Наталья Симеонова - Филосовский камень гомеопатии
Мировоззрение Декарта не давало места никакой мистике.
Декарт отвергал существование атомов и предложил свое представление о материальных частицах, разработав теорию вихрей, в которые собраны частицы материи.
Математическая модель человека
В начале XVIII века стала очевидной победа механистического мышления. Человека понимали, как замечательную машину, сделанную из чудных деталей, созданных, конечно, Богом, — несомненное чудо, идеальный и точный инструмент.
Декарт считал себя физиологом и предложил математическое понимание физиологических функций. Объясняя функцию зрения как геометрическую по своей сущности, он сделал предположение, что весь организм человека может быть описан математической моделью. Он воспринимал человеческое тело как машину, сделанную руками Бога, которая несравнимо лучше организована и кажется более восхитительной, чем любая другая, изобретенная человеком; «Это не что иное, как статуя, земная машина, созданная Богом, который не только дает ей внешние формы и цвет, но также помещает внутрь все необходимое, чтобы заставить ее ходить, есть, дышать и воспроизводить любую из наших функций, которые развиваются из чистой материи и зависят целиком от строения органов».
Говоря о любой из наших функций — движении, дыхании, пищеварении, — неужели Декарт не задумывался о высшем человеческом предназначении? Новая научная математическая модель человека привела как к позитивным, так и к далеко идущим негативным последствиям.
Спасение от математических взглядов на человека
Господь предусмотрел это спасение. Лекарство называлось «музыкальная классика». А для успеха такого лечения Господь создал себе союзников в лице просвещенных монархов, которые гордились своей дружбой с философами, и особенно музыкантами, Покровительствовали им (хотя это не спасло их от революции). Они, видимо, разделяли мнение Платона и Аристотеля о том, что музыкальное искусство влияет не только на физическое здоровье и душевное состояние человека, но и на социальные и политические события.
Таким просвещенным монархом был австрийский император Иосиф II, государь-реформатор, отменивший крепостное право и классовые привилегии, установивший свободу печати и равенства всех перед законом, строивший больницы и школы. В период просвещенного абсолютизма, связываемого с его именем, идеи европейского Просвещения получили в Австрии дополнительный толчок. Вспомним еще известных венгерских меценатов. Ими были магнаты Эстергази, чья фамилия встречается в биографиях нескольких выдающихся музыкантов: тридцать лет при их дворе в качестве капельмейстера и композитора служил Йозеф Гайдн, Франц Шуберт учил их дочерей игре на фортепиано, в их поместье родился Ференц Лист.
С идеями просветительства связан расцвет венской музыки, получившей название классической. Ее гуманизм, оптимизм и демократичность составили основу светлого и здорового искусства. Венские классики создали тот высокий тип инструментальной музыки, в котором все богатство образного содержания воплощено в совершенную художественную форму. Лучшими представителями классицизма считаются Бах, Гайдн и Моцарт.
Все, что можно желать от музыки, — совершенство мелодии, ритма, полифонии и гармонии — заключает в себе творчество Баха. Его музыкальная логика имела сильное влияние на развитие интеллектуального мышления немецкой нации, а также на усиление заложенной в немцах склонности к философии. Магическая сила баховских «Страстей» способна погрузить слушателя в мистическое состояние сознания. Встречающиеся диссонансы делают менталитет более гибким и возвышенным.
Гайдн стоял у истоков новых принципов инструментально-симфонического мышления, подготовки классического стиля. Его квартеты и симфонии — высшее достижение мировой классики. Оратория Гайдна «Сотворение мира», написанная на ветхозаветный сюжет поэмы Мильтона «Потерянный рай», представляет собой идиллическое изображение счастья и довольства Адама в раю на фоне ярких картин природы. Это картины человеческого счастья, радостного воприятия окружающего мира. Это тот рай, воспоминания о котором сохранились в подсознании человека и по которому поныне тоскует падшее человечество.
Моцарт, как известно, был активным масоном, сочинившим немало масонской музыки, которая и поныне звучит во время обрядов в ложах. Упомяну лишь одно из его знаменитых сочинений — «Погребальную масонскую музыку», написанную на смерть масона графа Франца Эстергази фон Таланта. Это произведение занимает особое место в творчестве зальцбургского гения. Его отличает необычная инструментовка, не имеющая себе равных по изобретательности и вкусу, построенная на основе григорианского песнопения.
