Александр Андреев - Держава. Власть в истории России
Второй этап битвы характеризовался фронтальным столкновением основных сил и успехом татар на левом крыле русского войска. После столкновения сторожевого полка с татарским авангардом, главные силы татар подошли к русским позициям. Они не могли охватить своей конницей русские фланги, защищенные оврагами рек. Битва началась фронтальным столкновением. Удар татар был направлен на центр русской позиции с последующим стремлением разбить левое крыло, поскольку за рекой Смолкой конница могла располагать полем для маневра. Охват правого фланга русского, исходя из оценки местности (овраги и леса) был наиболее затруднен.
Русский передовой полк первый принял на себя фронтальный удар, «и бысть брань крепка и сеча зла зело». Пешая рать передового полка вся полегла костьми: «аки древеса сломишася и аки сено посечено, лежаху». Битва, развернувшаяся по всему фронту, отличалась крайним ожесточением. Огромные силы с обеих сторон сгрудились на «тесном поле».
Между тем, если правый русский фланг – полк правой руки – успешно отбивал все атаки татар, то левый фланг, который атаковали большие силы, с течением хода боя стал подаваться назад. Татарское войско, не имевшее достаточного места для разворота, получившее, наконец, возможность охвата русских войск с левого фланга, хлынуло в наметившуюся брешь. Натиск татар, стремившихся пробиться в тыл большому полку, некоторое время сдерживался частным резервом, но силы резервного отряда иссякли.
Разбив левый фланг и стремясь ударом с трех сторон отбросить русское войско в Непрядву и большой овраг, основная масса татар тем самым подставила свои фланг и тыл под удар засадного полка.
Третий этап битвы может быть определен как внезапный удар засадного полка – общего резерва – по татарским войскам и переход всех русских войск в наступление.
Своевременный ввод общего резерва в дело сразу изменил ход боя. Татары, не ожидавшие удара с фланга и тыла, пришли в замешательство. Вскоре под натиском всех русских войск, перешедших в наступление, татары в полном беспорядке бросились к Красному Холму, на котором развевалось знамя их полководца. Мамай вывел в дело свои последние резервы, но сдержать наступление русских войск он уже не смог.
Четвертый, заключительный этап битвы составляет решительное преследование разгромленных татарских полчищ, продолжавшееся до реки Мечи, то есть на расстояние 30–40 километров.
Куликовское сражение после его завязки сторожевым полком и до начала его преследования продолжалось три часа. Потери с обеих сторон были огромны!
Исторические источники пишут о трехкратном превосходстве в людях татарского войска над русскими. Мамаю это не помогло. Победа на Куликовом поле знаменовала собой создание нового государства – Московской Руси. Великое княжество Литовское, стремившееся встать во главе русских земель, отошло в тень. Польский историк писал: «Решительная победа Москвы на Куликовом поле была не только серьезным ударом для внутренней политики Ягеллы, но могла стать настоящей катастрофой для авторитета литовской власти над Русью. Ведь русский православный князь, разгромив одним ударом все татарские орды, разрушил могущество этого властелина всей Руси, отодвинув в тень все усилия в этом направлении литовских князей».
Победа Руси во главе с Москвой имела огромное значение для русских земель и произвела большое впечатление в Европе. С.Ф. Платонов писал: «Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожила прежнее убеждение в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 году только потому, что пришли «изгоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась». Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде нашествиям Орды, и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами. Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя. С точки зрения тогдашних русских людей события 1380 года имели такой смысл: Мамаева нашествия со страхом ждала вся северная Русь. Суздальско-нижегородские и тверские князья притаились, выжидая событий. Великий Новгород не спешил со своей помощью. Один московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю и притом не на своем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собой не один свой удел, а всю Русь. Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю Русскую. Отразив этот натиск, он явил такую мощь, которая ставила его естественно во главе всего народа, выше всех других князей. К нему, как к своему единому государю, потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки земли».
Л.Н. Гумилев писал о создании Московской Руси, как о событии всемирно-исторического значения: «Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими».
В 1382 году при пожаре Москвы погибло большое количество русских летописей – памятников исторической письменности и литературы Древней Руси. Рассказ о событиях каждого года начинался словами «В лето…» – отсюда и появилось название «летопись». Повествование в них велось по годам в хронологической последовательности.
Большинство летописей до нас дошли в виде летописных сводов, в которых соединены в единое повествование отдельные летописные записи, акты, повести, жития святых. Летописцы были и учеными, и писателями, и публицистами. Они соединяли в своих трудах работы предшественников, давая им свое видение и дополняя.
Древние летописи XI–XII веков сохранились только в позднейших списках. Древнейшим летописным списком с датой является краткий летописец константинопольского патриарха Никифора, дополненный русскими статьями до 1278 года. Наиболее известен из ранних летописных сводов, дошедший до нашего времени – «Повесть временных лет», оканчивающаяся 1110 годом. Первоначальная редакция «Повести» не сохранилась. Автором «Повести временных лет» принято считать Нестора – монаха Печерского монастыря в Киеве, написавшего свой труд около 1113 года.
В Киеве летописание велось в Печерском и Выдубицком монастырях, а также при великокняжеском дворе. Южнорусские тексты сохранились в Ипатьевской летописи. В XII–XIII веках главными центрами летописания были Владимир, Суздаль, Ростов и Переяславль, большое развитие получило летописание в Новгороде. В XIV–XV веках крупнейшими центрами летописания являлись Новгород, Псков, Тверь, Ростов, Москва. Политика московских великих князей нашла свое отражение в общерусских сводах – Московском своде 1479 годов, Воскресенской летописи, «Царственной книге», Никоновской летописи. Летописи имеют громадное значение как основной источник для изучения русской истории, и потеря архивов в 1382 году – невосполнимая утрата для исследователей.
В 1395 году великий хан Золотой Орды Тохтамыш договорился о разделе Московской Руси с великим литовским князем Витовтом. Тохтамыш трижды был разбит Тамерланом и ему требовалась помощь в укреплении своего трона в Сарае. В знаменитой битве 1399 года на Ворскле войска Витовта и Тохтамыша были разгромлены татарами Темир-Кутлуга и Эдигея. Москва в войне не участвовала. Для борьбы с Витовтом московские князья использовали помощь Золотой Орды. Несмотря на это Витовт Кейстутьевич захватил Смоленск и верхнеокские княжества. Большего ему сделать не удалось, несмотря на то, что его дочь Софья стала женой великого московского князя Василия Дмитриевича. Московское царство создавали внуки и правнуки Ивана Калиты и Витовта Кейстутьевича, чему сильно помог развал Золотой Орды. Кроме этого в 1425 году умиравший московский великий князь назначил Витовта опекуном своего десятилетнего сына и наследника. Победитель Тевтонского ордена при Грюнвальде Витовт заключил союзные договоры с тверским и рязанским княжествами и только смерть в 1430 году не дала восьмидесятилетнему Витовту реализовать свои планы по созданию империи. Литва, ориентировавшаяся на союз с Польшей, окончательно превратилась в католическое государство. Новый великий литовский князь Свидригайло сжег поставленного Константинопольским патриархом по его же просьбе русского митрополита Герасима, и кафедра митрополитов всея Руси стала вакантной. Этим сумела воспользоваться московская элита и наконец освободилась от вековой зависимости в церковных делах от Константинополя, отражавшейся и на политической жизни Руси. Этому помогла и Константинопольская патриархия. С.Ф. Платонов писал:
