И. МОЖЕЙКО - ИСТОРИЯ БИРМЫ

К XV в. относятся первые дошедшие до нас памятники бирманской поэзии; в 1509 г. стихотворение бирманского поэта Махасилавамсы было выбито на камне.

В правление Нарапати Авское государство в союзе с Китаем вело успешную борьбу против шанов. Шаны, один из собв которых, Тонганбва, мечтал возродить могущественное Наньчжао, угрожали южным границам Китая и полностью перекрыли торговые пути на юго-запад. В 1442 г. китайцы разбили Тонганбву, и он бежал сначала в княжество Мохньин, а затем, спасаясь от китайской армии, в княжество Кале, которое именно в этот момент находилось в состоянии войны с бирманцами. Когда бир-манцы захватили столицу Кале, в руки им попал не только местный правитель, но и его гость — сам Тонганбва.

Шаны очутились меж двух огней. К 1445 г. бирманцы успели раньше китайцев покорить шанские племена на севере Бирмы; когда же они столкнулись с наступавшими с севера китайскими войсками, потребовавшими выдачи Тонганбвы, то дали им бой, в котором китайцы были разбиты. Об этом свидетельствуют надписи — наиболее важный документ эпохи.

Надписей, рассказывающих о дальнейшем развитии бирмано-китайских взаимоотношений того периода, не сохранилось, но хроники уверяют, что китайцы собрали новую армию и подошли к Аве. Тогда Нарапати согласился выдать шанокого князя, но тот, чтобы не попасть к китайцам, кончил жизнь самоубийством. С китайцами был заключен мир, и их войска даже помогли бирманскому царю разгромить одного из восставших вассалов, князя города Яметин, и поддерживающую его коалицию феодалов.

В очередной раз номинально признав верховную власть Китая, Ава получила взамен этого южную часть княжества Мохньин. Однако просьбы Нарапати и его преемника Сихасуры о передаче всего Мохньина не были удовлетворены китайцами, не желавшими усиления Авы. Вскоре оправившиеся от разгрома шаны с новыми силами взялись за набеги на Аву, и авские правители конца XV— начала XVI в., не способные установить мир даже внутри Бирмы и полностью зависящие от того, какая коалиция бирманских феодалов их поддерживает, начали отступать под напором шанов. Уже в 1507 г. бирманцы были вынуждены пойти на унизительный договор с Мохньином, по которому Ава лишилась части своей территории. В 1527 г. шаны взяли и разграбили Аву, ее последний царь-бирманец был убит; китайские войска, введенные в Северную Бирму, не смогли помешать разгрому Авского царства.

На престоле в Аве утвердились шанские вожди, одному из которых бирманские хроники приписывают слова: «Бирманские пагоды не имеют ничего общего с религией — это просто сундуки с драгоценностями». Подобные заявления «язычника» были открытым призывом к уничтожению «сундуков» и разрушению буддийских святынь. Бирманские хроники, описывающие годы шанского владычества, полны устрашающих описаний издевательств, грабежей и убийств. Даже монастыри, до тех пор остававшиеся нетронутыми островками в море войн, были разграблены и сожжены. Кто только мог, бежал из Авского царства. Наиболее известным был путь на юго-восток, в княжество Таунгу — извечный приют бирманских беженцев.

После того как прошел угар завоевания, шанские князья, занимавшие престол в Аве, несколько умерили свои воинственные наклонности. Вступивший на престол в Аве в 1546 г. шанский князь Мобье Нарапати принял буддизм и даже построил пагоду. Воздействие хоть и покоренного, но более развитого народа начало сказываться уже через несколько лет после падения Авы.

Итак, в 1527 г. в Бирме, если не считать откупившегося от шанов формальным признанием их власти и стоявшего в стороне от основных путей княжества Таунгу, не осталось самостоятельных бирманских государств: север и центр страны захватили шаны, на юге процветало монское государство, на западе укрепился независимый Аракан. Однако такое положение не могло продолжаться долго. Несмотря на беды последних десятилетий, бирманский народ, уже сложившийся как этническое целое и превосходивший завоевателей не только по уровню развития, но я численно, стремился к независимости.

Цари Пагана рассматривали Аракан, населенный родственным бирманцам народом (возможно, одним из отделившихся от бирманцев в ходе миграции племен), как часть Паганского царства. Однако в Аракане всегда был собственный правитель, хотя и вассал Пагана; управляя по мере сил интригами при араканском дворе, паганские цари осуществляли почти постоянный контроль над жизнью Аракана.

