Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке
В своих работах, в частности, в книге «Вехи на пути» Кутб предлагает собственную интерпретацию идеи о необходимости установления правления Аллаха. Сейид Кутб особо подчеркивает, что под суверенитетом Аллаха ни в коем случае не следует понимать приход к власти духовенства и правление клерикалов. Как пишет мыслитель в своих знаменитых «Вехах», «в исламе нет «церкви», никто не может выступать от имени Аллаха, кроме Его Посланника»[76]. Данный тезис, вне всякого сомнения, является одной из наиболее сильных сторон философии Кутба, и в вопросе о церкви он солидарен с Али Шариати. Однако стоит отметить, что при этом антиклерикализм Шариати в определенной степени гораздо более продвинут, нежели антиклерикализм Кутба. Так, Али Шариати не просто постулирует отсутствие института церкви в исламе, но и отмечает особую роль клерикалов в искажении таухидной религии и ее вырождении в ширк, что особенно актуально в свете бюрократического предательства Исламской революции в Иране. Кутб же говорит просто о забвении законов ислама и обращении к джахилийским нормам и традициям. Египетский теоретик, конечно, поясняет, что они основаны на корыстных человеческих устремлениях, что великие религии стали жертвой корыстных интересов лицемеров, но в данном контексте он практически не рассматривает специально вопрос о жрецах как об особой касте, способствующей институциализации таухидной религии, загниванию любой живой и творческой инициативы. Таким образом, в критике клерикализма пальма первенства принадлежит Али Шариати. Тем не менее определенное преимущество есть и у Кутба, ибо он не был вынужден выступать в защиту отдельных представителей духовенства, к чему приходилось порой прибегать Шариати с целью избежать раскола в оппозиции шахскому режиму. Кутб был намного менее скован внешними обстоятельствами, нежели Али Шариати, и замечание египетского теоретика о том, что учреждение власти Аллаха вовсе не подразумевает правления клерикалов, уже само по себе ценно.
Раскрывая суть понятия «суверенитет Аллаха», Кутб поясняет, что под его установлением следует понимать построение исламского государства, функционирующего по законам шариата. В книге «Вехи на пути» теоретик ассоциации «Братьев-мусульман» дает следующее определение: «Под шариатом Аллаха подразумеваются все законы, предписываемые Аллахом для человека; он включает в себя принципы веры, принципы управления и правосудия, принципы морали и человеческих взаимоотношений и принципы знания»[77]. Общество, живущее по законам шариата, является в полном смысле слова цивилизованным и, в соответствии с космистскими взглядами Кутба, находится в гармонии с универсальным законом Вселенной, пульсирует с ней в едином ритме.
Политическое и экономическое устройство исламского государства в соответствии с проектом Кутба
Каково же политическое устройство исламского государства в соответствии с проектом Кутба? Египетский теоретик является приверженцем идеи Халифата (напомним, что Кутб является представителем суннитской возрожденческой мысли) и, естественно, расходится в данном вопросе с Али Шариати. По мнению египетского мыслителя, правитель в исламском государстве должен избираться мусульманами и находиться у власти при условии неукоснительного следования законам шариата, а также соблюдению принципа совещательности («шура»). Таким образом, Сейид Кутб является адептом суннитской концепции власти. В качестве социального идеала Кутб призывает рассматривать исламское государство времен Пророка Мухаммада (СААС) и первых четырех халифов ислама (Абу Бакра, Умара, Усмана и Али). С точки зрения теоретика «Ихван-аль-муслимин», эпоха «праведных халифов» осенена особой благодатью, ибо сопряжена с существованием уникального коранического поколения. Под этим поколением Кутб имеет в виду Пророка Мухаммада (СААС) и его сподвижников, для которых «Священный Коран был единственным источником, из которого они утоляли свою жажду, и он был единственным ориентиром, на который они равнялись в своей жизни»[78]. По убеждению Кутба, все эти люди были чисты в своих помыслах и посвятили жизнь беззаветному служению делу ислама, ничего не требуя лично для себя; они всегда руководствовались Кораном и Сунной и стали олицетворением мусульманской веры. Понятно, что в данном вопросе Али Шариати не мог быть полностью солидарен с Сейидом Кутбом, поскольку Шариати, безусловно, счел бы подобную характеристику совершенно справедливой и корректной лишь по отношению к Ахл-аль-бейт, к непорочным имамам шиизма, но никак не ко всем сподвижникам Пророка. Если Кутб всячески превозносит Халифат в качестве образца общественного устройства и высшего достижения цивилизации, то Али Шариати призывает поставить «клеймо «запрещенный», «недостойный доверия» и «лишенный права владения» на лбу Халифата»[79], что характеризует его как гораздо более радикального и продвинутого в социальном отношении мыслителя.
