Николай Лузан - Сталин. Охота на «Медведя»
– Как настроение у Иосифа Виссарионовича?
– Хорошее, Лаврентий Павлович.
– Он один?
– Да, ждет вас и распорядился приготовить завтрак на двоих.
Это служило хорошим знаком и добавило уверенности Берии. В приемную он вошел твердым шагом, сдал дежурному пистолет и осторожно приоткрыл дверь в гостиную-столовую. Сталин занимал место за столом и читал газету, увидев Берию, отложил ее в сторону и энергично махнул рукой.
– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович! – повеселевшим голосом произнес нарком.
– Здравствуй, Лаврентий, – ответил Сталин, поднялся из-за стола, прошел навстречу и, пожав руку, добродушно произнес: – Ты вовремя, составь компанию.
– Спасибо, товарищ Сталин, я сыт, – вежливо отказался Берия.
– Но я-то голодный, а сытый голодного не разумеет.
Помявшись, Берия занял место за столом. Официантка подала ему блюда: омлет и поджаренные тосты. Сталин потянулся к глиняному кувшину с вином, похлопал по пузатому боку, и в его голосе зазвучали теплые нотки:
– Спасибо землякам, не забывают. Прислали посылку: вино с первого урожая и мандарины с первого сбора.
Разлив вино по бокалам, он предложил тост:
– За землю, которая дает крепость этому вину, а нам силу!
Берия присоединился к нему. Выпив, они закусили. Сталин снова наполнил бокалы. И здесь Берия осмелился взять на себя инициативу, встал и, прокашлявшись, попросил разрешения:
– Иосиф Виссарионович, позвольте поднять тост?
– Тост?
– Да! За великого сына Грузии…
– Погоди, погоди, Лаврентий! – остановил его Сталин, в его усах зазмеилась ухмылка и с сарказмом заметил: – Ты совершаешь ошибку.
– Я? Ошибку?! – Берия изменился в лице и осипшим голосом спросил: – Какую, товарищ Сталин?
– Большую.
– Извините, я же от чистого сердца. Я…
– Э-э, Лаврентий, скоро на пятый десяток пойдешь, а простой вещи не понимаешь: надо пить не за начальника, а вместе с начальником. Так что тебе повезло.
На лице Берии за одно мгновение сменилась целая гамма чувств. Он с трудом вымучил из себя улыбку. Сталин хмыкнул и, выпив вино, принялся за омлет. Берия вяло грыз тост и гадал, что последует дальше. За столом на несколько минут воцарилось молчание. Покончив с омлетом, Сталин запил его минеральной водой «Лагидзе», которую ему доставляли из Грузии, вытер губы салфеткой и затем спросил:
– Так о какой важной информации ты хотел сообщить?
– Она отражает позицию Лондона, Парижа и Берлина после оккупации фашистами Чехословакии. Из нее следует, что Гитлер на этом не успокоится, а Чемберлен и дальше будет ему потакать, – пояснил Берия, открыл портфель и зашуршал документами.
– Успокоится? Как же! – с ожесточением произнес Сталин. – Что Гитлер, что Чемберлен – одним миром мазаны! Международный империализм намерен использовать Гитлера как таран, чтобы сокрушить СССР, но у него ничего не выйдет.
– Один раз, в 1918 году, они уже пробовали и получили по зубам от советской власти, – поддакнул Берия.
– Да, получили, но не успокоились. Англичане и американцы – эти повивальные бабки фашизма – спят и видят, чтобы похоронить СССР! Еще не успела земля осесть на могилах жертв Первой мировой войны, а чернила – высохнуть под Версальским договором, как они начали готовить новый поход против нас. В 1924 году предоставили Германии кредит на 24 миллиарда марок!
– А сегодня, по данным наших резидентур, только из одной Америки в Германии работает свыше 60 компаний. Их участие позволило ей выйти на первое место в мире по темпам развития производства. По ряду вооружений их выпуск, по сравнению с 1933 годом, когда фашисты пришли к власти, вырос в 6 раз.
– В своей ненависти к нам, империалисты Запада, натравливая на нас Гитлера, не ведают того, что бешеный пес, сорвавшись с цепи, больнее всего кусает хозяина.
– Уже укусил Австрию и Чехословакию.
– Э-э, это еще цветочки, ягодки все впереди – большая война в Европе.
– И, похоже, ее не остановить.
– А шанс был, 17 марта, когда мы предложили Англии и Франции заключить тройственный союз, чтобы задушить фашизм в зародыше. Но сговор Чемберлена с Гитлером в Мюнхене окончательно похоронил его.
– Неужели Чемберлен, не понимает, что подачки в виде Австрии и Чехословакии не остановят Гитлера. Завтра он может наброситься на Англию.
– Сто раз был прав Ленин, когда говорил: капиталисты готовы продать нам веревку, на которой мы их повесим. Сегодня они продали ее Гитлеру. А он, почувствовав запах большой крови, уже не остановится, – заключил Сталин.
