Николай Валентинов - Встречи с Лениным
- Ты, - писал он ей 15 июля 1914 г., - из числа тех людей, которые развертываются, крепнут, становятся сильнее и смелее, когда они одни на ответственном посту.
Он восхищался ее знанием иностранных языков; в этом отношении она была для него незаменимым помощником на международных конференциях в Кантале и Циммервальде в 1915 г. и на первом и втором Конгрессе Коминтерна в 1919 и 1920 г.г. Он доверял и её знанию {99} марксизма: в 1911 г. в партийной школе в Longjumeail (около Парижа) поручил ей вести дополнительные, семинарские занятия с лицами, слушающими его лекции по политической экономии. Наконец, Инесса была превосходная музыкантша, она часто играла Ленину "Sonate Pathetique" Бетховена, а для него это голос Сирены. "Десять, двадцать, сорок раз могу слушать Sonate Pathetique и каждый раз она меня захватывает и восхищает всё более и более", - говорил Ленин.
После смерти Ленина Политбюро вынесло постановление, требующее от партийцев, имеющих письма, записки, обращения к ним Ленина, передать их в архив Центрального Комитета, что с 1928 г. фактически было передачей в полное распоряжение Сталина. Этим путем, нужно думать, попали в архив и письма Ленина к Инессе.
В отличие от писем, обращенных к другим лицам, почти всех напечатанных еще до 1930 г.,-письма Ленина к Инессе - за исключением трех напечатанных в 1939 г. - начали появляться в "Большевике" лишь в 1949 г., т. е. 25 лет после смерти Ленина. Ряд понятных соображений ("разоблачение интимной жизни Ильича") препятствовало их появлению. Только в 1951 г. - 27 лет после смерти Ленина - в 35 томе четвертого издания его сочинений опубликованы (конечно, не все, а с осторожным выбором!) некоторые письма, свидетельствующие, что отношения Ленина с Инессой были столь близкими, что он обращался к ней на ты. Из писем можно установить, что это интимное сближение произошло осенью 1913 года. Инесса тогда только что бежала из России, куда поехала с важными поручениями Ленина и попала в тюрьму. Ленин и Крупская жили в это время в Кракове. В своих "Воспоминаниях" Крупская пишет:
"Осенью 1913 г. мы все очень сблизились с Инессой.
У нее (после сидения в тюрьме) появились признаки туберкулеза, но энергия не убавилась. У нее много было какой-то жизнерадостности и горячности. Уютнее и {100} веселее становилось, когда приходила Инесса. Мы с Ильичом и Инессой много ходили гулять. Ходили на край города, на луг (луг по польски - блонь). Инесса даже псевдоним себе с этих пор взяла - Блонина. Инесса была хорошая музыкантша. Очень хорошо играла многие вещи Бетховена. Ильич особенно любил Sonate Pathetique и просил ее постоянно играть"...
В конце 1914 г., Ленин в письмах к Инессе с целью, вероятно, не афишировать их отношения, переходит с ты снова на вы. Между ними в это время происходит любопытная переписка о свободе любви, однако, то, что писала Инесса Ленину, известно лишь по немногим словам, в своем ответе цитируемых Лениным. Инесса прислала ему план своей брошюры о женском вопросе, выставив в ней "требование свободной любви". Ленин в письме от 17 января 1915 г. советует это требование выкинуть. "Это не пролетарское, а буржуазное понимание любви". У "буржуазных дам", по его мнению, оно сводится к "свободе от деторождения и свободе адюльтера". Инесса, возражая, "не понимает как можно отожествлять свободу любви с адюльтером".
"Вы, - отвечает ей Ленин, (письмо от 24 января 1915 г.), - забыв объективную и классовую точку зрения, переходите в атаку на меня... "Даже мимолетная страсть и связь, пишете Вы, поэтичнее и чище, чем поцелуи без любви пошлых и пошленьких супругов". Так собираетесь Вы писать в брошюре. Логично ли это противопоставление? Поцелуи без любви у пошлых супругов грязны. Согласен, им надо противопоставить... что? казалось бы, - поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете "мимолетную" (почему мимолетную?) "страсть" (почему не любовь?). Выходит по логике - будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским. Странно! Для популярной брошюры не лучше ли противопоставить мещански-интеллигентский-крестьянский пошлый и {101} грязный брак без любви пролетарскому гражданскому браку с любовью. С добавлением, если уж непременно хотите, что и мимолетная связь, страсть, может быть грязной, может быть чистой"...
Крошечная стычка, эхо которой дошло до нас, чрез стену партийной цензуры, - отнюдь не изменила их отношений. В 1915 г. Инесса приезжает в Берн и поселяется рядом с Лениным, "наискосок от нас, - пишет Крупская, - в тихой улочке, примыкавшей к Бернскому лесу. Мы часами бродили по лесным дорогам. Большей частью ходили втроем: Владимир Ильич и мы с Инессой". На лето Ленин и Крупская поехали в Соренберг - "к нам туда приехала Инесса"...
