Наполеон и Гитлер - Сьюард Десмонд

В мае 1800 года он перешел перевал Сен-Бернар в Альпах и вторгся в Ломбардию. Тщательно соркестрированный хор газет старался вовсю, превознося доблестные деяния французской армий. В специальных бюллетенях красочно описывалось, как Первый консул смело преодолевает расщелины, прыгает у края пропасти, соскальзывает вниз по снежным сугробам — его сравнивали даже с Ганнибалом. 14 июня близ Маренго в результате грубого просчета Наполеон оказался перед сорокатысячным отрядом австрийских войск во главе с генералом Меласом. Французов было всего лишь 20000, кавалерия практически отсутствовала. Против сотни австрийских пушек у Наполеона было около полутора десятка. Сражение было исключительно жестоким и кровопролитным, и к двум часам дня казалось совсем проигранным для французской армии. 70-летний австрийский генерал был так уверен в победе, что спокойно лег отдыхать. А к французам тем временем прибыл генерал Дезе с резервами, который сказал Бонапарту: «Думаю, что мы проиграли эту битву», и получил ответ: «А я думаю, что мы ее выиграли». К концу дня австрийцы были разгромлены. Генерал Дезе погиб, возглавив атаку пехотинцев, и Первому Консулу досталась вся честь одержанной победы, отдавшей ему северную Италию. Впрочем, не только Италию — теперь он упрочил свое положение диктатора Франции.

Услышав эти новости, Уильям Уиндхем, член парламента и сторонник Питта, выразился так: «Страшное дело». После сражения у Маренго все надежды на быстрое свержение власти Наполеона рухнули. Перед ним была открыта дорога к тому, чтобы стать пожизненным консулом, а затем и императором.

Крах на Уолл-стрит в октябре 1929 года преобразил политическую ситуацию в Германии. Поскольку по меньшей мере одна треть германских товаров производилась на экспорт, а все страны стали сокращать свой импорт, последствия оказались просто катастрофическими. Положение усугублялось и тем, что промышленность Германии финансировалась в основном за счет краткосрочных займов, которые теперь были немедленно востребованы кредиторами. В 1931 году промышленное производство Германии упало более чем на 30 процентов. Это означало ликвидацию 6 миллионов рабочих мест и полное истощение фонда по безработице. Еще до обвального падения оптовых цен на продовольствие многие немецкие фермеры оказались в долгу, и им грозила продажа имущества с молотка. Начали лопаться банки, капитал потек за границу. В то же время Германии приходилось продолжать выплаты репараций победителям 1918 года. Все принялись искать козлов отпущения, которыми могли быть и прусские юнкеры, требовавшие у государства кредитов для поддержания на плаву своих нерентабельных хозяйств, и банковские объединения, и, по традиции, евреи. Все зависело от того, под каким углом зрения рассматривать эту проблему — капиталистическим или антикапиталистическим.

Гитлер знал, как ему использовать сложившуюся ситуацию. В специальной партшколе прошли подготовку 100 агитаторов, которые теперь колесили по стране и произносили зажигательные речи; штурмовики разыскивали старых фронтовых друзей и старались привлечь их на свою сторону; партийные газеты обрабатывали общественное мнение, выставляя евреев в невыгодном свете и вообще стараясь свалить на них вину за все трудности. И сам фюрер не отставал от своих подручных и совершал беспрестанные пропагандистские турне. Его выступления при этом отличались дьявольской хитростью. Безработная молодежь ринулась записываться в штурмовые отряды — ведь там давали приют, пищу и цель в жизни.

Недальновидная политика компартии облегчила задачу Гитлера. Следуя указаниям из Москвы, коммунисты отказались от создания Народного фронта в союзе с социал-демократами, а их собственные штурмовики в кожаных куртках все время ввязывались в уличные стычки с отрядами СА, все больше пугая обывателя коммунистической угрозой.

Тактика Гитлера принесла успех на выборах, состоявшихся в сентябре 1930 года, на которых нацисты получили 6,4 миллиона голосов и 107 мест в рейхстаге, став второй партией страны после социал-демократов. Результаты давали Гитлеру повод для ликования — ведь в 1928 году НСДАП поручила менее миллиона голосов избирателей и всего лишь 12 мест и рейхстаге.