Аракан был нужен Нагану не только как вассальное государство, расположенное на побережье Бенгальского залива и поэтому важное в экономическом и политическом отношении, но и с точки зрения религиозней: в Аракане находилась одна из основных святынь, буддистов Бирмы — статуя Махамуни. С Центральной Бирмой Ара-кан был связан хорошей дорогой, построенной в XI в. и пересекавшей араканские горы и джунгли. По этой дороге шли паломники и торговые караваны.

После падения Пагана правители Пиньи, а затем и цари Авы продолжали считать Аракан своей вотчиной. Однако эта зависимость становилась все более номинальной. Араканцы часто шли на союз с монами и выступали против своего сюзерена, совершая набеги на Центральную Бирму. В 1406 г. бирманские войска предприняли поход в Аракан и, свергнув царя Минеомвана, который бежал в Индию, посадили на престол своего ставленника.

К этому времени связи Аракана с Бенгалией — независимым султанатом со столицей в Гауре — значительно окрепли. Проникший в Аракан ислам не получил широкого распространения, однако стал религией правящей верхушки. В отличие от собственно Бирмы Аракан был одним из звеньев в цепи основных пунктов мировой торговли пряностями. Выгодное положение на стратегически важном отрезке великого торгового пути позволило Аракану, несмотря на относительно малые размеры, начиная с XV в. играть самостоятельную роль в азиатской политике.

В 1430 г. Минсомван, получив помощь бенгальцев, вернулся в Аракан и, перенеся столицу в Мраук У, объявил о создании независимого от Бирмы Араканского царства, признававшего верховное владычество бенгальских султанов. Таким образом, Аракан превратился в буферное государство между мусульманским и буддийским миром. С мусульманскими государствами Индии Аракан был связан как экономически, так и политически. Однако население царства по происхождению было тибето-бирманским, родственным населению Юго-Восточной Азии, и буддизм, процветавший там в течение тысячелетия, по-прежнему оставался основной религией населения страны.

По-разному сложились для Бирмы и Аракана отношения с европейцами. Если в судьбе Бирмы они не играли значительной роли до XIX в., то Аракан стал одной из основных баз португальской экспансии в Азии. В 1517 г. португальский авантюрист Жоао де Силвейра прибыл в Аракан и сравнительно быстро договорился с царем, ко-торый в обмен на некоторые территориальные уступки и торговые концессии получал португальскую военную помощь, т. е. огнестрельное оружие, наемников и содействие в создании флота. То, чего португальцы не могли добиться в более развитых и сильных государствах, они получили в маленьком и слабом Аракане, властители которого были склонны к союзу с любой силой, могущей обеспечить им независимость и защитить как от набегов бирманцев и шанов, так и от чрезмерных требований Бенгалии.

Португальцы помогли Аракану обнести столицу Мраук У современными укреплениями, передали араканцам артиллерию, обучили и снарядили небольшую араканскую армию, огневая мощь и европейская выучка которой гарантировали ей преимущество над превосходящими силами соседей

Взошедший на престол в 1531 г. царь Минбин, воспользовавшись борьбой за власть в Бенгалии, оккупировал восточные провинции султаната и создал там вассальное государство, управляемое советом из 12 раджей, регулярно плативших Аракану дань. Восточная Бенгалия оставалась под властью Аракана до 1666 г. При Минбине в Мраук У было построено множество храмов и дворцов своеобразного эклектичного стиля, нетипичного для других городов Бирмы и отличающегося от индийского. Минбин чеканил монету, титуловал себя султаном, перестроил свой двор по образцу двора в Дели, однако не забывал совершать паломничества к буддийской святыне Махамуни.

Во второй половине XVI в. император Акбар покорил Бенгалию, и Аракан стал соседом Великих Моголов. Царь Аракана передал португальцам землю у Читтагонга в Бенгалии с условием, чтобы португальский гарнизон помогал ему охранять восточные границы. Португальцы были ненадежными наемниками, и за ними приходилось внимательно следить. Один из них, Гонзалеш Тибао, пытался даже захватить столицу Аракана, но был разбит и бежал.

С середины XV в., пользуясь раздорами в Бирме, Аракан начал вмешиваться в дела своих восточных соседей, и в этом направлении ему также удалось добиться территориальных приобретений.