианте требуется расширить природную базу за счет внутренних резервов целины или же за счет природной базы соседей. Во втором — перейти на новые технологии, требующие новых знаний и умений, изменяющие условия существования и мировоззрение — представления людей о мире и о себе.

Обычно общество пытается идти сразу в нескольких направлениях, но большая часть ориентируется на более простой путь экстенсивного развития: использовать внутренние резервы или отобрать, как правило, военным путем ресурсы соседей, как исключение, за счет миграции. Меньшая часть ищет нестандартные решения, связанные с изменением образа жизни. Если же не удается ни расширить природную базу, ни перейти на новые технологии, то народ ждет самый жестокий кризис — социально-экологический, кризис одновременно общества и природы и полуголодное существование, а в неурожайные годы — голод, косящий «излишек» людей. В таких случаях нередко народ поражают массовые эпидемии, резко снижающие численность населения, иногда приводящие к равновесию с возможностями вмещающего ландшафта.

Когда на грани XIII–XIV веков демографический рост кочевников поставил их перед необходимостью расширения вмещающего ландшафта и/или перехода к новым типам хозяйствования, степной этнос не стал решать свои проблемы военным путем за счет соседей. Здесь берут свое начало два процесса — количественный (экстенсивный) — усиление выпаса скота в лесах и качественный (интенсивный) — переход к земледелию и городским промышленным технологиям. Для каждого процесса характерны свои специфические закономерности и ограничения. Для экстенсивного — природные, для интенсивного — природные и социальные, для тех и других — временные.

Для кочевников расширение природной базы могло происходить за счет зоны лесов. Выпас стад в лесах, расширение лесных полян зафиксированы не историками, а биологами, исследовавшими историю природных ландшафтов. При этом летописные свидетельства подтверждают представления, полученные из анализа археологических данных. В современной лесостепи соотношение участков лесов и луговых степей не является следствием разных почво-грунтовых условий, а представляют собой результат разного соотношения оседлого населения и кочевников в прошедшие эпохи (Саушкин 1947, Максимов 1962, Кириков 1979). Видна четкая зависимость продвижения кочевников и степной растительности на север. Летописи хранят названия «Половецкие кочевья» для местностей в окрестностях г. Белополье и Харьков, по реке Проня. Северная граница татарских летних кочевий XIV века проходила по линии: верховья Северского Донца, Тихой Сосны, Низовья Медведицы. Сотни тысяч овец и коз уничтожали лесную растительность, леса заменялись лугами, луговая растительность ксерофитизировалась, типчак продвигался все дальше на север в область широколиственных лесов» (Смирнова, Киселева). Это продвижение, начавшееся в начале XIV века, закончилось в XV, дойдя до естественных рубежей: далее на севере уже нельзя превращать лес в степь по природно-климатическим условиям. В 70-х гг. XV века золотоордынцы кочевали почти ежегодно близ южной границы Московского государства (Кириков 1979). Таким образом, естественный процесс обезлесивания занял более полутора веков и вряд ли мог быть более быстрым.

Помимо наступления на лес, существовал и другой традиционный способ временного повышения продуктивности стад: а именно, изменять соотношение в стадах лошадей, коров и овец, в сторону увеличения овец. Этот способ чреват перевыпасом и деградацией пастбищ. Так, в Прикаспии степь сохраняется при плотности менее 0,7 овцы на гектар, при более одной — пустыня (Мирошниченко). Для Калмыкии принято такое соотношение: при населении 300 тысяч человек, 1 млн. овец (69%), 200 тысяч лошадей (13,8%), 200 тысяч коров (13,8%), 50 тысяч верблюдов (3,4%) (Виноградов и др.). Как изменялось соотношение видового состава стад, мы не знаем, но то, что оно где-то имело место, естественно предположить. Там, где это было, деградация пастбищ вела к обнищанию части кочевников, обнищание, обратим внимание на данное обстоятельство: к продаже в рабство детей.