Роман Газенко - Идеальный шторм. Технология разрушения государства
В «февральской революции» лидеры большевиков, как известно практически не участвовали, продав свои сети в пролетарской среде для организации всероссийской стачки, они оставались за границей и не предполагали динамичного развития событий по деконструкции государства. Известно публичное заявление Ленина в январе 1917 года на одном из собраний в Швейцарии, что он не рассчитывает дожить до грядущей революции, но ее увидит молодежь. Он и предположить не мог, что через девять месяцев станет главой коммунистического правительства в России. Какие же силы столь стремительно привели большевиков к власти и помогли ее сохранить в условиях повсеместного сопротивления народа?
Существует также признание германского статс-секретаря фон Кюльмана от 20 ноября 1917 года: «Лишь когда большевики получили от нас постоянный поток денег… они были в состоянии укрепить свой главный орган „Правда“, вести энергичную пропаганду и значительно расширить поначалу небольшую основу своей партии». Разумеется, немцы были склонны преувеличивать свое влияние на большевиков, но их помощь действительно была заметной в общем бюджете РСДРП(б). И не только у них.
В решающую фазу этот план вступил 3 апреля (16 по новому стилю) 1917 года, когда на Финский вокзал в Петрограде прибыл поезд, в котором Ленин с женой, Инессой Арманд и другими ближайшими соратниками-революционерами приехал из Швейцарии в Россию углублять революцию. Тогда очень многих удивило, что их поезд проехал через Германию, с которой русская армия не прекращала кровопролитную войну; однако немцы не только пропустили этот «русский вагон», но и обеспечили ему экстерриториальность в сопровождении представителей германского МИДа и спецслужб (почему его и назвали иронично «пломбированным вагоном», наподобие дипломатических грузов).
Так появились слухи, что «немцы заслали Ленина как своего шпиона», что было, конечно, преувеличением: он засылался в том же качестве, как европейские поселенцы в Америке, дарили индейцам одеяла, зараженные чумой и другими смертельными болезнями. Возвращение на революционную родину лидеров радикальных партий было явно предметом консенсуса враждующих спецслужб Британии, Германии и США.
Но вернемся в апрель 1917 года. Прибыв в Петроград, Ленин выдвинул знаменитые апрельские тезисы о «превращении буржуазной революции в социалистическую» с перехватом власти у Временного правительства. Тем не менее, Временное правительство не только не воспрепятствовало прибытию большевиков в Россию, но и в дальнейшем практически ничего не сделало для их ареста. Даже после неудачной попытки «большевистского переворота» в Советах и публикации данных о финансировании Ленина немцами (он с тех пор скрывался в Разливе), серьезных мер для его поимки предпринято не было.
Арестованных ленинских соратников Керенский выпустил, разоблачившего их министра юстиции Переверзева отправил в отставку, газету Бурцева, опубликовавшую эту информацию, прикрыл. Вскоре освобожденные «германские агенты» устроили «Октябрьскую революцию».
Что же заставило Керенского принять столь самоубийственное решение? Быть может, мы приблизимся к разгадке, если учтем, что практически одновременно с ленинским «пломбированным вагоном» отплыл аналогичный пароход из США, на котором в Россию через Атлантику отправилась группа большевиков и других политэмигрантов, возглавляемая Львом Троцким.
Пароход был задержан в апреле канадскими военными службами в Галифаксе, где «русских революционеров» интернировали, справедливо считая их планы выгодными Германии и мешающими успешному для Антанты завершению войны. Но почему-то очень быстро они тоже были отпущены и вскоре прибыли в Санкт-Петербург. Произошло это после заступничества отдельных представителей российского Временного правительства (Милюкова) и при содействии некоторых влиятельных фигур в Англии, Канаде и США (есть информация, что паспорт Троцкому выдал президент США Вильсон).
Неудивительно, что при столь щедрой поддержке Троцкий и Ленин, прибыв в Россию, моментально забыли о своих прежних разногласиях и объединили усилия в подготовке захвата власти. Лишь в 1918 году их разные обязательства перед спонсорами-засыльщиками привели к новым разногласиям относительно Брестского мира – Ленин отстаивал мир, выгодный немцам, тогда как Троцкий требовал продолжения войны на сокрушение Германии соответственно целям Антанты и США. Убийство «троцкистами» германского посла Мирбаха и покушение Фани Каплан на Ленина в этом ключе играют новыми красками.
