Виктор Губарев - Флибустьеры Ямайки. Эпоха «великих походов»
Так что было уже 5 октября, когда мы увидели крепость. Бриз подул поздно, и ветер был слабым; было уже 4 часа пополудни, когда мы смогли подойти к гавани; когда, продвинувшись на полмили, мы встретили ветер с суши, который не позволил нам войти, это привело к быстрому решению и нашей немедленной высадке под платформой в 2 милях к востоку от гавани — в единственном месте, пригодном для высадки и движения к городу на всем том скалистом побережье. Так как враг весь день ожидал нас в форте, мы не встретили никакого сопротивления; люди, что были в нем, бросились к городу, чтобы предупредить о нашей высадке. К тому времени, когда весь наш отряд высадился на берег, наступила ночь. Это место скалистое и узкое, мы были вынуждены выслать разведчиков в лес, чтобы показывать дорогу остальным; тропа была такая узкая, что по ней можно было двигаться лишь по одному; дорога была такая трудная, а ночь такая темная, что мы были принуждены делать остановки и зажигать огни, и наши проводники с головнями в руках продвигались вперед по тропе. С большим трудом, перед самым рассветом, мы обнаружили плантацию на берегу реки, примерно в 6 милях от места нашей высадки и в 3 милях от города; там, освежив себя водой, встретив день и найдя лучшую дорогу, мы весьма бодро двинулись к городу. Враги, получив сообщение о нашей недавней высадке и зная, что дорога негодная, не ожидали от нас столь быстрого появления и не успели подготовить против нас засады. На входе в город и в конце нашей тропы губернатор дон Педро де Моралис с 200 людьми (оградившимися шкурами) и 2 пушками поджидал нас, а дон Кристовер, прежний губернатор Ямайки (и хороший друг англичан), с 500 иными находился у него в резерве. Мы выдержали их залп из пушек и принялись выбивать их с их позиции, и сами, а также при помощи дона Кристовера, который тут же дал дёру, мы разгромили остальных, преследуя их разными путями через город, хозяевами которого стали; 6 небольших судов и лодок, находившихся на плаву, были взяты нашими солдатами, а их люди, испугавшись, покинули их. К концу дня, когда наши солдаты устали, мы расположились на отдых, чтобы решить, что делать дальше. На следующее утро, перед рассветом, отправили 500 человек на поиски врага в составе нескольких отрядов, а 100 моряков — чтобы усилить флотилию, с приказами на следующий день, в 11 часов, атаковать гавань… Соответственно, на следующий день это было успешно исполнено, ибо овладели внутренней гаванью; враг покинул большую крепость, выстрелив лишь из 2-х мушкетов; из этого нашего владения мы перетаскивали на буксире и корабли, и людей; с 9-го до 14-го дня мы проводили время в преследовании врага, что не принесло больших выгод; их богатства были увезены так далеко, что мы не смогли найти их.
Злые деяния этого города в отношении Ямайки так разозлили солдат, что мне пришлось немало похлопотать, чтобы удержать их от сожжения церквей. 15-го дня мы ездили в крепость и оттуда, где до 19-го занимались разрушением фортов и вывозом тех пушек, которые могли забрать с собой. Там на складе было 17 пушек, в крепости и на платформе внизу — еще 17, пороха — 1000 бочек; от всего этого наши люди так устали в ходе передвижений и работ, что не хотели забрать их с собой, мечтая об отдыхе; 700 бочек было использовано для подрыва главной крепости, остальные — для подрыва окрестных домов и платформ. И, воистину, все было разрушено до основания. Она была построена на скалистом обрыве, стены на горной стороне — примерно 63 футов высоты. Имелась небольшая часовня и дома, рассчитанные для проживания 1000 человек. Мы были вынуждены сбросить некоторые пушки с обрыва в море, так как не смогли унести их.
Это далеко не лучшее мое суждение; я собираюсь лично познакомить Ваше Превосходительство с успешным осуществлением нашего предприятия.
Вашего Превосходительства покорный слуга
Мингс.
С борта “Центуриона”, 19 сентября 1662 года, посреди гавани Сант-Яго».
После возвращения флотилии Мингса в Порт-Ройял лорд Виндзор изъял «все комиссии для приватиров и попытался свести их к известным обычным правилам, выдав им [новые] комиссии для захвата испанцев и доставки их на Ямайку».
24 октября (3 ноября) на заседании Совета острова было принято решение об отправке всех испанских пленных «в Испанию через Англию при первой же возможности» и зачитано официальное разрешение короля лорду Виндзору покинуть Ямайку. Через четыре дня сэр Чарлз Литтлтон, «подходящее и достойное лицо», был объявлен исполняющим обязанности губернатора.
