Николай Храмцовский - Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода
Поляки и казаки, провозглашая имя Лжедимитрия, грабили и разоряли области русские; города большей частью сдавались им без сопротивления: Переяславль-Залесский, Суздаль, Владимир и Муром изменили Василию.
К остаткам вольницы, разбитой Воротынским, которая гнездилась около Арзамаса, Алатыря и Ядрина, явились агенты самозванца, и она опять зашумела, снова усилясь всяким сбродом. Пожары сел и деревень, грабежи, бунт мордвы, чуваш, черемис показывали, что около Нижнего Новгорода восстали опять враги Василия или, точнее, враги всякого порядка. Алатырь, Курмыш, Ядрин, Арзамас, Темников и Касимов подпали власти мятежников, которые, грабя и разоряя именем Лжедимитрия, распространяли дух мятежа от Касимова до Вятки.
На запад от Нижнего также все изменило Василию. Волости Стародубская, Ярополчевская, Пурецкая, Лух и Балахна признали самозванца царем; «а не многие грады стояху в твердости: Казань и Великий Новгород, и Смоленск, Нижний, Переяславлъ-Рязанский, Коломна, Царство Сибирское, только городов устояша в твердости», говорит летопись[117]. Нижний Новгород был отрезан от всех мест, преданных Василию.
В конце 1608 года приверженцы тушинского царика — Тимофей Таскаев и боярские дети Елизар Редриков, Лука Синий, Семен Долгий и Иван Гриденьков — явились со своими соумышленниками в Балахну, ласками и угрозами соблазнили балахнинского воеводу Голенищева, посадских старост Кухтина, Суровцова и Добренина, и те целовали крест на верность самозванцу; за ними присягнули и все балахнинцы.
Вскоре после того к Таскаеву и его товарищам присоединились игумен луховской Тихвинской пустыни Иона и московский житель Третьяк Клепиков — агенты самозванца, имевшие от него повеление склонить нижегородцев на свою сторону. Они явно и тайно, лестью и угрозами, старались заманить нижегородцев в свои сети, возмутить их против Василия. Иона писал даже к Иоилю, архимандриту Печерского монастыря, убеждая его принять присягу самозванцу. Иоиль показал письмо Ионы воеводам нижегородским, князю Александру Андреевичу Репнину и Андрею Семеновичу Алябьеву, дьяку Семенову и прочим нижегородцам и с совета всех отказался признать власть Лжедимитрия; в Нижнем все были готовы умереть за Василия.
Иоиль, объясняя это в письменном ответе своем Ионе, предлагал балахнинцам от лица всех нижегородцев восстановить прерванные между ними сношения, а Иону, Клепикова, Таскаева и Кухтина звал в Нижний — «о добром деле говорити». Вот слова Иоиля: «Да ноября ж в 21 день писали мы (нижегородцы), чтоб крестьянская неповинная кровь не лилась, а были бы балахонцы и всякие люди по-прежнему, во единой мысли, и прислали бы балахонцы на договор лучших людей, сколько человек пригоже, а из Нижнего мы к вам пришлем также лучших людей, а говорить бы вам с нами о том, кто будет на Московском государстве государь, тот всем нам и вам государь, а до тех бы мест мы на вас не посылали, и вы к Нижнему ратью не приходили, ездили бы балахонцы в Нижний со всем, что у кого есть, а нижегородцы ездили бы к вам на Балахну, да с нами сослались о добром деле, а не о крестном цалованье»[118].
Но Иона и прочие балахнинские коноводы тушинской партии не только не вздумали ехать в Нижний Новгород для совещаний, но решились силой заставить нижегородцев признать царика. Декабря 2 балахнинцы подступили к Нижнему, в который за день до того явилось подкрепление от боярина Федора Ивановича Шереметева, усмирявшего понизовые города[119]. По приговору горожан воевода Алябьев с нижегородскими дворянами, детьми боярскими, посадскими, вольными людьми, по тогдашнему названию «козаками», немцами и литовцами, жившими в Нижнем, и подкреплением Шереметева ударил на балахнинцев, отогнал их от города и устремился за ними в погоню. Жители села Колосова, также приверженцы самозванца, хотели было преградить ему дорогу, но он разогнал их; также разогнал и другую толпу мятежников, при селе Козине[120].
Не доходя до Балахны версты четыре, 3 декабря Алябьев был встречен Голенищевым с толпами балахнинцев и приверженцами царика. Закипел бой. Балахна запылала, мятежники дрогнули и побежали, оставя в руках нижегородцев знамена, пушки, литавры, а также и предводителей своих — Голенищева, Таскаева, Кухтина, Суровцова, Редрикова, Синего, Долгого и Гриденькова, — которые были отведены в Нижний Новгород и повешены на Нижнем базаре. Балахна, Копосово и Козино целовали крест Василию.