То, что немцы в условиях продолжающейся войны финансировали своих визави-большевиков, боровшихся против Временного правительства и разлагавших русскую армию, – понятно. Но почему же Уолл-стрит сделало ставку не на, как бы сейчас сказали, прозападное правительство, видевшее Россию частью западного капиталистического мира, а на радикальных марксистов-антикапиталистов Ленина с Троцким, которых направили в Россию сразу же после Февральской революции для перехвата власти?
Главной причиной этого было нежелание и дальше видеть Россию в качестве мощного геополитического соперника, стремительно развивавшегося в течение двух десятилетий перед революцией, несмотря на вредительские реформы Витте. Западу нужны были гарантии 20-летней форы развития. И такие гарантии были даны.
Сокрушение монархии в России изначально проектировалось для сокрушения российской мощи, а вовсе не для «освобождения народов России от царской деспотии». Россию предстояло максимально ослабить и превратить в колонию, взяв под контроль ее ресурсы как «величайшего трофея, который когда-либо знал мир» (слова из соответствующего меморандума одного из банкиров). А для этой цели разрушительный пыл марксистов годился лучше всего. Уроки Английской и Французской революций никогда не были забыты западным миром.
Наивным февралистским обещаниям «бурного развития России после сбрасывания оков царизма» не было суждено осуществиться, не только по объективным законам любой революции, но и по внутренним особенностям. Развитие событий между февралем и октябрем показало, что «демократическое», а точнее слабое, непрофессиональное и бессильное правительство было нежизнеспособно в разваливающейся стране.
Лишившись легитимной верховной власти, русская армия разлагалась, крестьяне разбегались по домам делить землю, ширилась анархия («если нет Царя – все позволено») и уже к октябрю «власть лежала на улице». Большевики подхватили ее без особых усилий и жертв. Смерть начала собирать свой урожай позже.
Есть опубликованная информация о том, что уже в августе 1917 года, то есть еще при Временном правительстве, банкиры Уолл-стрит (читай консорциум западных спецслужб) из собственного кармана (а не в счет немецкого кредита) выдали большевикам первый миллион долларов и послали в Россию группу своих представителей, которая была замаскирована под «гуманитарную миссию Красного Креста». То есть поддержка шла с обеих воюющих сторон.
25 октября 1917 года Временное правительство было свергнуто, а меньше чем через месяц, 20 ноября в Брест-Литовске начались сепаратные переговоры о мире. 2 декабря между большевистским правительством и германскими представителями было заключено перемирие, а 3 марта 1918 года подписан Брестский мир. До безоговорочного поражения Германии оставалось чуть больше восьми месяцев.
Брестский мир – это, по сути, признание России полностью проигравшей войну стороной. Большевики обязались вывести войска не только из объявленных независимыми Польши и Финляндии, но и отдать Ардаган, Карс и Батум, которые передавались Турции. Всего Россия теряла миллион квадратных километров земель (включая Украину).
Кроме того, Советская Россия была обязана демобилизовать армию и флот, установить выгодные для Германии таможенные пошлины, а также выплатить германской стороне контрибуцию, общая сумма которой составила 6 миллиардов золотых марок.
Число погибших в русской армии составило 1,7 миллиона человек убитыми. Война, по некоторым подсчетам, обошлась России в 25 миллиардов американских долларов. Была нанесена и глубокая моральная травма нации, потерпевшей столь тяжелое и позорное поражение. И эту травму только усугубили последующие события.
Прежде всего – интервенция. Вопрос об иностранном вмешательстве в российские дела принадлежит к числу сложных отчасти потому, что это вмешательство осуществлялось в двух разных формах. Во-первых, союзные державы и Германия непосредственно проводили на территории России военные операции – военные десанты, захваты территорий, городов, портов и стратегических объектов, ограниченные боевые операции. Во-вторых, зарубежные государства активно вмешивались в начавшуюся вскоре в России гражданскую войну, оказывая существенную военно-техническую, экономическую и политическую поддержку то одним, то другим группам, претендовавшим на государственную власть в России. Начав с прямого вмешательства, после Брестского мира державы впоследствии стали склоняться к необходимости сокращения своей прямой вовлеченности в русские дела и опосредованной помощи антибольшевистским белогвардейским и иным формированиям.
