Георгий Холопов - Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
- Нет, нет, и не выдумывай! - возразил Киров.
- Я хорошо плаваю, Сергей Миронович. Мне реку переплыть - пустяк. Вы не беспокойтесь, сердце у меня - крепкое. Я и без скафандра долго могу пробыть под водой. Да и водолазное дело я знаю неплохо. Ребята мне все рассказали. Тут дело несложное. Я ненадолго! Только одним глазом посмотрю, нет ли там машины, и сразу же дам сигнал: подымите наверх.
За Василия вступился старшина:
- Пусть лезет! Ничего с ним не случится. Давно приглядывается к нашей работе, с самого первого часа.
- Ну вот видите, Сергей Миронович! - с мольбой в голосе сказал Василий.
В разговор вмешались Костя Большой и Костя Маленький, потом старшина, снова Костя Большой и Костя Маленький.
Киров рассмеялся, поднял руки:
- Сдаюсь! Убедили. Готов хоть сам спуститься на дно Волги.
- Сейчас вы все убедитесь, что я совсем даже неплохо знаю водолазное дело, - счастливо сказал Василий.
И правда, за эти семь дней, ежедневно бывая у полыньи и наблюдая за работой Кости Большого и Кости Маленького, Василий многому научился у них. При нем водолазов снаряжали к спуску на грунт, при нем их поднимали на поверхность. Он видел, как это делалось, с какими трудностями было связано. От природы любознательный, вникающий во все подробности каждого дела, он и сейчас интересовался водолазным искусством, совсем не думая, что когда-нибудь оно ему пригодится. Прислушиваясь к рассказам старшины о подъемах затонувших пароходов, к спорам и разговорам Кости Большого и Кости Маленького, он запоминал назначение каждой части скафандра и воздушной помпы, "азбуку водолаза", все больше и больше познавал эту интересную, рискованную, полную романтики работу.
И вот все это ему пригодилось!
Старшина переворошил ящик с водолазными костюмами, нашел рубаху нужного размера и дал примерить Василию. Потом Костя Большой и Костя Маленький растянули рубаху на полу и накачали через шланг воздухом, чтобы проверить, не порвана ли где она. Старшина, ползая на коленях, стал всю ее прослушивать...
Василий снял сапоги, полушубок, натянул на себя шерстяное белье. Потом влез в водолазную рубаху. На ноги ему надели калоши со свинцовыми подошвами, на плечи - тяжелую манишку, на грудь и спину навесили двухпудовые грузы из свинцовых плит.
- Вы бы выбрали что-нибудь полегче, ребята! - взмолился Василий.
- А без этого груза не потонешь, - сказал Костя Маленький. - Раздует тебя.
- Как пузырь! - загоготал Костя Большой.
- У нас однажды был такой случай... - начал было рассказывать Костя Маленький.
Но его перебил Костя Большой:
- Ладно, ладно! Будет тебе байки рассказывать.
- Ну, с богом, - сказал старшина, приподнимая Василия со скамейки.
Осторожно, еле передвигая ноги по льду, Василий вышел из палатки и, стараясь ни на кого не смотреть, направился прямо к полынье. У самой кромки льда он опустился на колени.
Старшина дал Василию последние советы по сигнализации, надел ему на голову медный шлем, но тут же снял, спросил у Кирова:
- Все это всерьез... или шутки?
Киров нахмурился:
- Всерьез! Какие тут могут быть шутки?
- Простите, - сказал старшина, не то чем-то взволнованный, не то оскорбленный, и снова надел на голову Василия медный шлем.
Заработали маховики воздушной помпы. Накачивали воздух Киров и Атарбеков.
Старшина быстро завинтил гайки на шлеме и бросил ключ на снег:
- Готово!
Василий, как заправский водолаз, взял подводный фонарь, спустил ноги в полынью, помедлил некоторое время, оттолкнулся ото льда и начал медленно погружаться в воду.
На поверхности полыньи забулькали пузырьки.
Все собрались вокруг воздушной помпы и стояли затаив дыхание. Задрожали стрелки на циферблате манометра. Два метра... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь...
Старшина дернул за сигнальную веревку. Это значило: "Как чувствуешь?"
Василий ответил таким же сигналом: "Я на грунте, чувствую себя хорошо".
Первое, что предпринял Василий по совету старшины, опустившись на дно, это зажмурил глаза, чтобы привыкнуть к темноте. Потом сделал три шага по течению. Осветил вокруг себя фонарем и осмотрелся. Ни машины, ни ящиков с деньгами, ни чемодана Сергея Мироновича на грунте не было... У самого фонарного стекла тучей пронеслись какие-то мелкие рыбешки. Василий с большим трудом сделал несколько шагов правее. Снова напряженно вгляделся в темноту, но по-прежнему ничего не было видно. Это его озадачило. Куда же могла деться машина? Значит, водолазы были правы и зря о них так плохо думали... Вдруг течением его повалило на грунт и покатило. От неожиданности Василий выронил фонарь. Его тотчас же унесло течением. В абсолютной темноте ничего нельзя было разглядеть. Василию стало дурно, не хватало воздуха. Тщетно старался он уцепиться за что-нибудь руками. И тут же вспомнил, что водолазную рубаху может раздуть, и тогда он, как пробка, вылетит на поверхность, если не нажмет на головной золотник. Собравшись с силами, он нащупал под ногами точку опоры и с размаху прижал головой пуговку в шлеме. Но его снова понесло вниз по грунту, и он потерял сознание.
