Борис Сопельняк - Тайны русской дипломатии
В не менее сложном положении оказалась немногочисленная советская колония в Дании, которая еще в 1940-м была оккупирована германскими войсками. Там тоже были задержания, аресты, всякого рода издевательства, настойчивые предложения политического убежища и неприкрытые угрозы, пока наконец не было принято решение об обмене датских дипломатов на советских. Потом — мучительная поездка в товарняках: Свиленград, Стамбул и только через три недели Ленинакан.
Еще более нагло и вызывающе вели себя власти Румынии. Напомню, что фашистская диктатура во главе с генералом Антонеску там была установлена еще в августе 1940-го, а в ноябре Бухарест официально присоединился к оси Рим — Берлин. С этого момента начались постоянные провокации на советско-румынской границе, а за сотрудниками посольства установлена непрерывная слежка. А тут еще наш плохо обученный летчик перепутал Одессу с Констанцей и, потеряв ориентировку, приземлился на территории Румынии. Газеты подняли такой крик, что казалось, Румыния вот-вот пойдет на Москву, а летчика отправят на эшафот. С великим трудом летчика отбили, а конфликт кое-как замяли.
Не успел стихнуть этот скандал, как грянул новый. Сотрудников посольства Шутова и Еремина, которые сопровождали до болгарской границы нашего дипкурьера, ни с того ни с сего арестовал начальник сигуранцы небольшого городка Меджидия. И не просто арестовал, а сильно избил, требуя, чтобы они рассказали о содержании вализ диппочты. Тут уже шум подняли наши! Информация попала в газеты. И только после этого румынские власти принесли официальные извинения, а излишне ретивого чиновника отдали по суд.
Правда, агенты сигуранцы тут же нашли вариант неприкрыто иезуитской мести: они запретили появляться в посольстве врачам, учителям, шоферам, уборщицам, телефонистам, водопроводчикам и даже почтальонам. Вначале наши лишь посмеивались, но когда у посла Лаврентьева серьезно заболела жена, а потом и ребенок, и, как он ни бился, к нему не приехал ни один врач, все поняли, что дело обстоит более чем серьезно.
А 22 июня Лаврентьева срочно вызвали в МИД и сообщили, что «военные действия между Германией и Советским Союзом уже начались и что Румыния, как союзница Германии, выступила на стороне последней». А это значит, что сотрудники советской миссии должны немедленно покинуть здание и отправиться на пригородную станцию Китила, где их разместят в железнодорожных вагонах. Коварство было не только в том, что в вагонах стояла жуткая жара и на перрон никого не выпускали, но и в том, что время от времени станцию бомбили советские самолеты. Как только начинался налет, охрана разбегалась, а запертые в вагонах люди могли погибнуть под бомбами своих же летчиков.
От нестерпимой жары, недостатка воды и отвратительного питания многие, особенно женщины и дети, начали болеть. Лаврентьев попросил шведского посла сообщить о сложившейся ситуации румынским властям. В ответ — молчок. Тогда весь мужской состав посольства объявил голодовку! Как ни странно, это помогло, и через двое суток румыны прислали детского врача. А еще через сутки поезд наконец-то тронулся… Но на этом злоключения наших дипломатов не закончились: уже на болгарской территории их поезд чуть было не сорвался в пропасть, По дороге были и голод, и холод, и издевательства полицейских, но, сжав зубы, советские люди терпели. В Москве последние заложники Третьего рейха оказались 4 августа. В Наркомате иностранных дел наконец-то облегченно вздохнули: никто не погиб, не сбежал, не потерялся в пути. Война еще только начиналась, и каждый толковый специалист был на вес золота…
Но, даже прекрасно понимая, как важна во время войны работа внешнеполитического ведомства, многие дипломаты сменили авторучку на автомат. На передовую отправилось около 250 сотрудников МИДа, 67 из них пали на полях сражений.
ГЕРОИ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
День начала холодной войны известен точно: «боевые действия» начались 5 марта 1946 года после речи Черчилля в Фултоне, в которой он призвал к созданию военно-политического союза Великобритании и США, направленного против Советского Союза и стран народной демократии.