Действия адмиралтейского суда в отношении призов, взятых в Сантьяго-де-Куба, были подробно изучены доктором Хелен Крамп. Всего, как отмечалось выше, приватиры взяли семь судов и барок. Первое заседание суда открылось 29 октября (8 ноября); председателем был доктор гражданского права и судья Адмиралтейства Уильям Митчелл. Иски и претензии подали капитан Мингс с «Центуриона», капитан Сварт с «Гриффина» и другие офицеры. На этой первой сессии судьи разыграли комедию, пытаясь установить и допросить собственников призов, которые, естественно, не присутствовали на заседании.
Во второй раз суд собрался 3 (13) ноября, и архивариус Чарлз Хэдрес именем короля открыл заседание, чтобы можно было принять решение по находившимся в гавани призам. Различные предложения были поданы по искам, и ответчиков снова вызвали в суд. Естественно, никто на этот вызов не явился. Тем временем капитан Мингс сообщил, что он согласен разделить выручку от призов поровну между флотом и приватирскими судами, после чего коллегия постановила рассмотреть претензии приватиров. От их лица выступили Мингс, Эдвард Пинхорн и еще трое купцов. Выслушав свидетельские показания относительно количества захваченных призов, суд в третий раз вызвал ответчиков. Поскольку те вновь не откликнулись, суд объявил все захваченные корабли законными призами и изъял адмиральскую десятину. После этого специальные уполномоченные по призам разделили трофеи согласно обычаю (комиссионерами были капитан Мингс, Джон Мэн, Эпинатус Кросс, Роберт Кастелс, Джон Ловинг, Эдвард Пинхорн и Уильям Бистон). Шесть призов продали на аукционе, а седьмой передали Роберту Эйвису, фригольдеру из Порт-Ройяла, «за особые заслуги». Корабли продали за 390 ф. ст. 10 шилл., а их груз сахара и молассы — за 729 ф. ст. 7 шилл. и 6 пенсов. Из них вице-губернатор сэр Чарлз Литтлтон изъял 72 ф. ст. 18 шилл. и 6 пенсов для лорда-адмирала, 200 ф. ст. — как королевскую долю за использование «Центуриона» и 105 ф. ст. 4 шилл. и 6 пенсов — за «Гриффин». Эти суммы включали 1/15 часть, полагавшуюся королю от всех призов. Всё, что осталось, было разделено между приватирами.
Лорд Виндзор, получив свою долю добычи, тут же отбыл на родину. Его необычайно быстрое возвращение из Вест-Индии было воспринято в Англии с удивлением. Секретарь Адмиралтейства Сэмюэл Пипс 13 февраля 1663 года записал в своем дневнике:
«…Мистер Блэнд, сидя у меня, рассказал о неожиданном возвращении милорда Виндзора домой; сие привело нас к мысли, что эти молодые лорды не способны выполнять какую-либо службу в чужих краях, хотя, как было отмечено, он не мог оставаться там здоровым, однако же предпринял набег на форт короля Испании на Кубе…».
Через десять дней Пипс сделал в дневнике еще одну любопытную запись:
«…Этим утром лорд Виндзор, вернувшийся с Ямайки, прибыл поцеловать руку герцога. Он рассказал герцогу, что, прибыв туда… начал болеть и не мог излечиться до своего возвращения назад, а теперь стал выздоравливать. Он сообщил герцогу о захвате его людьми Форта Сантьяго на Кубе; но, скорее всего, как мне сдается, он вел дела как молодой лорд и устал нести службу вдали от своей страны, где он может получать разные удовольствия, ибо, я полагаю, это позор — видеть его в театре после полудня в первый же день его приезда в город».
Официальный Лондон, хотя и получил свою долю пиратской добычи, открыто не признал законность антииспанских акций в Вест-Индии. Весной 1663 года король Карл ΙI Стюарт заверил испанское правительство, что он крайне недоволен набегом ямайской флотилии на Сантьяго-де-Кубу. Одновременно были посланы письма на Ямайку с приказом воздержаться от новых набегов на испанцев. В британском «Календаре государственных бумаг» читаем:
«Король вице-губернатору Ямайки. Его Величество услышал об успехе предприятия на Кубе, которого он не желал, но выказал удовлетворение энергией и решимостью, с коими оно было исполнено, хотя Его Величество не уверен, что какая-то общественная польза может быть от этого для его службы. Он был также информирован о новых предприятиях подобного рода; но так как Его Величество не видит какой-либо выгоды от этих предприятий, а наоборот, заключил, что, каким бы ни был успех, сила этой колонии будет весьма ослаблена, а плантаторы отвлечены от работы на острове (которая лишь одна может сделать его значительным), Его Величество считает, таким образом, необходимым приказать ему больше не давать разрешения на осуществление подобных предприятий, ежели они не могут быть осуществлены фрегатами или военными кораблями, обслуживающими это место, без привлечения солдат и жителей».
