Терри Джонс - Варвары против Рима
То, что Караузий был кельтом, не означает, что он желал заменить римскую культуру кельтской. Вовсе нет. Он стремился установить римский порядок. Для начала он принял чисто римский, не варварский, титул. В Карлайсле есть путевой столб с надписью «IMP С М AVR MAVS CARAVSIO INVICTO AVG» — «Император Цезарь Марк Аврелий Мавсей Караузий непобедимый Август». Здесь лишь одно напоминает о том, что раньше у императора было галльское имя: «Мавсей», но и оно написано на латинский манер.
Все это чем-то напоминает чешское восстание 1968 г., когда в разгар «Пражской весны» Александр Дубчек ввел в оборот словосочетание «социализм с человеческим лицом», в надежде на то, что, раз он проявил такую лояльность, Москва не пошлет в Прагу танки. Он ошибся. Та же участь постигла и Караузия с его «романизацией с кельтским лицом», хотя его затея длилась десять с лишним лет.
Основой власти Караузия был контроль над морем, который поддерживался благодаря хорошо укрепленным портам. Но ресурсы империи были неиссякаемы. Она просто держала паузу, чтобы собрать их воедино. В 293 г. Диоклетиан с Максимианом действительно увеличили число императоров, но не до трех, а до четырех, и Караузия в этом списке не было. Как раз тогда Караузий выпустил печально известные монеты с тремя императорами… Если это был примирительный жест, то он не сработал.
На Западе к Максимиану присоединился Констанций Хлор, которому было велено заставить повиноваться отколовшуюся Британскую империю. Констанций взял Булонь и, возможно, тем самым основательно насолил Караузию. Во всяком случае, Караузий вскоре умер. Наиболее вероятно, что он был убит по приказу Аллектия, одного из своих офицеров, который затем сам стал британским императором. Но не надолго. В 297 г. Констанций со своей армией высадился в Британии. Лондон был захвачен, а Аллектий убит.
Однако это не устранило первопричин раскола. Всего лишь десять лет спустя, в 306 г., легионы, расквартированные в Британии, опять провозгласили собственного императора, которого немедленно признали в Галлии в качестве спасителя общественного строя. Он образовал региональное правительство в Трире, там, где проходит сейчас граница между Германией и Люксембургом. Но на этот раз попытка римского императора сокрушить выдвинутого в Британии правителя кельтских земель не удалась. Новый император Константин захватил Рим, а потом и всю империю.
АНТИРИМСКИЕ РИМЛЯНЕКонстантин стал первым христианским императором. Он проводил свои реформы в Римской империи, которая фундаментально изменилась по сравнению со временами завоевания Британии. Больше не было армии из римлян, которые укрощали «остальных». Если в годы правления первого императора Августа (27 г. — 14 г. н. э.) 68 % легионеров были итальянского происхождения, то затем их доля неуклонно сокращалась, и во II в. лишь 2 % солдат-горожан были итальянцами. Кроме того, в армию империи входило большое число вспомогательных частей из восточноевропейских готов. Когда, наконец, Константин пришел к власти, отличить римлян от варваров было уже практически невозможно.
Обращение империи в христианство не облегчило участи мелкого крестьянства. Диоклетиан стал применять политику прикрепления крестьян к земле, чтобы обеспечить постоянное наличие рабочей силы, и в то же время позволил землевладельцам собирать налоги от имени центрального правительства. Арендаторы стали теперь именоваться coloni, и эти coloni вместе с их землей становились собственностью землевладельцев. То же происходило и с их наследниками. Coloni, словно рабы, не имели права подавать в суд на своего господина, им было запрещено продавать свое имущество без разрешения хозяина. Свод законов христианских императоров гласит: «Назначено, чтобы тех coloni, которые задумают побег, заковывали в цепи на манер рабов, так, чтобы они были принуждены выполнять обязанности, надлежащие свободному человеку, но в то же время были наказаны, подобно рабам»[114]. Люди, занимавшиеся торговлей или ремеслом, так же, как их дети, должны были выполнять работу на означенном участке земли вечно.
При таких жестких мерах возмущения были неизбежны, как грипп зимой. В Британии многие города приходили в упадок. Например, общественные здания в Роксетере, на юге Честера, использовались как амбары. В 360 г. там случились крупные беспорядки. Хотя обычно их описывают как массовое возмущение «варваров-заговорщиков», это была, скорее, акция неповиновения римских офицеров, поскольку ее удалось уладить с помощью «прокламации, обещавшей прощение дезертирам, которые вернутся под знамена»[115]. Тем не менее сверхбогачи предпочитали Британию Галлии, поскольку в Британии по-прежнему находилась армия, достаточно большая, чтобы обеспечивать гарантии безопасности. Судя по всему, многие богатые люди в IV в. покинули Галлию и построили себе огромные виллы в сельской местности Британии.
