Сергей Таранов - Творцы прошлого (Книга 1)
- Вы сказали у наших. Наших, это чьих?
- Это у православных. А католические ведьмы, те проводят шабаш на вершине горы Броккен в Гарце.
- А-а!
Так вот, - продолжил Новогудин, - один из таких тринадесятых праздников приходится на 16 ноября. Вы, кстати, день этот помните?
- А что было в этот день? Может и вспомню.
- Не в этот день, а в эту ночь.
- Помню, в ноябре как-то пропала она вечером, все по дому крутилась и от чего-то места себе не находила. А потом - раз, и нет ее. Одежда верхняя на месте, дверь тоже не хлопала. А через два часа выходит как ни в чем ни бывало из соседней комнаты, где полминуты назад ее точно не было, и говорит, что спряталась и хотела проверить, как я ее искать буду. А вот люди рассказывали, что видели в ту ночь ведьму, летящую по небу.
- Что же теперь делать-то мне?
- Не знаю, может, оно и к лучшему, что ведьма ваша пропала, - подытожил Новогудин, - а, может, это только начало того, что с вами вскоре произойдет.
***
В тот самый момент, когда ведьма Елена вытащила из-за занавески ступу, чучело филина, закрепленное на приделанной к бревенчатой стене лакированной ветке, тревожно замигало глазами.
- Поблизости кто-то чужой, - прокомментировала Елена.
Услышав это, кот стал усиленно нюхать воздух, пытаясь определить направление. Однако избушка справилась с этим быстрее. Вертясь на тиранозавровых лапах, она стала поворачиваться фасадной стеной по направлению к приближающемуся противнику. Тем, кто находился снаружи, было видно, как в этой самой стене отворилась створка бойницы, и наружу высунулось шестиствольное дуло митральезы. Те из вас, дорогие читатели, кому довелось служить в армии в семидесятых-восьмидесятых годах XIX столетия, помнят, наверняка, этот образец вооружения, изобретенный в свое время американским врачом Ричардом Джорданом Гатлингом. Особенность его действия заключалась в том, что пули такой митральезы вылетали одна за другой из вращающегося блока стволов. Но та митральеза, которой была оснащена уже знакомая нам избушка на курьих ножках, вела огонь не только без ручного привода, но и вообще без участия стрелка. Вот и сейчас эта самая митральеза дала по приближающимся незнакомцам предупредительную очередь. В ответ на это с двух сторон в сторону избушки раздалась автоматная стрельба. Это уже знакомые нам Колян и Толян, ведя огонь, в сгущающихся сумерках приближались к избушке. Кроме автоматов за плечами у каждого из них имелось по ручному противотанковому гранатомету. С третьей же стороны к избушке более медленно, чем Колян и Толян, приближался сам Никодим Фирсович Ротов. На его плече висел на ремне ручной пулемет "Льюис". В руках же Ротов держал мегафон, при помощи которого он и прокричал:
- Прекрати огонь, бабка! Мы тебя трогать не собираемся. Нам нужен только один Пчелкин. Можешь даже оставить себе и кошака, только Пчелкина нам отдай.
- Вот наглость-то, - возмутилась Елена. - На кого подняли хвост эти отморозки? Вернется бабуля, вот она им покажет. Кстати, Вольдемар, у вас оружие есть?
- Трехлинейный револьвер системы Нагана образца 1895 года и семь патронов при нем, - с гордостью отрапортовал Вольдемар.
- Этого сейчас недостаточно, - сказала Елена, - возьмите вот это. И тут откуда-то из потайной дырки в стене она извлекла большой автомат с огромным дисковым магазином.
- Пистолет-пулемет Томпсона, - прокомментировала она, отдавая оружие в руки Вольдемара. Себе она достала из стены еще один точно такой же.
В этот самый момент в стенке избушки, в верхней ее части, открылось небольшое окошко. Такое окошко бывает на часах с кукушкой. Но в этот раз из окна вылетела не кукушка, а мастерски изготовленный деревянный кукиш. Прокуковав тринадцать раз, кукиш закрылся в своем домике.
- Эй, бабка! Мы с тобой по-хорошему, а ты нам кукиши сучишь? - проорал Ротов, мысленно при этом отметив, что "кукиш" и "кукушка" - слова в чем-то родственные.
Однако избушка снова дала предупредительную очередь, и пули в этот раз просвистели над самой головой Ротова.
В ответ на это нетерпеливый Толян взвалил себе на плечо гранатомет и выстрелил в окошко избушки. В само окно он, конечно же, не попал, и граната врезалась в стену чуть ниже и правее. Пробив стену, кумулятивная струя пропорола телевизор, от чего кинескоп разлетелся вдребезги.
- Пока вернется бабуля, от нас останутся одни головешки, - успел проговорить Граммофон.
