Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 1
Османская империя всегда была сильнее Ирана тем не менее и она еще раньше стала попадать в зависимость от Запада, предоставив в XVII–XVIII вв. т. н. капитуляции, т. е. привилегии купцам Европы, которые платили на таможне пошлину не более 5–3 % и имели гарантию жизни и имущества. Никаких гарантий не имели местные купцы, платившие пошлину 10–12 %. В дальнейшем европейские державы распространяли эти привилегии на своих агентов-посредников, обычно из местных христиан (армян, греков, славян). А по капитуляции 1740 г. Франция получила право покровительствовать не только своим купцам, но и миссионерам. Франция, Англия и другие европейские державы наводнили империю своими товарами и резко усилили свое влияние. В начале XIX в. это привело к 10–20-кратному сокращению числа ткацких и иных мастерских. Развивалось лишь производство для нужд армии, а предпринимательством, в первую очередь, занимались те, кому покровительствовал Запад. В 1839 г. предоставлением «неприкосновенности жизни, чести и имущества» подданным империи была начата «танзимат-и хайрие» (благодетельная реформа). Но эта «эпоха танзимата» во многом сохранила основы уже отжившего социального строя и правовое неравенство жителей страны. Второй период «танзимата» (1856–1870 гг.) еще больше обеспечивал интересы иностранного капитала и союзной с ним инонациональной компрадорской буржуазии. Были расширены возможности для частного предпринимательства и частной собственности вообще, но учрежденный государственный банк целиком контролировался англичанами и французами, с его помощью установившими полный контроль над финансами, внешней и внутренней торговлей. Неуклонно возраставший внешний долг империи, в обеспечение которого кредиторам постепенно передавалась значительная часть доходов государства, еще больше увеличил ее зависимость от Запада.
Совершенно особый случай взаимодействия народов Востока и Европы представляла собой политика Российской империи. Наряду с сохранением неравенства и различий между народом-завоевателем и покоренными этносами, а также политическим и религиозным гнетом (в частности, принудительным до 1685 г. крещением нехристиан), имело место и сближение между русскими и многочисленными, как их называли, «инородцами» Поволжья, Сибири, южных степей. В 1773 г. было покончено с дискриминацией ислама и других неправославных конфессий. В 1783–1784 гг. часть мусульманской знати получила права российского дворянства. В городах империи, в том числе – с немусульманским большинством, строились мечети, медресе, библиотеки для мусульман. Уровень грамотности среди них в Поволжье превышал среднероссийский (20,4 % в 1897 г.). Присоединение Кавказа и Средней Азии в 1817–1881 гг. к России привело к уничтожению (хотя бы юридическому) рабства, прекращению феодальных усобиц, преодолению отсталости и эпидемий, модернизации образования и культуры, строительству современных предприятий, дорог, больниц. Поскольку русские селились вместе с другими народами, последние втягивались в экономическую и социокультурную жизнь России, происходило повышение их уровня благосостояния. Широкое распространение русского языка и культуры было следствием умножения контактов, взаимопознания и взаимопонимания в ходе дальнейшего сближения, обмена опытом, взаимодействия и сотрудничества как на высшем уровне (представители мусульманской знати служили при царском дворе, в гвардии и армии), так и в социальных низах, где нередки были случаи смешения и взаимной ассимиляции.
Разумеется, не стоит идеализировать весь процесс в целом. В частности, до 300 тыс. мусульман Крыма покинули родину в 1783 г., не желая жить под властью России. После Крымской войны 1853–1856 гг. за ними последовали еще 200 тыс. человек. Поселившись в Турции, они именовали там себя вплоть до конца ХХ в. «крымскими турками». Еще более масштабным (1,5–3 млн. человек) было переселение мусульман Кавказа на Балканы, в Турцию и арабские страны после Кавказской войны 1817–1864 гг.
Конечно, все это происходило на фоне засилья царской бюрократии, великодержавного централизаторства, частого неуважения интересов, прав и самобытности нерусских народов, в частности мусульман Кавказа и Средней Азии. Поэтому в среде мусульманской интеллигенции Российской империи XIX в. и начала ХХ в. шла борьба между сторонниками сближения с Россией и отторжения от нее; между традиционалистами («кадимистами») и обновленцами («джадидами»), причем среди тех и других были как противники, так и последователи пророссийской ориентации. Дело осложнялось также воздействием на мусульманскую среду общероссийских социальных процессов, зарождением мусульманской буржуазии и мусульманского пролетариата, включением различных групп мусульман в общественные движения России – либеральное, рабочее, народническое. Интеграция мусульман в жизнь России доминировала над тенденциями к сепаратизму.
§ 4. Политическая эволюция стран Востока
Становление колониальной системы капитализма
Страны Востока на протяжении трех веков Нового времени (XVI – XIX вв.) пережили довольно мучительный переход от доминирующего положения в мировой истории до статуса стороны подчиненной, во всяком случае, уступающей и обороняющейся. В начале этого периода, в XVI – XVII вв., они были заняты, в основном, своими внутренними проблемами и не уделяли Западу достаточного внимания. Япония, Китай, Индия и их ближайшие соседи слишком далеко отстояли от Европы и поэтому не очень были обеспокоены первыми экспедициями Васко да Гамы в 1498–1502 гг. на запад Индии и созданием Аффонсу д’Албукерки в 1509–1515 гг. цепи опорных баз от острова Сокотра к югу от Йемена до Маллаккского полуострова. Даже мусульмане, ближе и лучше других успевшие узнать к тому времени иберийских конкистадоров, были уверены в своем военном и прочем превосходстве над «неверными», особенно шедшие тогда от победы к победе османы.
В Японии, где консолидация феодализма выразилась в окончательном торжестве в XVI в. сёгуната, жесткая централизация власти с подавлением свободы крестьян и горожан сопровождалась поначалу тенденцией к внешней экспансии, особенно против Кореи в конце XVI в. Появившиеся здесь португальские (в 1542 г.) и испанские (в 1584 г.) торговцы, не вызвавшие особого интереса, стали объектом более пристального внимания, когда они занялись в конце XVI в. миссионерской деятельностью и тем более работорговлей. Первый сёгун из династии Токугава ограничился лишь тем, что противопоставил португальцам и испанцам прибывших в 1600 г. голландцев и англичан, заключив с ними более льготные соглашения. Попытка испанцев в 1611 г. с помощью военного флота Испании изгнать голландцев и англичан окончилась неудачей. В 1614 г. христианство в Японии было запрещено (хотя его уже приняли многие феодалы на о. Кюсю, ввозившие из Европы оружие). В 1634 г. из страны были высланы все испанцы, в 1638 г. – все португальцы. Исключение сделали лишь для голландцев, помогавших сёгуну подавить крестьянское восстание в 1637–1638 гг., но и то при условии ограничения их торговли территорией небольшого островка близ Нагасаки, под надзором чиновников сёгуна и при запрещении всякой религиозной пропаганды. Еще раньше, в 1636 г., всем японцам было запрещено под угрозой смерти покидать родину и строить большие корабли, пригодные для дальнего плавания. Наступила эпоха «закрытого государства», т. е. изоляции страны от внешнего мира, продолжавшаяся до 1854 г. За это время в Японии появлялись только голландцы и китайские купцы.
Тем не менее в Японии тайно следили за ходом международных событий и, собирая сведения об иностранных государствах, были в курсе дел в мире. Утверждение России на Сахалине и Курилах привело к попыткам русских «открыть» Японию. Все они были неудачны, начиная с экспедиции Беринга в 1739 г. и кончая экспедицией Головнина в 1809–1813 гг. Сёгуны старались максимально законсервировать феодальные порядки. Лучшим средством при этом они считали самоизоляцию страны. Даже потерпевшие крушение японские моряки, заброшенные бурей в другие страны, навсегда лишались права вернуться на родину. В основном так продолжалось вплоть до свержения сёгуната Токугава и «реставрации Мэйдзи» в 1868 г.
Сосед Японии – крупнейшее государство мира Китай – переживал в XVI – XVII вв. болезненный поворот в своей истории. Правившая с 1368 г. династия Мин фактически передоверила управление временщикам, при которых процветали коррупция, казнокрадство и фаворитизм. Почти два века борьбы оппозиции (XV–XVI вв.) закончились неудачей. Упадком экономики и феодальной реакцией, задавившей живую мысль в стране, воспользовались маньчжуры. Их племена, занимавшие северо-восток Китая, были данниками династии Мин, находились на более низком, чем китайцы, уровне развития, но их князья байлэ, накопив значительные богатства, рабов и большой боевой опыт (они без конца воевали друг с другом), чрезвычайно усилились. Наиболее одаренный из байлэ Нурхаци постепенно сплотил всех маньчжуров, создал мощную единую армию взамен крупных соединений, чрезвычайно боеспособную благодаря суровой дисциплине, непререкаемой иерархии воинских званий, кровным узам племенного единства и отличному вооружению. Провозгласив независимость в 1616 г., Нурхаци в 1618 г. начал войну с Китаем.
