Джон Багнелл Бьюри - Варвары и Рим. Крушение империи
Тем временем борьба за власть продолжалась. Вандалы захватывали все новые земли в Нумидии. Несмотря на свое быстрое возвышение и успехи, Гейзерих был готов договориться с империей. Аэций, занятый в Галлии, где проявляли повышенную агрессивность вестготы и бургунды, видел, что имеющихся в его распоряжении сил недостаточно, чтобы изгнать вандалов, и решил, что лучше разделить Африку с захватчиками, чем потерять ее вовсе. Гейзерих, вероятно, хотел объединить и укрепить свои силы в провинциях, которые занял, понимая, что любой заключенный им договор не станет препятствием для дальнейших завоеваний. Гиппон, который покинули жители, судя по всему, был снова занят римлянами, и там 11 февраля 435 года был заключен договор. Вандалы сохраняли за собой провинции, которые заняли, а именно две мавретанские провинции (Мавретания Тингитана и Мавретания Цезарейская) и часть Нумидии, но обязывались выплачивать ежегодную дань, признавая тем самым господство Рима.
Аэций теперь укрепил свою власть, и Галла Плацидия была вынуждена ему подчиниться. Валентиниану III уже исполнилось пятнадцать лет, и ее регентство не могло продолжаться дольше. Присутствие полководца скоро потребовалось в Галлии, где вестготы снова решительно настроились на завоевания, а бургунды вторглись в провинцию Верхняя Белгика (435). Судя по всему, против бургундов Аэций не направил римскую армию, а предложил покарать их своим друзьям гуннам. Те знали, как нанести удар. Утверждают, что в 436 году 20 000 бургундов были убиты, и среди них король Гундахар. Это был конец первого королевства бургундов в Галлии (с королевской резиденцией в Вормсе). Их история легла в основу героических легенд, которые вошли в германский эпос «Песнь о нибелунгах». Бургунды не были уничтожены полностью, и через несколько лет — в 443 году — римское правительство выделило территорию для остатков этого народа в Сапаудии (Савойя), к югу от Женевского озера.
В 436 году Нарбон был осажден Теодорихом, королем вестготов, но был освобожден Литорием, вероятно бывшим военным магистром в Галлии. Спустя три года тот же военачальник оттеснил готов обратно к стенам их столицы Тулузы. Интересно отметить, что он радовал своих солдат гуннов выполнением языческих обрядов и ритуалов для привлечения удачи. Однако эти церемонии ему не помогли. Удача в конце концов отвернулась от Литория. Он потерпел поражение и был взят в плен в сражении у стен города. Авит, преторианский префект Галлии, имевший большое влияние на Теодориха, тогда настоял на заключении мира. В те годы были волнения еще и в провинциях, расположенных к северу от Луары, где восстали жители Арморики (совр. Бретань), и Аэций или его помощник Литорий были вынуждены наводить там порядок и восстанавливать имперское правление.
В 437 году Аэций снова стал консулом. В этом же году Валентиниан III отправился в Константинополь, чтобы жениться на своей невесте Лицинии Евдоксии, дочери Феодосия II. Теперь, когда регентство завершилось, Аэцию предстояло иметь дело не с Галлой Плацидией, которая ненавидела его и не доверяла, а с неопытным юнцом. Валентиниан III был испорчен матерью и вырос человеком, интересующимся не имперскими обязанностями, а удовольствиями. Его постоянно окружали астрологи и колдуны, и он постоянно ввязывался в любовные интриги с чужими женами, хотя его собственная супруга была удивительно красива. Он был неплохим лучником, хорошим бегуном и занимался верховой ездой, если, конечно, можно верить Флавию Вегецию Ренату, посвятившему ему трактат об искусстве войны.
С конца регентства и до своей смерти Аэций был хозяином Западной империи. Именно его политике и силе оружия можно приписать то, что имперское правление в провинциях не рухнуло в середине V века. О его работе в эти годы исторических трудов нет. Мы знаем лишь то, что можем найти в хрониках, написанных людьми, которые выбирали факты без разбора. Если бы мы располагали трудами придворного поэта того времени, то, безусловно, могли бы узнать больше, потому что даже из единичных сохранившихся фрагментов мы узнаем факты, не указанные больше нигде. Испанец Флавий Меробавд сделал для Валентиниана III и Аэция то, что Клавдий сделал для Гонория и Стилихона, хотя и не так талантливо.
