Юрий Мухин - «Крестовый поход на Восток». Гитлеровская Европа против России
Соблаговолите особо настаивать на этом, подчеркивая самым решительным образом, что Польша ни морально, ни политически не может отказаться испытать этот последний шанс спасти мир.
В заключение твердо напомните, что Франция, которая постоянно проявляла дружбу в отношении Польши, предоставила ей значительные кредиты, направила военную технику, оказывала самую разнообразную помощь, сегодня имеет право требовать от нее взвесить всю серьезность отказа».114]
Поляки взвесили… и предали Францию еще раз. И надо ли попрекать премьер-министра Франции Эдуарда Даладье, который три раза повторил послу США: «… если поляки отвергнут это предложение русской помощи, он не пошлет ни одного французского крестьянина защищать Польшу»?[115]
Глава 3. Попытка СССР спасти Польшу
СССР в окружении хищников
Если посмотреть на европейскую историю с начала весны по конец августа 1939 г., то в этом периоде шла жесточайшая война нервов. Ведь почему Польша и Великобритания отказывались от союза с СССР, хотя не могли не видеть, что начинается Вторая мировая война? На что они рассчитывали, зная, что Гитлер начал мобилизацию? Когда 22 июня 1941 г. Германия напала на СССР, проблем уже не было: и Великобритания, и Польша бросились заключать с Советским Союзом военное соглашение. Почему же они не хотели его иметь в 1939 г.?
Ответ один – в 1941 г. они уже воевали с Германией, а в 1939 г. еще было неясно, кого именно атакует Гитлер. Повторюсь: у Польши и Великобритании была надежда, что Гитлер все же побоится союза двух великих держав и Польши, что он из-за этого страха нападет сразу на того, на кого обещал в «Майн Кампф» – на СССР. Нападет через Прибалтику и Румынию, предварительно введя их в сферу своего влияния. Эти надежды были вполне обоснованы. В 1939 г. Германия еще и близко не имела той армии, которая разгромила в 1940 г. всю Европу, а в 1941–1942 гг. нанесла тяжелейшие поражения Красной Армии. В 1939 г. немецкая армия (начав формироваться в 1934–1935 гг.) была еще очень слаба и численно, и организационно; и в техническом, и в моральном планах. Гитлеру нужно было иметь стальные нервы, чтобы при такой армии начать войну с той коалицией, которая победила гораздо более сильную германскую армию в 1918 г. И уж совершенно немыслимо, чтобы он решился напасть на Польшу в условиях, когда СССР мог примкнуть к данной коалиции в любой удобный для себя момент.
А. Гитлер
В условиях созданного против Германии единого фронта Гитлеру действительно было удобнее напасть на СССР. Тем более что после первых немецких побед над Красной Армией на Советский Союз ринулась бы и европейская гиена – Польша. А если учесть, что военный союзник Германии по Антикоминтерновскому пакту (по оси «Рим-Берлин-Токио») Япония со 2 июля 1939 г. уже фактически воевала с СССР в Монголии у реки Халхин-Гол, и наступление японцев вглубь Монголии поначалу было успешным, то нападение Германии на СССР было и наиболее удобным по моменту.
И Советский Союз сделал очень точный и верный шаг: оказавшись не в силах предотвратить войну, СССР стравил агрессоров между собой – он заключил договор о ненападении с Германией. Текст этого договора таков.
Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом
Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:
Статья I. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами.
Статья II. В случае если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
Статья III. Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
Статья IV. Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
Статья V. В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
Статья VI. Настоящий договор заключается сроком на десять лет, с тем что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
Статья VII. Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве 23 августа 1939 года.
По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп
Этот договор был ратифицирован Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии 31 августа 1939 г.[116]
Этим договором Советский Союз предлагал своему непримиримому врагу и по совместительству главному агрессору Европы (напомню, что присоединение Австрии и захват Чехословакии в 1938–1939 гг. были вменены Германии на Нюрнбергском процессе как акты агрессии) напасть на своего второго по размеру врага, но первого по наглости агрессора Европы – Польшу – и втянуться в войну с будущим союзником СССР – Англией, – которая в 1939 г. становиться союзником СССР не хотела.
Этого Советский Союз в то время не скрывал, и его глава В. М. Молотов на упомянутой сессии Верховного Совета открыто говорил:
«Советско-германский договор подвергся многочисленным нападкам в англо-французской и американской прессе. Особенно стараются на этот счет некоторые «социалистические» газеты, услужающие «своему» национальному капитализму, услужающие тем из господ, кто им прилично платит. Понятно, что от таких господ нельзя ждать настоящей правды.
…Доходят, дальше, до того, что ставят нам в вину, что, видите ли, в договоре нет пункта о том, что он денонсируется в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется вовлеченной в войну при условиях, которые могут дать кое-кому внешний повод квалифицировать ее нападающей стороной. Но при этом почему-то забывают, что такого пункта и такой оговорки нет ни в польско-германском договоре о ненападении, подписанном в 1934 году и аннулированном Германией в 1939 году вопреки желанию Польши, ни в англо-германской декларации о ненападении, подписанной всего несколько месяцев тому назад. Спрашивается, почему СССР не может позволить себе того, что давно уже позволили себе и Польша, и Англия?
… Разве трудно понять этим господам смысл советско-германского договора о ненападении, в силу которого СССР не обязан втягиваться в войну ни на стороне Англии против Германии, ни на стороне Германии против Англии? Разве трудно понять, что СССР проводит и будет проводить свою собственную, самостоятельную политику, ориентирующуюся на интересы народов СССР, и только на эти интересы? Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать, пусть повоюют сами, без Советского Союза. Мы бы посмотрели, что это за вояки»[117]. (Ждать оставалось два дня. 1 сентября 1939 г. начались смотрины польских вояк).
И. Риббентроп, В.М. Молотов, И.В. Сталин. 23 августа 1939 г.
Этот договор никого в правительстве СССР не обманул и особой радости не доставил. Участник переговоров министра иностранных дел Германии Риббентропа с Молотовым и Сталиным, руководитель юридического департамента МИД Германии Фридрих Гаус свидетельствует: Риббентроп хотел начать с заранее подготовленной пространной выспренней речи о том, что «дух братства, который связывал русский и немецкий народы…». Но Молотов его тут же оборвал: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле». В своем докладе Гитлеру Риббентроп писал, что Сталин заявил: «Не может быть нейтралитета с нашей стороны, пока вы сами не перестанете строить агрессивные планы в отношении СССР. Мы не забываем, что вашей конечной целью является нападение на нас»[118] – это при том, что Сталин лично присутствовал при подписании пакта о «ненападении и нейтралитете».