Одной из основ правления в мусульманском государстве Кутб называет принцип справедливости. Египетский мыслитель подчеркивает, что эксплуатация человека человеком, безусловно, является атрибутом джахилии. Кутб поясняет, что исламская экономика зиждется на неукоснительном исполнении предписаний шариата, а также на принципе социальной справедливости. Однако при этом Кутб, в отличие от Али Шариати, не призывает мусульман к построению бесклассового общества. Идеолог «Ихван-аль-муслимин» отвергает и капиталистический, и социалистический пути общественного и экономического развития, квалифицируя их в качестве джахилийских. По мнению Кутба, вся собственность в исламском государстве должна принадлежать умме. Члены мусульманской общины обладают правом пользоваться этой собственностью при условии, что умма берет этот процесс под контроль. Что касается частной собственности, то Кутб считал вполне допустимым ее сохранение, с той оговоркой, что для ее создания владелец должен использовать личный, а не наемный труд, а рабочим выплачивается достойная заработная плата, составляющая не менее половины прибыли. Важной задачей при этом является недопущение чрезмерной концентрации капитала, возникновения монополий, образования пропасти между богатыми и бедными. Поэтому, во-первых, Кутб настаивал на том, что крупная промышленность и ведущие отрасли производства должны принадлежать к государственному, а не к частному сектору экономики, а прибыль от них должна поступать в народную казну. Во-вторых, в данном случае Сейид Кутб полагал наиболее эффективным механизм закята (налога, взимаемого с наиболее обеспеченных членов общества в пользу малоимущих). Закят является третьим столпом ислама и выступает в качестве одного из главных принципов мусульманской экономики, настаиваюшей на необходимости справедливого распределения доходов в исламском государстве. Кутб подчеркивает, что введение системы налогообложения, основанной на взимании закята, позволит избежать излишнего имущественного расслоения и опасной концентрации капитала.
По мнению идеолога ассоциации «Братьев-мусульман», закят должен использоваться исламским государством для финансирования социальной сферы. В результате взимания закята в мусульманском обществе не будет ни слишком богатых, ни слишком бедных, ни ужасающей нищеты, ни чрезмерной роскоши, и всем людям будет обеспечено достойное существование. Кутб также обращает внимание на такие меры, предписываемые исламом, как введение запрета на ростовщичество и спекуляцию, недопущение получения прибыли от чего-либо недозволенного шариатом (торговли алкоголем и наркотиками, игорного бизнеса, проституции и т. п.). В связи с этим Кутб считает необходимым создание исламских банков, дающих беспроцентные ссуды, а также касс помощи обездоленным. Стоит отметить, что указанные меры были предприняты в Иране после Исламской революции, а экономические воззрения Кутба напоминают взгляды имама Хомейни на исламскую экономику. Напомним, что последний, в свою очередь, выступал с резкой критикой в адрес Шариати с его тезисом о построении бесклассового общества и «заигрываниями» с марксизмом. Таким образом, в социальном и экономическом отношении Сейид Кутб стоит на куда более умеренных позициях, нежели Али Шариати.
Заключение
Подводя итог проведенному сравнению, можно сделать заключение о том, что и Сейид Кутб, и Али Шариати как мыслители имеют свои преимущества и недостатки друг перед другом. У их концепций достаточно много точек соприкосновения, что неудивительно, учитывая их принадлежность к стану идеологов исламского возрождения. Кутб как мусульманский философ намного более корректен с точки зрения исламской теологии и онтологии, нежели Шариати, однако последний, безусловно, выигрывает у египетского мыслителя как социально-политический теоретик. Тем не менее мы вынуждены констатировать, что, в отличие от шариатистского дискурса, кутбизм в чистом виде сегодня не может быть востребован. Определенные положения концепции Кутба не просто устарели, но и являются откровенно вредными. Во-первых, они способствуют цивилизационной и политической изоляции мусульман, в действительности работая на хантингтоновский проект столкновения цивилизаций, на создание непробиваемой стены между мусульманами и немусульманами. Во-вторых, налицо препятствование столь необходимому диалогу между радикальным исламом и левыми силами в мире, актуальность которого осознал Али Шариати. В-третьих, Кутб, в отличие от Шариати, ориентируется исключительно на группу избранных, порывающих с обществом и создающих некую жестко структурированную организацию, а не на мобилизацию исламской улицы, имеющей огромный потенциал политического протеста, — тем более, что сегодня мусульманские низы все активнее поднимаются на борьбу с существующим миропорядком и все более явной становится тенденция к их консолидации с нон-конформистски настроенными немусульманами. В-четвертых, Кутб является халифатистом, что тоже снижает его рейтинг по сравнению с Шариати. Означает ли все это, что теоретическое наследие Кутба вынуждено пылиться в архиве истории исламской политической мысли, целиком и полностью утратив свою актуальность? Разумеется, нет. Во-первых, Сейид Кутб был совершенно прав, когда говорил, что «необходимо знать вехи на пути». Творчество Кутба представляет особый интерес как для самих мусульман, так и для исследователей исламской политической мысли (могущих и не быть мусульманами), ибо олицетворяет чрезвычайно важный этап развития современной идеологии политического ислама и мусульманского возрождения. Во-вторых, как уже неоднократно упоминалось, философия Кутба содержит в себе множество скрытых пластов, и их тщательный анализ представляется весьма небесполезным занятием. В любом случае, шахид ислама, философ и политический деятель такого масштаба, как Сейид Кутб, никак не заслуживает забвения.