Положение Аэция в эти годы укрепилось благодаря обручению его сына с императорской дочерью — это мероприятие вряд ли могла приветствовать Галла Плацидия. С Валентинианом III Аэций вряд ли мог быть в дружеских отношениях. Тот факт, что всемогущий министр в свое время поддержал узурпатора Иоанна, вероятнее всего, так никогда и не был забыт. Кроме того, юному императору вряд ли нравилась необходимость урезать свои личные расходы, чтобы помочь государству преодолеть финансовый кризис. Значительно сократились государственные доходы, поступавшие из Африки, страдавшей от нашествия вандалов, а в 439 году эти самые богатые провинции страны полностью перешли в руки варваров. Доход, получаемый из Галлии, вероятнее всего, тоже стал намного меньше. Неудивительно, что правительство в 444 году открыто признало, что «возможности нашей казны не соответствуют необходимым расходам».
Тем временем соглашение 435 года вскоре было нарушено Гейзерихом. Он вовсе не собирался отказываться от своих планов полного завоевания римской Африки. В октябре 439 года был взят Карфаген. Если и были новости, которые могли испугать и шокировать людей, помнивших, что двадцатью девятью годами раньше Рим сам был в руках готов, то это информация о том, что враг взял город, который в далеком прошлом был самым грозным врагом Рима. Италия дрожала. Карфаген был в руках врага, а значит, ее берега и города больше не были в безопасности. И действительно, прошло совсем немного времени, и стало известно, что Гейзерих подготовил к выходу в море большой флот, правда, пункт его назначения пока оставался в тайне. Рим и Неаполь стали поспешно готовиться к обороне, Зигисвулт принял меры к защите берегов. Аэций и его армия были вызваны из Галлии, а император Феодосий приготовился послать помощь. В Константинополе действительно были причины для тревоги. Пираты-вандалы могли напасть как на восточные, так и на западные берега Средиземного моря, под угрозой были и торговые пути. Было принято решение о целесообразности укрепления берегов Босфора. Средиземное море перестало быть «римским озером».
Глава 8
Новая угроза для империи
Договор между Аэцием и Гейзерихом
Одним из самых значительных достижений Гейзериха было создание военно-морской мощи, способной соперничать с Римом. После ее появления Риму не пришлось долго ждать нападения. В 440 году, получив сообщение об активной подготовке к обороне итальянских берегов, Гейзерих направил свою первую морскую атаку на Сицилию и осадил Палермо. Город, однако, ему не сдался. Тем временем крупный флот был подготовлен в Константинополе, который в 441 году вышел в море, имея целью блокировать Карфаген. Он вошел в сицилийские воды, и Гейзерих, который уже отказался от кампании на Сицилии и возвращался в Африку, встревожился. Он начал переговоры с Римом, и в 442 году был заключен следующий договор. По нему Африка была разделена между двумя хозяевами. Этот договор отменял соглашение 435 года и был намного менее выгоден для Рима. Империя получала обратно две мавретанские провинции и уступала вандалам провинцию Проконсульская Африка, включая Карфаген, провинцию Бизацена (лежащую дальше к востоку между Проконсульской Африкой и нынешней Триполитанией) и большую часть Нумидии. Самые плодородные и важные части диоцеза Фарика в Триполитании оставались у империи.
В то же время, видя успехи вандалов и понимая, что имперская власть в Западной Европе катастрофически слабеет — римскую территорию стало очень трудно защищать от многочисленных врагов, которые формально входили в империю на федеративных началах, но постоянно стремились раздвинуть свои границы, — Аэций решил, что лучше всего будет установить дружеские отношения с Гейзерихом. В руках Аэция теперь находились правительство и политика Запада. Гейзерих являлся самым умным и способным из его противников, и Аэций стремился не дать этому амбициозному монарху повода для еще одного нападения на Сицилию, Сардинию или саму Италию. Поэтому он оказал давление на Валентиниана III, чтобы организовать помолвку его старшей дочери Евдоксии и Гунериха, сына Гейзериха. Возможно, этот вопрос обсуждался вместе с соглашением, но решение принято не было. Дело в том, что Гунерих уже был женат. Король вестготов Теодорих пожаловал ему руку своей дочери. Такой союз между вандалами и готами не мог понравиться Аэцию. В его интересах было поддержание между этими народами враждебности, которая существовала еще со времен кампании Валии в Испании. Наличие готской жены у сына не было препятствием для Гейзериха, и повод для отказа от нее был найден очень быстро. Девушку обвинили в попытке отравления короля, наказали, отрезав нос и уши, и в таком виде отослали домой к отцу. Этот инцидент воскресил вражду между вестготами и вандалами. А Гунерих снова мог строить более выгодные матримониальные планы.