Век опустошительных эпидемий
В XVIII веке над Европой часто проносились опустошительные эпидемии оспы, бубонной чумы и гриппа. Уровень детской смертности и смертности женщин во время родов был высок. Средний возраст мужчины, согласно Вольтеру, — двадцать два года.
Вопреки тому, что болезни свирепствовали, а долголетие было редким, население все же росло. Санитарии почти не существовало. К психическим болезням относились как к наказанию Божьему. Сумасшедших либо заковывали в цепи и держали взаперти, либо выставляли напоказ любопытствующей и часто жестокой публике. Людей могли прятать под замок под любым предлогом.
Посмотрим на состояние медицины той эпохи. Что она могла противопоставить разгулу эпидемий и высокой смертности?
Излюбленными лечебными процедурами были пиявки, кровопускания, очищение кишечника с помощью слабительных средств.
Почитаем, как язвительно высказывался Ганеман по поводу кровопусканий и применения пиявок: «Аллопат при помощи своих венесекций не выпускает из сосудов больного, борющегося с острой лихорадкой, избыток крови, поскольку последнего быть не может, но похищает у него то, что необходимо для жизни и выздоровления, — нормальное количество крови и жизненных сил — величайшая потеря, которую не в состоянии восстановить ни один врач. Заблуждается старая школа, следуя маниакальным идеям и используя в лечении местных воспалительных процессов большое количество пиявок».
Большинство врачей XVII–XVIII веков были последователями нового картезианского мировоззрения (их называли ятромеханиками, от «ятро» — врач).
В ту эпоху желание ученого контролировать природу господствовало в противоположность идее единения с ней. Такая позиция становилась целью всех научных исследований и оказала огромное влияние на медицину. Открытия, сделанные в области анатомии, становились все более убедительными. Новые формы натурфилософии тоже оказали свое влияние.
Хотя такая позиция доминировала, в медицинской философии продолжало существовать некоторое разнообразие идей. Дискуссии между виталистическими и механистическими представлениями о человеке были очень распространены. С течением времени идеи смешивались. Более запутанный период для медицины едва ли мог существовать. Для некоторых врачей общепризнанные медицинские идеи считались пиком эволюции мысли, для других продолжали существовать проблемы.
К этой же эпохе относится высказывание Вольтера: «Из каждой сотни врачей девяносто восемь — шарлатаны».
Доктором-шарлатаном ученые-материалисты считали Франца Антона Месмера, немецкого врача, впервые заговорившего о лечебных свойствах животного магнетизма. Позже Ганеман писал в «Органоне»: «Я считаю необходимым коснуться животного магнетизма, как он называется, или скорее месмеризма (как его следовало бы назвать из уважения к Месмеру, первым обнаружившему его), который по своей природе очень сильно отличается от всех терапевтических веществ. Эта лечебная сила, часто так глупо отрицаемая и пренебрегаемая, этот чудесный, бесценный дар Бога человечеству, с помощью которого сильная воля человека, действующего на больного посредством контакта и даже без него, может динамически передать жизненную энергию здорового магнетизера другому человеку. Сила магнетизера воздействует частично путем восполнения недостаточно мощной жизненной силы больного, а частично — воздействуя на те части, где жизненной силы концентрируется слишком много».
Критикуя насмешливо плохих врачей, Вольтер все же отдал должное этой благородной профессии: «Люди, которые заняты восстановлением здоровья совместным применением мастерства и человечности, находятся выше всех великих людей земли. Они принимают участие в Божественном, т. к. сохранить и обновить почти так же благородно, как создать».
Витализм Стахла
Одним из наиболее влиятельных врачей XVIII века был Джордж Эрнест Стахл (George Ernest Stahl). Он критиковал картезианскую систему за чрезмерную механистичность. В противоположность ей он создал теорию «анимизма», которая получила признание и даже в определенной мере стала доминировать в медицине. Кроме биологии и медицины, Стахл интересовался вопросом происхождения огня и предложил теорию «флогистона». Идея о «флогистоне» как о носителе горючести господствовала в химии до тех пор, пока не была пересмотрена в XIX веке в связи с другими химическими открытиями.