– Ваш вывод, Иосиф Виссарионович, подтверждают разведдонесения наших резидентур в Западной Европе, – заметил Берия и, посчитав, что наступил подходящий момент для того, ради чего он попросил о приеме, открыл замки на портфеле и положил на стол сообщения резидентов.
Сталин, вооружившись красным карандашом, склонился над ними, наиболее важные места подчеркивал и делал пометки на полях. Берия не спускал с него глаз и пытался по лицу угадать реакцию, но оно было непроницаемо. Дочитав до конца последнее донесение – лондонской ризидентуры, Сталин поднял голову, пытливо посмотрел на Берию, тот невольно подтянулся и спросил:
– Серьезная информация и вовремя поступила, но, я так понимаю, ты, Лаврентий, не только с этим приехал?
– Совершенно верно, Иосиф Виссарионович, вы как в воду смотрите, – подтвердил Берия.
– Нет, Лаврентий, гораздо глубже. Что еще у тебя?
– Из харбинской резидентуры поступили очень тревожные данные. Они… – Берия, старательно подбирая слова, решился сказать: – Они имеют самое прямое отношение к вам, товарищ Сталин.
– Да?! И какое же?
– После провала военной авантюры под Хасаном японцы в сговоре с белогвардейском отребьем готовят на вас покушение.
– Покушение! Отребье! Лаврентий, ты не с того начинаешь службу в новой должности! – раздражено бросил Сталина. – Мне хватило одного Ежова. Тому повсюду мерещились террористы и заговорщики.
Лицо наркома пошло красными пятнами, пенсне сползло на кончик носа, но он все-таки заявил:
– Товарищ Сталин, теракт – это не плод моего воображения! За его подготовкой стоит изменник Люшков.
– Люшков?!
– Да, информация достоверная.
– Вот же, мерзавец, все ему неймется! Когда же вы, наконец, придавите эту гадину?!
– На этот раз негодяй не уйдет от расплаты. Харбинская резидентура в ближайшее время будет усилена опытными сотрудниками и они доведут дело до конца, – оправдывался Берия.
– Меры? Усилены? А что толку? Он как гадил, так и продолжает гадить!
– Товарищ Сталин, теперь появилась реальная возможность не только покончить с Люшковым, но и сковать враждебную деятельность японцев, если вы, конечно, позволите НКВД… – Берия замялся.
– Использовать меня в игре, – понял с полуслова Сталин.
– Нет, что вы, товарищ Сталин! Какие могут быть тут игры!
– Лаврентий, игра стоит свеч, если противник играет по твоим правилам.
– А он будет играть по ним!
– Откуда такая уверенность?
– В составе группы террористов находится опытный агент харбинской резидентуры.
– Опытный, говоришь? – повторил Сталин и задумался.
Прошла секунда, другая. Пауза затягивалась. Берия с нетерпением ждал ответа и не спускал глаз с Вождя. А тот не замечал ни наркома, ни документов и находился во власти воспоминаний. Его лицо просветлело, и в глазах заплясали лукавые чертики. В нем проснулся, казалось бы, оставшийся навсегда в прошлом дерзкий абрек «Коба». Его эксы в начале века на пароходе «Цесаревич Георгий», в тифлисском, батумском банках потрясали весь Кавказ и были не проходящей головной болью для полиции, а в народной молве обрастали легендами и мифами. Тепло воспоминаний согрело Сталина, и на щеках проступил легкий румянец. Подмигнув Берии, он объявил:
– А что, Лаврентий, я не прочь тряхнуть стариной! Может получиться очень даже занятная игра! Риск, как говорится, благородное дело!
– Товарищ Сталин, риск будет полностью исключен! – поклялся Берия и, помявшись, уточнил: – Если вы, конечно, разрешите использовать двойника.
– Двойника? – в глазах Вождя промелькнула тень, а в голосе появился холодок. – Лаврентий, а ты с двойником ничего не напутаешь?
Берия изменился в лице. Сталин похлопал его по плечу и с усмешкой произнес:
– Шутка, Лаврентий.
Но его глаза говорили другое. Берия поежился и заверил:
– Товарищ Сталин, я понимаю всю ответственность, лежащую на мне. Каждый шаг в операции будет согласован с вами.
– Хорошо, Лаврентий, я тебе верю. Но, как говорил Железный Феликс, верю, но проверю. Иди, работай!
– Есть, – принял к исполнению Берия и направился к двери.
Сталин, проводив его долгим взглядом, подумал: «Кажется, с хитроумным менгрелом я не ошибся. Ты не чета слюнтяю Ягоде и костолому Ежову. Ты и черта объегоришь, но не меня. Хватка у тебя бульдожья, да и умом Бог не обидел. Вот только где ты его набрался? В глухом горном абхазском селе? Но как?» – задался он этими вопросами и обратился к справке, подготовленной Поскребышевым на новоиспеченного наркома НКВД…