«Соединенные Штаты находятся в настоящее время на вершине всемирной мощи, — сказал он, в частности. — Сегодня торжественный момент для американской демократии, ибо вместе со своим превосходством в силе она приняла на себя неимоверную ответственность перед будущим… Наша главная задача и обязанность — оградить семьи простых людей от ужасов и несчастий еще одной войны. Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации не могут быть достигнуты без братского союза англоязычных народов. Это означает дальнейшее использование уже имеющихся средств для обеспечения взаимной безопасности путем совместного пользования всеми военно-морскими и военно-воздушными базами.
На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес.
Я не верю, что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньшего уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. Мы не можем позволить себе действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил».
В этой пространной речи, которая на русском языке впервые была опубликована более чем полвека спустя, да и то в журнале, который читают лишь историки-профессионалы, немало уверений в любви к «доблестному русскому народу». Есть там и теплые слова, обращенные к «товарищу военного времени маршалу Сталину». Но вывод из всего этого следует один: только тесный союз Великобритании и США может устранить опасности войны и тирании.
Ответ Сталина не заставил себя долго ждать. Уже 14 марта в «Правде» было опубликовано интервью с вождем народов, в котором он снял всю словесную шелуху с речи Черчилля и назвал вещи своими именами. Во-первых, было объявлено, что Черчилль стоит на позиции поджигателей войны. Во-вторых, он, как и Гитлер, начинает дело развязывания войны с провозглашения расовой теории, утверждая, что только «нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира». И в-третьих, «установка Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».
Но Сталин не был бы Сталиным, если бы только констатировал факт установки Черчилля на войну. «Я не знаю, удастся ли г-ну Черчиллю и его друзьям организовать после Второй мировой войны новый поход против “Восточной Европы”, — сказал он в заключение. — Но если им это удастся, что маловероятно, ибо миллионы “простых людей” стоят на страже мира, то можно с уверенностью сказать, что они будут биты так же, как были биты в прошлом, 26 лет тому назад».
Что последовало за этими речами, интервью и заявлениями, хорошо известно: гонка ядерных вооружений, гигантский рост военных бюджетов, взаимное неприятие каких-либо мирных инициатив, поддержка любых режимов, которые наносили мало-мальски ощутимый ущерб противоположной стороне, и т.д. и т.п. Бывали моменты, когда и США, и СССР переходили ту едва ощутимую грань, которая отделяла мир от войны, — так было в Корее, Вьетнаме, Египте, — когда военные действия в этих странах чудом не переросли в третью мировую войну, которая без всяких преувеличений привела бы к уничтожению жизни на планете Земля.
Локальные войны начинались и прекращались, но самая главная, холодная война, основными бойцами которой стали дипломаты, не прекращалась ни на минуту. В этой войне, как и во всякой другой, были свои победы и поражения, свои предатели и герои. О предателях мы еще поговорим, но сегодня речь о героях, о мало кому известных героях холодной войны, которые не понаслышке знают, что такое ковровые бомбардировки и танковые атаки, не говоря уже о тюрьмах и застенках, пытках и имитациях расстрелов.
Первыми всю мощь американского оружия испытали на себе советские дипломаты, работавшие в Корее. Как известно, война между Северной и Южной Кореей началась в июне 1950 года. Вначале успех сопутствовал северянам: без особого труда они взяли Сеул и чуть было не сбросили в океан остатки армии Ли Сын Мана. Тут-то и вмешались в дело американцы. Организовав утечку информации о том, что в случае вмешательства в конфликт Советского Союза по военным базам в Сибири будут нанесены ядерные удары, они добились заверений Москвы о нейтралитете. И только после этого американцы начали перебрасывать свои войска в Корею, причем под флагом ООН. Уже в сентябре они высадили крупный десант в тылу северокорейских войск и вынудили их отступить. Американцы вошли в Сеул, а затем и в Пхеньян.