Инесса Арманд умерла от холеры 24 сентября 1920 г. в Нальчике на Кавказе, куда поехала отдыхать. Похоронена, как Воровский, Дзержинский и другие первые коммунисты, на Красной площади у стен Кремля в "братской могиле" между Никольскими и Спасскими воротами. Смерть ее глубоко потрясла Ленина. На похоронах, по словам Коллонтай, он "был неузнаваем". Он шатался, "мы думали, что он упадет".
Знала ли Крупская об отношениях между Лениным и Инессой? Не могла не знать, трудно было не заметить. Со слов той же Коллонтай (она хорошо знала Инессу и с нею переписывалась) Марсель Боди сообщает, что Крупская хотела "отстраниться", но Ленин не шел, не мог идти на такой разрыв. "Оставайся", просил он. С точки зрения кодекса Колосова здесь все данные, чтобы расстаться с прошлым, не бояться упреков, не поддаваться мелким чувствам - раскаянию и сожалению. Но Ленин не хотел расстаться с прошлым, он любил Крупскую и, вместе с тем, Инессу - налицо два параллельных чувства. Жизнь оказалась невлезающей ни в т. н. "революционные" декларации Колосова, ни в чепуху о "пролетарском браке" и "классовой точке зрения в любви". Нельзя не отметить проявленное {102} потом Крупской, совершенно особое, мужество самозабвения. Под ее редакцией вышел сборник статей, посвященных "Памяти Инессы Арманд" и ее портрет и теплые строки о ней она поместила в своих воспоминаниях (см. издание 1932 г.). Это требовала память о Ленине. Далеко не всякая женщина могла бы так забыть себя...
В попытках узнать Ленина у меня были "открытия" приятно удивлявшие (например, его любовь природы, отношение к Тургеневу и т. д.), но были и открытия другого рода, ставившие просто в тупик. Об одном из них я сейчас и расскажу.
В конце января 1904 года в Женеве я застал в маленьком кафе на одной из улиц, примыкающих к площади Plaine de Plainpalais, - Ленина, Воровского, Гусева. Придя после других, я не знал, с чего начался разговор между Воровским и Гусевым. Я только слышал, что Воровский перечислял литературные произведения, имевшие некогда большой успех, а через некоторое, даже короткое, время настолько "отцветавшие", что кроме скуки и равнодушия, они ничего уже не встречали. Помню, в качестве таких вещей он указывал "Вертера" Гёте, некоторые вещи Жорж Санд и у нас "Бедную Лизу" Карамзина, другие произведения, и в их числе, - "Знамение времени" Мордовцева. Я вмешался в разговор и сказал, что раз указывается Мордовцев, почему бы не вспомнить "Что делать" Чернышевского.
- Диву даешься, - сказал я, - как люди могли увлекаться и восхищаться подобной вещью? Трудно представить себе что-либо более бездарное, примитивное и в то же время претенциозное. Большинство страниц этого прославленного романа написаны таким языком, что их читать невозможно. Тем не менее, на указание об отсутствии у него художественного дара, Чернышевский высокомерно отмечал: "Я не хуже повествователей, которые считаются великими".
Ленин, до сего момента рассеянно смотрел куда-то {103} в сторону, не принимая никакого участия в разговоре. Услышав, что я говорю, он взметнулся с такой стремительностью, что под ним стул заскрипел. Лицо его окаменело, скулы покраснели - у него это всегда бывало, когда он злился.
- Отдаете ли вы себе отчет что говорите? - бросил он мне. - Как в голову может придти чудовищная, нелепая мысль называть примитивным, бездарным произведение Чернышевского, самого большого и талантливого представителя социализма до Маркса! Сам Маркс называл его великим русским писателем.
- Он не за "Что делать" его так называл. Эту вещь Маркс, наверное, не читал, - сказал я.
- Откуда вы знаете, что Маркс ее не читал? Я заявляю: недопустимо называть примитивным и бездарным "Что делать". Под его влиянием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек моего брата, он увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. Когда вы читали "Что делать"?
Его бесполезно читать, если молоко на губах не обсохло.
Роман Чернышевского слишком сложен, полон мыслей, чтобы его понять и оценить в раннем возрасте. Я сам попробовал его читать, кажется, в 14 лет. Это было никуда негодное, поверхностное чтение. А вот после казни брата, зная, что роман Чернышевского был одним из самых любимых его произведений, я взялся уже за настоящее чтение и просидел над ним не несколько дней, а недель. Только тогда я понял глубину. Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь. Такого влияния бездарные произведения не имеют.