Среагировав на проявление столь явной агрессии, избушка резко развернулась. Развернулась так резко, что все трое, сидящие в ней, попадали на пол. Лишь Граммофону, благодаря природным рефлексам, удалось приземлиться на все четыре лапы. Развернувшись, избушка дала короткую очередь в то самое место, откуда только что стрелял Толян. То, что через долю секунды осталось от Толяна, Толяном можно было теперь назвать только весьма условно, потому как одна из попавших в Толяна многочисленных пуль, навылет пробив Толяново тело, врезалась в висящую у него за спиной еще одну кумулятивную гранату. Взрыв имел для засевших в избушке сразу два положительных последствия. Первое это то, что теперь осаждающих было в полтора раза меньше. Второе то, что бесполезная теперь маскировочная сеть, накрывающая избушку, была подожжена кумулятивной струей из взорвавшейся за спиной Толяна гранаты. Сгорев, эта сеть теперь не мешала, в случае чего, покинуть избушку, вылетев из нее через трубу на ступе.
Тем не менее, Колян был опытнее покойного отныне Толяна. Не дожидаясь, пока избушка развернется в его сторону, он выстрелил из гранатомета в то место избушки, откуда у каждой подобной избушки растут курьи ножки. Левую ножку оторвало взрывом. Правая же еще продолжала держаться некоторое время, но было ясно, что долго она в одиночку не продержится.
- Теперь мы стали неподвижной мишенью, - произнесла Елена. - А если избушка опрокинется, мы даже не сможем ее покинуть. Ступа-то может взлетать лишь строго вертикально.
Ничуть не сговариваясь, все трое кинулись к ступе. Первым в нее запрыгнул проворный Граммофон. Вольдемар оказался у ступы раньше Елены, но, посторонившись, помог ей занять место.
- Двигайте к печке, - скомандовала ведьма, и Вольдемар стал толкать ступу, в которой сидели ведьма и кот, по направлению к печи. Едва ступа коснулась печной стенки, печь сама собой отодвинулась аршина на два, и над головой Вольдемара оказалась зияющая дыра, висящего в воздухе дымохода. Этот дымоход вопреки всем правилам теплосбережения был совершенно прямым, и Вольдемар увидел в его отверстие кусочек сумеречного неба, покрывшегося уже мелкой сыпью голубых звезд.
Тем временем Ротов, поставив "Льюис" на сошки, залег и, прицелившись, дал длинную очередь по оставшейся куриной ноге. Из сорока семи пуль по меньшей мере полтора десятка попали в нее, и, хотя нога оказалась крепче, чем думал Ротов, полученные повреждения не оставили этой ноге никаких шансов простоять больше полуминуты.
- Влезайте скорее, - прокричала Елена, чувствуя, как, сдвинувшись, печь слегка перекосила избушку, - а то мы сейчас опрокинемся.
В последнее мгновение Вольдемар успел заскочить в ступу, и она вертикально взмыла вверх, проскочив через дымоход. Едва ступа миновала срез дымовой трубы, избушка рухнула на бок.
Дисковый магазин "Льюиса" был пуст, и Ротов при всем желании не смог бы послать очередь вдогонку ступе. Зато в руках у Коляна был заряженный гранатомет, при помощи которого он еще секунду назад собирался подрубить избушке вторую ногу. Почему же он не выпустил вторую гранату следом за первой? Да потому что он помнил, как когда-то давно, еще во время его срочной службы в рядах Советской Армии пришлось ему во время учебных стрельб стрелять из этого страшного оружия. Тогда он сильно обжегся и с тех самых пор стал побаиваться раскаленного ствола гранатомета. Лишь когда ствол немного остыл, решился Колян повторно зарядить эту шайтан-трубу. И вот он стоял и смотрел, как из трубы падающей избушки стремительно вылетает ступа. Поймав ее в перекрестие оптического прицела, Колян хотел было уже нажать спуск, но вовремя спохватился. Угол наклона гранатометного ствола был таковым, что струя раскаленных газов, вылетая из заднего сопла, непременно ударила бы в землю и, оттолкнувшись от земли, послала бы и гранатомет, и держащего его Коляна вслед за гранатой догонять улетающую ступу. Едва он отвел взгляд от окуляра гранатомета, как услышал в наушнике голос Ротова:
- Не шмаляйте, Николаша! Он же нам живым нужен.
- Ну да, Толика убили, а этот хмырь жить будет? - бросил Колян в ларингофон.
- То, что сказал извозчик, знает только Пчелкин. Да и потом, как только мы получим и проверим информацию, я разрешу тебе сделать с ним все, что захочешь.
- Все равно, Толика уже не вернешь.
- Ну, на счет не вернешь, это вы не правы. Вернемся на пару дней назад и заберем его живого и здорового. А туда, куда они полетели, мы уже не успеем. Ступа туда долетит быстрее, чем мы пешком дойдем до шоссе к своей машине.