Опомнился Василий уже на льду. Рядом с ним лежал его шлем.
- Как ты себя чувствуешь, Василий? - спросил Киров.
Но он не ответил и сжал ладонями уши.
- Что, сильно болят?
- Это с непривычки, - сказал старшина. - Бывает, что и кровь носом идет.
Через некоторое время Василий окончательно пришел в себя. В палатке с него сняли калоши, свинцовые грузы, помогли переодеться.
- Машины нет, Сергей Миронович, - сказал он, жадно затягиваясь папиросой. - Я все осмотрел в радиусе полыньи. Вот рыбы много. Подкормка, видимо, хорошая.
- А нам не верили! - воскликнул Костя Большой.
- Я думаю, вот что случилось, - продолжал Василий. - При падении машину перевернуло, и она стала на колеса. И не как-нибудь, а именно по течению. А течение в этом месте сильное, и машину покатило дальше. Другого ничего не могло случиться! Надо взять метров на пятьдесят ниже, прорубить новую полынью и искать.
- Что на этот счет думает старшина? - спросил Киров.
Старшина опустил глаза, потер подбородок.
- Если машина была, то тогда именно так и случилось, - ответил он. Василий прав!
Все посмотрели на него с удивлением.
- Я что-то не понимаю тебя, - сказал Киров.
Старшина, очевидно, был чем-то взволнован.
- Над нами, видимо, сыграли злую шутку, - собравшись с мыслями, проговорил он. - В первый же день, как мы пришли сюда и начали поиски машины, мимо нас на санях везли тифозных. Сопровождали их сестры милосердия. Одна из сестер подошла к нам. Она, наверно, знала, что мы ищем, и сказала, что никакая у вас машина не тонула, что это чья-то выдумка, возможно шоферов, и, мол, машину с миллионами, значит, того... угнали... Машины и на самом деле не оказалось на дне реки, и мы сестре той поверили. Но сегодня... после всего случившегося... я вижу, что дело серьезное.
Атарбеков схватил старшину за плечи:
- Так, значит, дорогой, ты работал, уверенный, что никакой машины на самом деле не существует?
- Да, - признался старшина.
- Чудовищно!..
- Почему же в таком случае вы не бросили поиски? - спросил Киров.
Старшина посмотрел на водолазов. Те стояли с виноватым видом, опустив глаза.
- Да вот из-за ребят... Тут рыба хорошо ловится...
Киров вдруг рассмеялся. Старшина в смущении пытался что-то объяснить, но его никто не слушал...
А через полчаса водолазная партия со всем хозяйством стала перебираться на новое место. Пока перевозили воздушную помпу, печку и дрова, ящики со скафандрами и кухонным инвентарем, Атарбеков с Василием очертили место для новой проруби и принялись рубить лед. Лед был рыхлым, почерневшим и большими кусками отваливался под ударами пешни.
Подошел старшина, пыхтя своей трубкой, перекрестил прорубь, сказал:
- Благослови, господи. За две недели пароход поднимали, а тут машину не можем найти!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В многолюдном здании исполкома Василий получил ордер на квартиру. Заодно ему дали ордер и на пуд вяленой рыбы. С двумя лоскутами газетной бумаги, исписанными резолюциями, с двумя печатями на каждой, распаренный, точно после бани, он выбежал на улицу, нашел отца в толпе мужиков и, обняв его на радостях, вручил ордер на квартиру.
Панкрат подержал в руке бумажку, разглядел ее со всех сторон и вернул сыну:
- Несерьезная бумажка. Где это видано, чтобы по такому ордеру получали квартиру? - ворчал он.
Василий принялся горячо убеждать отца в силе печатей и резолюций и, кажется, убедил. Панкрат затянул кушак на шубе и, нахлобучив шапку на самые глаза, направился на кладбище. А Василий побежал на Волгу, на место поиска машины...
На кладбище было людно и шумно. То и дело в ворота въезжали сани и дроги с мертвецами. Скрипели колеса подвод. Ругались и спорили возчики: из-за места, из-за заступа. Саперы аммоналом взрывали замерзшую землю. И тут и там горели костры, возле них грелись толпы людей. Хоронили в глубоких котлованах по сто, двести человек вместе - без гробов, без слез и речей. Гремели салюты, гулко отдаваясь в степи...