Но только что Алябьев воротился в Нижний, как должен был опять биться с новыми толпами мятежников. Самозванец и Сапега решились разрушить Троицкую лавру и Нижний Новгород, эти две опоры, поддерживавшие колебавшийся престол Василия, или, точнее, спасавшие Россию от конечной погибели. Осадой лавры занялся сам Сапега, а против Нижнего Новгорода послан был князь Симеон Юрьевич Вяземский, год тому назад бывший воеводой в Перми Великой и ревностным слугой Василия. Он принял начальство над вольницей и пошел из Тушина через волости владимирские, суздальские и Муром на Нижний.
Передовые отряды его, к которым присоединились жители Нижегородского уезда, арзамасцы, татары и черемисы, осадили Нижний Новгород 5 декабря. Алябьев со своими ратниками и охотниками сделал на них вылазку, захватил в плен до 300 человек, отбил от Нижнего и преследовал их верст 15; причем также знамена их и литавры достались в его руки. Потом, 10 числа, он снова выступил из Нижнего к селу Ворсме, где гнездилась значительная шайка приверженцев царика; в 5 верстах от этого села он опять разбил их и, овладев Ворсмой, сжег ее. На другой день снова поразил их у Павловского острога, захватил много пленников, отнял знамена и огнестрельный снаряд и тем очистил от вольницы все Березополье[121].
Менее чем через месяц явился и Вяземский с главными массами своей силы; с ним был еще другой воевода, Тимофей Лазарев[122].
Вяземский, став от города в версте, послал к нижегородцам письмо, в котором было все: и упреки, и обещания милостей самозванца и поляков, и, наконец, угрозы. Вяземский писал, что если город не сдастся добровольно и решится сопротивляться, то будет истреблен совершенно. Нижегородцы не дали ответа.
Нижний Новгород не мог выдержать продолжительной осады: в нем был недостаток съестных припасов и пороха, и нижегородцы решились сделать вылазку, несмотря на то, что силы Вяземского были многочисленнее их сил. Счастье благоприятствовало правому делу: Алябьев разбил сначала Вяземского, который стоял еще на Слюде[123] в ожидании ответа нижегородцев; потом разбил и Лазарева, который стал было спускаться с горы к монастырю Благовещенскому, чтоб напасть на город со стороны Оки, и должен был возвратиться на помощь товарищу.
Оба воеводы Лжедимитрия были взяты в плен: это случилось 7 января 1609 года. Победители, отслужив молебен в Спасо-Преображенском соборе, собрались судить воевод Лжедимитрия. Суд был короток: изменников приговорили к смерти. Вяземский не признавал этого суда: говорил, что воеводы не имеют права казнить его без указа царя; говорил и про обещание, данное царем при вступлении на престол, не казнить никого смертью без суда[124]; наконец, в отчаянии признавал и власть Василия и грозил нижегородцам мщением Лжедимитрия. Но ничто не помогло: изменнику не внимали верные нижегородцы, и его повесили на той же виселице, на которой был повешен за месяц перед тем Таскаев; та же участь постигла и умиравшего от ран Лазарева; потом тела мятежных были брошены в прорубь на Волге[125].
Вскоре за тем Алябьев выступил на Муром, где уже воевода самозванца, Плещеев, знал о разбитии Вяземского через боярского сына Андрея Ивашева, бежавшего из-под Нижнего, и просил помощи Сапеги; но Сапега, стоявший под Троицей, тревожимый вылазками лаврских защитников и ожидавший еще нападения из Москвы, не отвечал Плещееву, не отвечал и владимирскому воеводе Вельяминову, который также просил помощи, узнав от явившихся во Владимир сына Вяземского и поляка Хвиневского, что Алябьев после Мурома хотел идти на Владимир.
Дней через десять Алябьев явился под Муромом, скоро овладел им и остался в нем в качестве царского воеводы. Посланный им отряд очистил Владимир от мятежников и восстановил там власть Василия.
Враг Алябьева, воевода владимирский Вельяминов, говорит, будто бы во время этого похода в селах Яковцеве и Клину — притонах мятежников, разоренных Алябьевым, — нижегородцы «церкви Божии зажигали, и образа кололи»; может быть, это выдумала злоба приверженцев тушинского царика, чтобы очернить в глазах современников доблестных нижегородцев, ратовавших против мятежников за православие и законного государя[126].
Успехи Алябьева имели важные последствия: войска царика должны были разъединиться; многие полки тушинские отступили от Москвы и лавры, чем и облегчили осаду. Жители городов и уездов, освобожденные от вольницы, не только признали по-прежнему власть Василия, но стали вооружаться для поддержания прав его. Первыми показали пример балахнинцы. Главою восстания был некто Иван Кувшинников (по другим сведениям Кушников). Глядя на балахнинцев, восстали и в других местах.