Что касается Галлии, которая когда-то экспортировала зерно для армии в Британии, то теперь туда приходилось ввозить зерно с острова[116]. Крестьянские бунты стали откровенно антиримскими. Согласно одному документу 362 г., люди предпочитали жить под властью варваров[117].
И вновь армия из Британии была вызвана для спасения богатеев в Галлии. В 383 г. Магн Максим проследовал путем, очень схожим с маршрутом Константина. Он тоже вышел из Британии, чтобы захватить Западную Европу, стать вождем нерегулярного войска и двинуться с ним на завоевание Италии. Император Феодосий со своим генералом Стилихоном сумели его разгромить, и войска, которые Максим вывел из Британии, больше туда не вернулись. Стилихон пытался усмирить Британию вместе с остальной Северной Европой, но в итоге тоже был вынужден вывести армию с острова.
В начале V в. обедневшие германские мигранты массами шли в Галлию, и теперь, когда многие сельские местности оказались в руках бунтовщиков, для Британии вновь наступило время явить миру еще одного спасителя богатых граждан Галлии. Большинство легионов с острова уже ушли, и местные землевладельцы содержали собственные военизированные отряды. Ситуация была в некоторых отношениях сходной с нынешним положением в ряде латиноамериканских стран, где в отсутствие эффективного центрального правительства правые армейские формирования воюют с левыми повстанцами за контроль над частями провинций.
Британцы выдвигали наперебой изрядное число местных предводителей, прежде чем окончательно остановились на солдате, который, возможно, был избран из-за своего имени, — это был очередной Константин. В 407 г. они отправили его с теми легионерами, которых смогли набрать, на Булонь. Константин быстро овладел этим районом и провозгласил себя Августом Константином III.
Он сколько угодно мог называть себя Августом, но его люди больше не желали играть в римские игры.
Варвары над Рейном, нападавшие на все, превратили и обитателей Британии и некоторые кельтские народы в противников римского правления, живущих своей жизнью, независимой от римских законов. Соответственно, бритты взялись за оружие и, презирая опасность, освободили свои города от варварской угрозы. Подобным же образом поступили вся Арморика (северо-западная Франция) и другие галльские провинции. Они освобождались, изгоняя римских магистратов и устанавливая местное правление по собственному усмотрению[118].
Атлантический регион отделился от Рима окончательно и навсегда стал самоуправляемым.
Одним из примеров глубоких политических и социальных перемен является история женщины по имени Мелания, римской матроны, родившейся около 383 г., которая избрала для себя богоугодную христианскую жизнь[119]. Около 410 г. Мелания продала почти все свое имущество и пожертвовала деньги монастырю. Исключение составляло ее имущество в Британии. Возможно, потому, что остров был уже вне досягаемости римской власти[120].
Антиримское движение входило во власть. В V в. Сальвиан называл варваров маяком, освещавшим коррупцию и бесчеловечность в римском обществе: «Почти все варвары, по крайней мере те, что одного племени и повинуются одному королю, любят друг друга. Почти все римляне преследуют друг друга»[121]. Конечно, они все еще оставались варварами и все еще дурно пахли. Даже Сальвиан не мог оставить незамеченным «зловоние варварских тел и одежды»[122].
Но многие галлы с этим бы смирились и даже смирились бы с жизнью в некатолическом обществе, лишь бы не продолжать жить как римляне.
В государстве настали столь мрачные дни, что никто не мог чувствовать себя в безопасности, если только он не злодей… бедных грабят, вдовы тоскуют, сирот обижают, и многие из них, рожденные в приличных семьях и получившие хорошее образование, бегут к нашим врагам, поскольку не могут терпеть публичных гонений. Они ищут среди варваров достоинства римлян, ибо не в состоянии сносить варварскую низость среди римлян… Поэтому они переселяются к готам, или к багаудам, или в какое другое племя варваров, которые правят повсеместно и не сожалеют о своем исходе. Они предпочитают жить свободными людьми под личиной раба, нежели быть в рабстве под видом свободного человека. Поэтому от звания римского гражданина, некогда не только высоко ценившегося, но и дорого продававшегося, ныне отрекаются и бегут, и оно воспринимается не только как низкое, но даже заслуживающее презрения[123].