Новым канцлером стал Генрих Брюнинг — лидер партии католического центра, который сформировал правительство право-центристской коалиции. Не имея большинства в рейхстаге, он действовал, опираясь лишь на президентский декрет Гинденбурга, который в данном случае воспользовался чрезвычайными полномочиями, предоставленными ему Веймарской конституцией. Жесткие меры экономии, такие как урезание пособий по безработице и зарплат госслужащих, привели лишь к увеличению количества безработных. Однако у Брюнинга был план, который мог бы изменить ход истории. Этот план предусматривал, что после того, как Гинденбург будет переизбран президентом в 1932 году, рейхстаг объявит о возрождении монархии со старым фельдмаршалом в качестве пожизненного регента, после смерти которого власть перейдет к императору из старой династии Гогенцоллернов. Пересмотр условий Версальского договора, и прекращение выплаты репараций должны были обеспечить поддержку со стороны депутатов рейхстага. Левых можно: было припугнуть угрозой нацистского переворота, и они тоже согласились бы поддержать этот план. Среди правых возник бы раскол, поскольку все националисты и многие нацисты отнеслись бы к такому повороту событий одобрительно, а Гитлер очутился бы в неловком положении, ибо он не раз давал понять, будто его целью является возврат монархии. Вся армия без сомнения поддержала бы эту инициативу. План Брюнинга получил одобрение даже у нескольких дальновидных социал-демократов, которые осознали, что он является, возможно, последним шансом пустить под откос Нацистский локомотив, на всех парах устремившийся вперед. К сожалению, история не отпустила Брюнингу достаточно времени для осуществления этого плана.

В 1931 году националисты решили, что Брюнциг слишком прлевел. В октябре в Бад-Гарцбурге состоялся огромный митинг, в ходе которого все националистические группировки устроили парад совместно с нацистами (в ходе этих событий возникло понятие.«Гарцбургский фронт») и потребовали отставки канцлера. Националистическая партия, «Стальной шлем» (бывшие военнослужащие), промышленно-финансовые магнаты и другие правые деятели и организации были убеждены, что господина Гитлера и его движение можно направить в определенное русло и использовать в своих целях. Приветствуя его нападки на большевизм и демократию, они в то же время не воспринимали его слишком серьезно. Пока все, что им было нужно от его движения, — это голоса фракции НСДАП в рейхстаге; а не его бредовые идеи о «революции».

Тем временем фюрер испытывал душевный кризис из-за женщины, причем едва ли не единственный раз в жизни. С самого начала его политической карьеры ходило много разного рода домыслов о половой жизни Гитлера, Которая даже сегодня остается для нас во многом Загадкой. Мы знаем, что во время его восхождения наверх и после того, как он оказался на вершине власти, женщины находили его неотразимым несмотря на его не очень-то презентабельную внешность. Он вовсе не был падок до женщин, как, скажем, Наполеон, и умел противостоять любым женским уловкам. Однако он не смог подавить в себе противоестественное влечение к своей племяннице Гели Раубаль (дочери его сводной сестры Анжелы Гитлер) — очень живой и привлекательной девушке, мечтавшей профессионально заняться музыкой. Казалось, что он по уши влюбился в нее в 1929 году, когда ей исполнилось всего двадцать лет. Он поселил ее в своей мюнхенской квартире на Принц-регент-штрассе и оплачивал уроки пения, которые она брала у самых модных преподавателей-вагнерианцев. Но вдруг настроение девушки стало меняться. Она выглядела подавленной и часто ссорилась на людях со своим дядей. Гитлер был буквально убит горем, когда в сентябре 1931 года, во время предвыборного турне, ему сообщили о том, что Гели застрелилась в их мюнхенской квартире. В течение двух месяцев Гитлер был в трансе, постоянно угрожая самоубийством. Нет причин сомневаться в его искренности. Никто так и не смог найти убедительное объяснение ее поступку. Известно было лишь, что это произошло после одной особенно острой перепалки с дядей. Высказывались многие предположения, по большей части сексуального характера, начиная от подозрений в том, что якобы Гитлер застал ее в интимной обстановке с его шофером Эмилем Морисом. Жена друга Адольфа Ханфштенгля была уверена в импотенции Гитлера, а сам Ханфштенгль утверждал, что лично видел порнографические рисунки Гели, выполненные фюрером. Если не брать в расчет кровосмесительного аспекта этих отношений и возможности легкого расстройства мужских половых функций у Гитлера, в остальном их отношения могли быть вполне нормальными, во всяком случае более нормальными, чем это принято считать. Возможно, Гитлер дал ключ к пониманию причин самоубийства Гели, когда впал в бешенство, разозлившись на фельдмаршала Паулюса за то, что тот не совершил ритуального самоубийства после падения Сталинграда в 1943 году. Он говорил о «действительно прекрасной женщине», которая, почувствовав себя оскорбленной своим мужем из-за какого-то пустяка, угрожала уходом: «Я могу уйти, если во мне не нуждаются», а получив ответ «Ну и убирайся отсюда!», написала прощальную записку и застрелилась. Он так и не забыл ее, сохранив ее комнату в нетронутом виде и повесив ее фотографию в своей спальне.